Фекалии от маэстро...

Фекалии от маэстро или гримасы современного искусства.

Москва в преддверии открытия третьей биеннале современного искусства активно включается в гонку арт-вооружений. Свои проекты на московской выставке представят скандально известный фотограф Спенсер Туник, прославившийся порнографическими снимками массово оголенных человеческих тел; британский скульптор Энтони Гормли, известный своими весьма сомнительными в художественном смысле статуями из чугуна и металлических прутьев; Братья Чепмены, авторы шокирующих выставок под такими названиями как "Изнасилование творчества", "Изысканный труп" и "Как пес возвращается на свою блевотину"; бразильский художник Вик Муниз, автор двух новых вариантов "Моны Лизы" - из желе и орехового масла; российская арт-группа «Синие носы», скандально известная работой «Целующиеся милиционеры или эра милосердия» и выставкой «Голая правда». И еще 75 художников из 25-ти стран мира. Интересно, что добрую половину бюджета этой биеннале современного «тяп-ляп-арта» - 65 млн рублей – выделило министерство культуры Российской Федерации. И это в период системного кризиса, когда многие учреждения культуры в той же россии оказались на грани закрытия из-за отсутствия денег, а их персонал
живет на копеечную зарплату. С таким положением вещей можно было бы как-то примириться, если бы это так называемое «современное искусство» действительно являло собой пищу духовную, дарящую заряд позитива, бодрости, веры в лучшую жизнь, ведущую к высотам совершенства и эволюции человека разумного. Но, увы! Вряд ли пес, возвращающийся на свою блевотину, мастерски выписанные гениталии или скульптуры уродливых карликов смогут подарить зрителям чувство эстетического наслаждения, оптимизма, помогут осмыслить человеческое предназначение, познать смысл бытия или призовут к осуществлению светлой мечты о всеобщей гармонии!
Цели тапких авангардистских выставок куда более прозаичны. Показательна в этом плане и легендарная Венецианская биеннале – самая престижная тусовка современного искусства, разгар которой приходится на середину лета. В романтичных декорациях старинной Венеции эта художественная ярмарка привлекает массу творцов, зрителей и критиков, создающих новомодные арт-продукты, тренды, бренды и прочие энды, и успешно внедряющая в сознание человечества новые, часто шокирующие представления о красоте и задачах искусства. Обилие маркетинговой лексики на таких якобы художественных мероприятиях выдает их с головой - все эти бренды, продукты, ярмарки, арт-рынки, - в характеристике современного искусства присутствуют отнюдь не случайно. В последние десятилетия некогда почти целомудренное по части товарно-рыночных отношений искусство успешно влилось в ЭТИ отношения, перестав быть некой эфемерной тонко духовной субстанцией, а превратившись в самый настоящий товар, обрело свое пристанище на таком себе псевдокультурном базаре, на котором прибыль обеспечена лишь тому, кто громче и назойливее предлагает свой продукт покупателю.

Фрагмент передачи «Культурная революция»

Павел Семенович Лунгин, кинорежиссёр, Народный артист России

Мы все сейчас являемся жертвами колоссальной манипуляции: из нас делают человека покупающего. Был человек строящий, там не знаю коммунизм или что-то, был человек читающий, был человек достающий, сейчас человек покупающий. Культура постмодернизма, искусство постмодернизма по сути дела объявило, что искусство умерло. Пророк – человек. Больше бог не говорит языком художника. Искусство в той мере является в постмодернизме искусством, в которой его можно продать или купить, это есть единственный показатель его актуальности. Но искусство всегда развивалось по несколько иным канонам. Было религиозное, храмовое искусство, я не хочу спекулировать и вспоминать Иисуса Христа, который изгонял торгующих из храма, но некоторая бескорыстная работа духа, понимаете, когда я вижу гигантскую очередь у того же музея Пушкина в холод, в дождь, в снег, люди часами стоят, чтобы посмотреть Леонардо да Винчи и Пикассо, говорит о том, что искусство живо. Вы убиваете его помещая в торговые залы, продавая его расфасованным как колбасу и, в общем-то, льстя себе что вы облагораживаете, вы не облагораживаете, вы обманываете людей и я бы изгнал торгующих из храма. Это не та культура, из которой мы выросли, это не та гуманистическая, христианская культура из которой мы все воспитались.

