Часть4 Свекровь - цыганская кровь

Долгими, зимними вечерами, пока плели кружева, слушала Калинушка рассказы свекрови. Плохо люди жили в селе, ой плохо – староста разбойник совсем озверел – за любую малость розгами потчевал, а тут вздумал ещё шпицрутенами солдатскими пугать. Уж если кого и прогоняли сквозь строй солдат, поочередно бившими железными прутьями с набалдашниками для прочистки ружей, тот в живых редко оставался. И всегда-то причина находилась. Вот согнали нас барскую малину собирать, да велели песни петь, чтоб не ели.
«То не ветер ели клонит, то не темный лес шумит, то моё сердечко стонет, то душа моя болит» - пели мы, слезами умываясь, ведь было же чего.
У Феклуши ребенок в горячке лежал, так она ему чуток припрятала - нашел староста, по лицу ей малину размазал и велел высечь за воровство. А Марфушу, у которой волк на пашне годовалого ребенка унес, пока она снопы вязала, заставил грудью щенков хозяйских кормить, и что ж кормила, пока собачонок ей сосок не откусил, так и померла, бедная через три дня от нарывов.
Как налетел вдруг староста:
-Что завыли, как на похоронах? Весёлую давайте, а кто не умеет – к цыганам в табор, там цыгане научат. Кнутом мне в лицо тычет, а потом схватил за косу да приказал в табор везти. Пришлось мне всем цыганским премудростям научиться: и ножи метать и на лошади скакать, и песни петь.
У Захара братья мал - мала меньше, а он единственный кормилец, все равно староста распорядился – забрили хлопца в солдаты на 25 лет. Вот община и взбунтовалась, пошли к барину, а староста не пускает, на бричку вылез, хлыст достал и ну размахивать. Не стерпела тут моя цыганская душа, метнула нож, да на коня вскочила, хлестала коня, пока в обрыв вместе со старостой и бричкой не прыгнула.
Телега – вдребезги, староста тоже, а меня лекарь мой нашел, да выходил Видно бог его послал в тот день в ущелье травки собирать. Неделю цыган мучали, а потом отстали, подумали, река мои кости унесла. Так вот я в Лекаревку и попала , милая, полюбила своего спасителя и Мишу тебе для любви родила.Вот потому имение наше Лекаревкой зовется, что муж мой -лекарь от бога. Лекарем и его отец был, и дед ещё в Запорожской сечи казаков травами от разных хворей поил. Да, как сказывают, траву дудника лекарственного больше всего почитал, ею и раны, высушив, засыпали, и чаем от слабости поили, и тело натирали.
И Миша травы знает, да вот только в университете, в немилость попал- пришлось учебу бросить. Слава богу хоть сам жив остался.