Попутчица (часть вторая)

Ирина осталась в купе, задумалась. Рассказ соседки был очень интересен, но оценить его однозначно было трудно. Как странно. Талантливая женщина, получившая престижное образование, воспитание, соответствующее нерядовому статусу семьи, такие перспективы. И вдруг покорность судьбе, непротивление какое-то. Отчего? Она ждала рассказ о невероятной любви, красивой жизни, и, вдруг, такая обыденность. Как грустно.
Ирина задумалась о своей жизни. Она с мужем живет уже больше двадцати лет. Дети выросли, выучились. Живут отдельно. А она с мужем живет в двухкомнатной квартире. Вроде бы вместе, но уже давно каждый сам по себе. Ирина мучилась своим одиночеством, но потом стала привыкать. Понимала, что менять что-либо очень болезненно. Прежде всего потому, что пришлось бы разменивать квартиру. Капитала большого скопить они не умудрились, но и то, что было, унес ветер перестроек, дефолтов, инфляций. Все что зарабатывали в последнее время, уходило на обучение детей, на их содержание. Ира привыкла во всем себе отказывать, экономить. Редкие поездки к своим старым подругам очень ценила, радовалась им безмерно. Эти, теперь уже редкие, поездки были и отдыхом и развлечением. А семейную жизнь, похожую на временное пребывание двух случайных людей в гостиничном номере, оправдывала их уровнем жизни, низким достатком. А тут и доходы, и серьги бриллиантовые, и жилье престижное, а люди строили свою жизнь на голом расчете. Никакой любви. Да и родственные чувства не очень бурные. Да заглянула Ирина в чужую жизнь!
Тем временем вернулась Надежда Павловна со своим песиком. Все пассажиры вагона уже прониклись к «Даме с собачкой» симпатией, сочувствием, и необычная путешественница была просто счастлива от дружеского к ней расположения попутчиков.
Поезд тронулся. Ирина организовала чаепитие, накрыла столик. Печенье, конфеты, сыр нарезала, колбаску копченую, булку. Надежда Павловна растроганно воскликнула:
- Ириночка, Вы меня просто балуете. Я давно уже такого внимания к себе не чувствовала. А я так боялась дороги.
Ира сунула печенюшки Дружку. Тот похрустел, повозился в корзинке, свернулся клубком, и уснул, прижавшись к руке Надежды Павловны, которую она подложила ему под голову. А Ира всем своим видом показывала, что ждет продолжения рассказа.
-Надежда Павловна. Не томите. Что было дальше.
Старуха выпрямилась, как-то красиво, с достоинством вскинула голову. Все-таки чувствуется аристократическая закваска. И видно, что красавицей женщина в молодости была. Ира просто залюбовалась. Белоснежные седые волосы, зачесанные назад и прихваченные красивым гребнем на затылке, а по бокам слегка приспущенные на уши. В ушах красивые, тяжелые серьги. А глаза. Какой ум, живость взгляда. И доброта в глазах, тепло какое-то. Руки красивые очень. Совсем не старческие, живые. Женщина сидела, задумавшись, пока её рассматривали. Тихо, как-то уйдя в себя. А потом хитренько улыбнулась и вдруг сказала:
- А у меня мама дворянских кровей была. Да. Очень древнего рода.
Ира как-то напряглась. Прямо как будто мысли её Надежда Павловна подслушала. Ну надо же. Чудеса!
А старушка засмеялась нежно, переливчато. Наклонилась вперед, к Ирине, и тихонечко дотронулась до её запястья:
- Что-то расхвасталась я. Простите, милочка. Ради Бога простите.
-Ну что Вы такое говорите, Надежда Павловна. Мне так интересно Вас слушать. Я так хочу услышать, что дальше то было.
Надежда Павловна, как-то подобралась вдруг, мелькнуло что-то горькое в складках у губ, и совсем другим голосом сказала:
-А что дальше. Дальше была жизнь. В филармонии я работать уже не могла. Руки жесткими без ежедневных упражнений стали. Но мне помогли. Порекомендовали преподавателем в училище культуры. Я много лет преподавала по классу фортепиано. Квартира у меня похуже, чем при муже была, но все равно большая, просторная, три комнаты. Я двух девочек, студенток своих, обычно, квартировать брала. За небольшие деньги. Все равно помощь, конечно. Но, не одна, вот что важно. Вечерами девочки на рояле упражняются. Чай вместе пьем и так хорошо.
А в прошлом году пришлось на пенсию уйти. Мне трудно ходить уже. Ноги еле ходят. И девочек перестала держать. Чужих пускать в дом не могу. Свои ученицы в радость были. А с улицы не могу.
Голос у Надежды Павловны совсем сухим стал, Живость свою потерял. И обе женщины молчали, долго молчали.
И вдруг Дружок проснулся. Зашевелился, покопался и выглянул из корзинки. Оглянулся, посмотрел на старую женщину и лизнул её в щеку. И женщина как будто очнулась. Заулыбалась, глаза ожили. Она вытащила пса из корзинки и так прижала его к себе, так бережно прижала.
-А Господь мне Дружка послал. Сжалился и послал. Вы знаете, какой он умный? Да что же я говорю такое. Вы же видите, какое это сокровище. Он так за мной ухаживает, так помогает.
Было совсем поздно. А утром уже Москва. Женщины легли спать. Но чувствовалось, что обе не спят. Грусть летала над ними. Ирина совсем расстроилась. Ей так понравилась, полюбилась попутчица. Какая хорошая женщина. Душевная. И такая печальная жизнь. Ира думала, про сына женщины. Почему он не живет с матерью? Помогает ли ей? И что такое важное позвало её в дорогу. Нужно утром обязательно расспросить.