За кадром:
Базарные крики в храмах, торгующих современными художествами – это эпатаж, желание выделится из общей массы чем-то, что обязательно запомнится зрителю. И так как создать нечто действительно шедевральное получается далеко не всегда, в ход идут технологии и манипуляции, взывающие к тому, что понятно массовому покупателю – то есть к самым примитивным животным инстинктам. Так, например, вышеупомянутая венецианская биеннале ознаменовалась такими инсталляциями как «труп в бассейне», «стеклянная обезглавленная Ника», заполненная кровью и нефтью, отрубленные головы и руки из воска. Самое безобидное: видео панно из портретов военнопленных; тюремные решетки с развивающимися за ними траурными черными флагами; сложенные аккуратной стопочкой половички, смастерённые из человеческих волос; вдребезги разбитые зеркала и раскрашенные кислотными, режущими глаз цветами лабиринты. Такая себе художественный эквивалент Освенцима. А на выходе из этого концлагеря или если хотите - сумасшедшего дома красуется табличка с надписью: «это не ты, это я». И действительно, пройдя до конца все упомянутые комнаты страха, сознание невольно перестраивается на волну воспаленных фантазий творцов этого бреда. Вот такой нехитрый способ формирования болезненно мятущейся психики в массовом масштабе. Впрочем, при желании пользу можно увидеть во всем.


Ирина Николаевна Тимохова, искусствовед музея западного и восточного искусства
Какое оно искусство нынешнего дня? Разное. Есть коммерческое, есть такое как венецианская биеннале – такая светская тусовка всего мира, искусство дорогое, элитное, имеющее своих покупателей, искусство, которое обращается к болевым точкам сегодняшнего дня. Говорят, плохо показывать расчленёнку, а разве наше телевидение показывает его меньше? И это реалии, рейтинги телепередач говорят, что люди не любят классические передачи, большинство смотрит именно криминальную хронику, расчленёнку. Главный тренд современного искусства – это открытость, прозрачные окна, где выставляется напоказ жизнь, тело, душа. И искусство не нужно винить, если оно оголяет это все. если художник хотел нам показать близко смерть, то может быть он хотел подчеркнуть важность жизни, или обратить внимание на криминальную обстановку сегодняшнего дня.
Начинался авангард в 20-ом веке как искусство трагическое, искусство, которое работало в дефиците всего. Первая мировая война – отсюда эти расчленённые фигуры человека, трагическое искусство, это первая сейсмическая станция, которая стала трубить о том, что в этом мире не все в порядке, как термометр. Сейчас мы живем в другое время – время изобилия, это тоже плохо, это все катастрофой закончится. Мне кажется, что вот это искусство предупреждает об опасности, оно подчеркивает, показывает все то, на что надо обратить внимание. Оно не дает никаких ответов, современное искусство – это сосуд, наполовину пустой, который требует очень умного зрителя, и если такой зритель оказывается на выставке, то происходит вот это открытие нового мира, нового пространства.

