История Евы

Как её звали? Теперь это уже не важно. Ну… Пусть будет Ева.
Ева с детства была одинока. Одинока изнутри. Она слишком рано обнаружила в себе способность видеть – гораздо больше, чем другие. И чувствовать. И слишком рано поняла, что не у всех такая способность есть. Она чувствовала, как у соседки по раскладушке в детском саду болит голова, видела, как соседка за стенкой глотает таблетки и какая пустота в душе хулигана из дома напротив. Её тошнило от выпитой алкоголиками на лестничной площадке водки. И от ненависти, которой пропитаны стены многоквартирного дома. Она знала, что будет завтра. И через неделю. И дату своей смерти. Давила в себе всё это, и наконец заставила молчать. Почти. Она стала почти нормальной. Но одиночество никуда не делось.
В двадцать лет у неё появилась подруга. Пусть в этой истории её зовут… ну, скажем, Василиса. Не первая подруга в её жизни, но такая, которая ничему не удивлялась. Поэтому с ней было легче, чем с другими. Можно немного расслабиться. И любимый человек появился. Почему именно он? Да потому, что он был менее предсказуем для неё, чем другие. И доверял ей без лишних вопросов о том, откуда она взяла то и кто сказал ей это. Без тех вопросов, на которые она сама ответить не могла.
В тот день она договорилась с подругой о встрече. Всё было бы как обычно. Если бы что-то в ней не сломалось. Кто теперь узнает, что случилось? Никто. Дневников Ева не вела, душу ни перед кем не выворачивала, да никто и не просил. Она ехала в метро, и вдруг на неё навалилось всё, что собралось в вагоне: боль в суставах той старушки, гипертония этого мужчины, токсикоз беременной женщины и проклятие, посылаемое ей красоткой, сидящей напротив – чтоб ты сдохла - только за то, что симпатичный парень у дверей явно положил глаз на Еву. Она увидела, что парень не доживёт до вечера – его собьёт машина, а красотка отделается растяжением – провалится шпилькой в решётку водостока. Жаль, подумала Ева, с такой чёрной душой она заслуживает наказания посерьёзнее.
Василиса застала Еву с больной головой. Они посидели на кухне, поговорили, вроде бы всё отступило, но что-то смутное, что никак не удавалось поймать, было поблизости. Вышли на балкон. Тут Ева закурила. Вообще-то она не курила. И Василиса ей никогда не предлагала. Но тут вдруг предложила. И не удивилась согласию. Ева смотрела на горизонт, откуда надвигалась чёрная грозовая туча, и тут то смутное, что было рядом, сверкнуло ярко, как молния. Её любимый человек женится через три месяца. На девушке, с которой познакомится через неделю. Которая будет любить его, но никогда не заменит Еву.
Она не стала думать, почему так случится, просто вспрыгнула на окно и перекинула ноги наружу. Знаешь, Васька, сказала она подруге, я так устала быть ненормальной. Я устала от этой постоянной боли, когда болит не у меня, устала от чужих мыслей и слов, которые материальны для меня настолько, что иногда даже трудно между ними пробраться… От того, что я знаю всё наперёд, как будто кто-то вкладывает это в меня извне. А мне это не надо. Я не хочу ничего знать! Не хочу жить так, как будто это уже в десятый раз. Можно, я немного отдохну?
Она сделала шаг с балкона… И пошла. Василиса, которая ничему не удивлялась, курила и смотрела, как Ева уходит в грозовую тучу, как она оборачивается, улыбается и машет рукой. Что-то говорит, уже скрываясь из виду… Что? Может, как обычно – пока, обязательно увидимся? Уже не расслышать…
Больше Еву никто не видел.