Утром всех разбудил голос Наденьки, проводницы. Она предупреждала пассажиров, что скоро санитарная зона. Закроются туалеты. И просила сдать постельное белье. В общем, обычная кутерьма, которой завершается любая поездка в поезде. Ира быстро собрала свою постель и постель соседки. Собралась сама, привела себя в порядок, за чаем сбегала. Надежда Павловна тоже быстро управилась. Сумки стояли на изготовку, можно было спокойно позавтракать. И Ире очень хотелось расспросить Надежду Павловну о сыне. Что с ним? И куда едет соседка? Если она не узнает всего, маяться долго будет от любопытства.
- Надежда Павловна. Вы не обижайтесь, если я что лишнее скажу. Но мне так интересно. А что с Вашим сыном стало?
-Как, что стало? У него все хорошо. Он с Верой в Москве живет. Искусствовед, галерист. Очень талантливый мальчик. Очень.
-А почему Вы не вместе? Помогает он Вам?
-Он привык к Москве. Что ему делать в провинции? И потом, Вера его очень любит. Как сына. Она не смогла его отпустить от себя. Да и квартиру нашу семейную Вера давно передала ему в пользование. И завещание на него оформила. Ему в Москве хорошо. А Верочка с мужем все больше на даче. Дача чудесная, в лесу.
Надежда Павловна улыбнулась, допила чай из стакана, и стала торопливо смахивать крошки. Но Ирина настойчиво продолжила:
-Сестра Ваша его любит, а Вы разве нет? Почему Вы не забрали сына назад, когда выздоровели.
-Ириночка, милая. Разве наша любовь зависит от того, что мы получаем? Я, конечно, люблю его. Очень люблю. Тем более, как я могла распоряжаться его жизнью? Мне достаточно знать, что он есть, и у него все хорошо. Мне больше ничего не надо. Этим я и живу.
-Надежда Павловна, а у Вас есть внуки?
Иринина соседка заулыбалась.
-Так я еду к нему на помолвку. Верочка разрешила приехать. У него было несколько неудачных романов. Верочка не одобряла всё. А тут Верочка познакомила Петечку с очень хорошей женщиной. Верочка говорит, что блестящая партия для Пети. Сказала, что свадьба будет для меня утомительной, а на помолвку я могу приехать. Такая радость. Он ведь уже совсем взрослый мужчина. Пора обзавестись семьей.

Поезд приближался к вокзалу. Уже шел вдоль платформы. Пестрая вереница встречающих мелькала за окном. Попутчицы решили не торопиться. Но Дружок явно мечтал побыстрее оказаться на воле, размять свое маленькое тельце. Ирина увидела в окне Володю, мужа Татьяны. Как хорошо, когда встречают.
- Надежда Павловна, давайте я помогу Вам из вагона выбраться.
Женщины стали подтягивать сумки к выходу. Забежавший в вагон Володя подхватил почти все сразу, в обе руки. И на перрон.
-Надежда Павловна. Я так рада, что познакомилась с Вами. Пусть у Вас все будет хорошо. Я буду помнить о Вас.
Женщина стояла растерянно. Реснички хлопали, смахивали мелкие слезы.
-Ириночка, Вам спасибо. Вот свел же нас Бог в дороге. Мы так ехали чудесно. Спасибо большое, милочка.
Ирина пошла вслед за мужем своей подруги. Володя нес её сумки, отвечал на вопросы. Слушал Иринину болтовню. Он шел широким шагом, а она часто перебирала ногами, стараясь за ним успевать. И вдруг, остановилась и оглянулась. Надежду Павловну никто не встретил! Старуха стояла рядом со своими сумками, смотрела им вслед и прижимала к груди Дружка.
-Володя, подожди. Подожди, пожалуйста. Я не могу её бросить. Понимаешь?
Ирина громко заговорила, путаясь, сбивчиво пытаясь объяснить, историю своей попутчицы. А потом махнула и побежала назад, вдоль вагона, оставив Володю в полном недоумении.
-Надежда Павловна! Мы Вас довезем! Вы не переживайте. Это же Москва. Может быть пробки. Может быть просто не успели.
А Надежда Павловна плакала и нежно прижимала к себе Дружка.