За кадром:
Позволим себе не согласиться с многоуважаемой собеседницей, которой как и всем практикующим музейщикам, живущим от выставки к выставке, свойственно думать прежде всего о хлебе насущном.
Любое искусство – это катарсис, преображение души художника, выраженное в форме доступной для восприятия. Призвание истинного искусства, то есть того что по определению является вершинным творением человеческого разума, способствовать прогрессу а не регрессу земной цивилизации, укреплять а не разоружать людей в их и без того сложном противостоянии с силами мрака и разрушения. искусство должно возвышать любого зрителя, пробуждать сострадание или радость, кротость или смелость, веру в лучшее будущее и возможность его создать. В конечном счете искусство определяет позитивный вектор движения человечества, осуждает все низменное, животное и депрессивное что в нем есть. Его задача - бороться за человека думающего, открывшего истину и могущего повести за собой в свободный от скверны мир. Но для того чтобы создать такое искусство сам художник должен быть высоко сознательной, мудрой, философски мыслящей, конструктивно и миролюбиво настроенной чувствительной натурой. То, что современные художники не дают своими произведениями никаких ответов, говорит об их духовной немощи, несостоятельности, бездарности. Человек, не умеющий отличить прекрасное от безобразного, потерян для общества, для эволюции, для будущего и настоящего, и уж тем более, для искусства. Вечно колеблющаяся, преступно толерантная интеллигенция, оправдывающая любые извращения, в том числе и в искусстве, уже не может четко определить: что такое хорошо и что такое плохо. Мол, самовыражение художника – это в любом случае хорошо, будь то засохший гербарий или художественно препарированный труп, это мол авторский взгляд. а то, что такой с позволения сказать авторский взгляд роняет до самого плинтуса эстетическую планку зрительского восприятия, приучает к безобразному как к некоему золотому стандарту современности, насаждает потребительское отношение к жизни, к людям, к природе, воспитывает жестокость, потому что идвивиды с шаткой психикой, вдохновленные расчленёнкой гипсовой, захотят увидеть её в натуральном виде – все это в расчет не берется.

Фрагмент передачи «Культурная революция»
Павел Семёнович Лунгин, кинорежиссёр, Народный артист России
Человек всегда легче идет вниз, чем вверх, вот так он устроен как свинья, в нем животная физиология работает легче. И надо делать усилия, чтобы тянуть его вверх. Я за это усилие, я за гуманизм и за то, чтобы человек шел к высокому.

За кадром:
Когда-то искусство преображало, одухотворяло материю, освобождало от власти материального процесса, служило человеку как самому сознательному и высшему творению природы, слагало гимны во славу гуманности и красоты, воспитывало людей с высокими культурными и нравственными стандартами. Искусство всегда было сокровищницей народа, определяло национальное самосознание, патриотизм, оно составляло могущественное наследие, которое бережно передавалось из поколения в поколение, становилось традицией и нормой жизни. Сегодня эта сокровищница превратилась в отстойник заполненный нечистотами, от соприкосновения с которым даже у самого закоренелого оптимиста может случиться приступ глубочайшей депрессии.
С тех пор, как в далеком 1917 году Марсель Дюшан приволок на выставку искусства в Нью-Йорке писсуар из белого фарфора, а Казимир Малевич двумя годами ранее намалевал «Черный квадрат», стало окончательно ясно – революция в искусстве свершилась: восторжествовали ничем не ограниченная свобода самовыражения . Апогеем этой свободы стало творчество итальянского художника Пьеро Мадзони, который еще в 1961-ом году явил миру невероятное произведение своего искусства – он наполнил 90 консервных баночек собственными фекалиями, по 30 граммов каждую и подписал на 4-х языках «дерьмо художника». Самое поразительное, что баночки быстро разошлись по частным коллекциям и получили несколько художественных премий. С того времени все стали равны, не стало больше высокого и низкого искусства, и разложивший экскременты по баночкам Пьеро Мандзони, автоматически стал равен Рафаэлю, ибо и «Дерьмо художника», и «Сикстинская мадонна» есть акт художественного творчества.
И пошло-поехало: нет больше «чистых» и «нечистых» жанров. искусством является все, Чему угодно так называться, все «имеют право» быть художниками и при известной сноровки продавать любую мазню по цене полотен Ренуара и Ботичелли. Именно поэтому краснознаменный ансамбль песни и пляски российской армии имени александрова при полном военном облачении исполняет шансон типа «Нас не догонят», порнография и высокий кинематограф слились до полной неразличимости – как, к примеру, в «Капризном облаке» или «Антихристе» некоторых каннских конкурсантов. Гильермо дель Торо снимает попеременно то «Лабиринт Фавна», то «Хэллбоя», Диме Николаевичу Билану аккомпанирует на скрипке Страдивари классический скрипач Эдвин Мартон. И, кажется, что если «Виртуозы Москвы» сыграют «Голуби летят над нашей зоной», никто уже особенно не удивится.

А ведь искусство не только отражает действительность, но и моделирует отношения внутри самой реальности, задает шкалу ценностей. Тонко воздействуя на подсознание, искусство формирует сознательное восприятие жизни. В этом заключается сила и главная задача искусства. Искусство способно массово менять сознание. И глубоко ошибается тот, кто думает, что новые взрывы свободы творчества действительно являются свободными. Они служат конкретно поставленной цели, маскируясь под спонтанно возникшее искусство, являются специально разработанными, хорошо спонсируемыми идеологическими проектами.

Цитата Роман Багдасаров, историк, медиа-критик: «Контемпорари-арт – это не искусство, а воплощенный в том или ином артефакте символ той или иной политической идеологии. Стоимость артефакта прямо эквивалентна котировке той или иной идеологии. Сколько стоит российское контемпорари, столько стоит в глазах Запада идеология «нового диссидентства» в российских элитах.»

Действие искусства сродни гипнозу. Гипнотизируемый не замечает манипуляции и не прилагает никакого сопротивления. Не случайно гипноз стал фундаментом Нейро-Лингвистического Программирования (НЛП) – доминирующей психотехнологической медийной стратегии. Принципы работы НЛП наложенные на искусство, как на носитель идеологического заряда, стали вполне совершенным оружием культурной войны в XX веке. А потому вряд ли стоит верить на слово НельсонУ Рокфеллеру (создателю Нью Йоркского музея современного искусства), КОТОРЫЙ ГОВОРИЛ, что абстракционизм это всего лишь «искусство свободного предпринимательства». Это не только бизнес, но и могущественная сила, формирующая умы в нужном направлении. Например, в Америке 50-60-х годов лучшими арт-критиками, по сути создавшими авангардизм, были уже не толстосумы, а агенты ЦРУ. Один из агентов этой организации так говорил о задачах современного искусства:

Цитата, Дональд Джеймсон, сотрудник ЦРУ
«Когда заходит речь об абстрактном экспрессионизме, то меня подмывает сказать, что он был изобретен ЦРУ только для того, чтобы увидеть, что произойдет в Нью-Йорке и лондонском Сохо на следующий день. Мы поняли, что этот вид искусства, не имеющий ничего общего с социалистическим реализмом, может заставить соцреализм выглядеть еще более стилизованным, жестким и ограниченным, чем он есть на самом деле. И это было использовано»

Результаты такого пользования искусства красноречиво описаны в стихах российского поэта Игоря Иртеньева:

Как, помню, потрясло меня
До основания когда-то
Купанье красного коня
На фоне черного квадрата.

То было в центре Помпиду,
Где в павильоне "Пчеловодство"
У всех буквально на виду
Творилось, прямо скажем, скотство.

Там вместо чистой красоты,
Добра, гармонии и лада
Благоухали зла цветы –
Продукт духовного распада.

По мозгу пробежала дрожь –
Во что же верить мне отныне?
Ужели Репин им негож?
А как же "Золотая рожь",
Илья, Алеша и Добрыня?

Я пережил культурный шок –
Кумиров свергли с пьедестала, -
И стало мне нехорошо,
Скажу вам больше, плохо стало.

Корреспондент в кадре:
Российский скульптор Борис Кочаровский сравнил истинное искусство с молитвой. И действительно, молитва – это высшее этическое творчество, в основе которого – вечные духовные ценности. Именно такое молитвенное состояние души, озаренный светлой мыслью ум и божественный талант для её воплощения являются непременными условиями создания настоящего шедевра искусства, который вне зависимости от сиюминутной конъюнктуры, финансовых кризисов и подмены идеологий, будет служить высшей и неизменной цели – духовному возрождению человека разумного, гуманного и нравственного. Именно с таким человеком связано будущее всего человечества.