Записки провинциальной журналистки 3

Написано совметно с vetrenaya.
 
Глава 2. Наш серпентарий
 
Все так называемые пишущие сотрудники редакции, как выяснилось, были многостаночниками, то есть писали обо всем. Сферы влияния были разделены весьма условно. Правда, некоторые темы яростно охранялись журналистами, которые их вели. Официально меня закрепили за социально-правовым  отделом.
 
На летучке Тамара Адольфовна представила меня коллегам – Андрею Васильевичу Кричалину, Марии Ивановне Журилиной, Анжелике Александровне Витковской. Кое-что о них я уже узнала, пообщавшись накануне вечером с секретаршей Танечкой. А теперь к полученным сведениям могла прибавлять и личные впечатления от увиденного и услышанного.
 
Единственный коллега мужеского пола Андрей Кричалин начал работать в редакции обычным корреспондентом, как и я. А теперь дорос до ответственного секретаря или, как его назвала Тамара Адольфовна, – начальника штаба. На вид ему слегка за тридцать. Редкий экземпляр. Из породы людей, возле которых можно назначать встречи. Ну, как, например, говорят: «Встретимся у памятника Пушкину». А в редакции могли бы сказать: «Встретимся возле Кричалина». Главное, чтобы он никуда не двигался. Его фундаментальная фигура и абсолютно лишенная волос голова были заметны если не за версту, то на очень большом расстоянии. Ему бы работать вышибалой в городском баре самой скандальной репутации, а он, видите ли,  стал журналистом.
 
К тому же, как сообщила Танечка, Кричалин был главой многочисленного семейства. У него четыре дочери – две двойни с разницей в возрасте четыре года, три собаки женского пола, жена и теща. Все это в одном доме. И на работе его окружали в основном дамы. Но по его виду нельзя было сказать, что жизнь его напрягает. И об обстановке в редакции он докладывал бодро и четко.
 
Мария Ивановна Журилина являла собой пример настоящего динозавра от журналистики. Лет примерно пятидесяти с большим хвостиком, ростом полтора метра в прыжке, при этом ярая поклонница спортивного стиля и здорового образа жизни. Джинсы, футболка с капюшоном и кроссовки заявляли об этом достаточно красноречиво. Она легко бы сошла за тренера группы здоровья для граждан пожилого возраста. Однако прическа как-то выпадала из общего образа. Вместо ожидаемой в этом случае короткой стрижки а-ля мальчик ее голову украшали завитые мелким бесом кудряшки-пружинки радикально черного цвета. Рядом с Кричалиным она выглядела как гном для палисадника из голливудских фильмов, поставленный рядом с  Колоссом Родосским.
 
С редактором Журилина, похоже, заканчивала один вуз и в редакцию они пришли вместе. Вот только одна обскакала другую в беге по служебной лестнице. Зато в отличие от Тамары Адольфовны, родившей и воспитавшей до двадцати лет лишь одну дочь, у Журилиной  было трое сыновей. И все они тоже трудились, не покладая рук и перьев, на ниве журналистики в краевом центре.
 
Анжелика Витковская – девушка примерно моего возраста – всем своим видом показывала, что ей нужно срочно бежать за очередной сенсацией. Танечка мне успела сообщить, что Анжелика всего лишь год работает в редакции и вряд ли здесь надолго задержится, потому что уже получила несколько предложений из различных СМИ краевого масштаба, но еще окончательно не определилась. К тому же ее семейная жизнь дала серьезную трещину и уже несколько месяцев она с трехлетним сыном проживала у подруги, подготавливая документы для развода. О ней постоянно ходили какие-то слухи, связанные с ее личной жизнью. Впрочем, это никого не удивляло. Анжелика - истинный образец женщины вамп и гламурной дивы в одном флаконе  – не могла ни быть центром сплетен и домыслов маленького городка.
 
После летучки, где я получила парочку заданий на интервью и информацию, Витковская, заговорчески мне подмигнув, позвала в «дамскую курилку» - тихое местечко у торца редакционного здания с двумя деревцами и скамейкой. Я не курила вообще, но, желая с нею познакомиться поближе, тут же порысила рядом. От тонкой дамской сигареты я отказалась, заявив, что бросаю.
 
-И это правильно, - констатировала Анжелика, со вкусом затягиваясь, - я тоже планирую бросить в следующем месяце.
 
Я решила не комментировать.
 
-Как тебе наш серпентарий? – поинтересовалась Витковская после очередной затяжки.
 
-С виду очень милый коллектив, - недоверчиво обронила я.
 
-В том-то и дело, что с виду.
 
И снова смачная затяжка.
 
-На самом деле все друг друга готовы съесть заживо. Возьмем, к примеру, редактора. Да, начнем, именно с нее. Ей через месяц стукнет пятьдесят восемь. Она уже три года на пенсии. Понятно, что уходить ей не хочется. Тем более, что ее великолепная доченька еще никак не пристроена. Она сейчас пишет диплом. Защита опять же через месяц. И мама мечтает определить ее на теплое местечко ну хотя бы в свою вотчину, если ничего привлекательнее не подвернется. Такие планы главного редактора вовсе не радуют остальных членов коллектива, не питающих, мягко говоря, симпатии к доченьки босса.
 
-А почему? – не удержалась я от вопроса.
 
-Познакомишься – узнаешь, - отрезала Витковская. – Так вот все творческие спят и видят, как бы и саму Адольфовну на пенсию спровадить и ее чадо близко к редакции не подпустить. А Кричалин к тому же реально представляет себя в редакторском кресле.  И Винтеркомт ему такие намеки на каждом шагу бросает: мол, сменишь меня на посту, но не забудь, кто твой благодетель, и доченьку не обижай. В таком вот духе. Что касается Журилиной, то это правдоискатель в третьем поколении. Из-за нее наша редакция не вылазит из судов и бесконечных разборок с местными властями. Мудрости о том, что не стоит кусать руку, которая кормит, пилить сук, если на нем сидишь, и плевать в колодец, когда из него неизбежно придется черпать воду для утоления жажды, писаны не для Журилиной. Ее правдоискательство распространяется и на коллектив, где она постоянно устраивает какие-то примирения, на самом деле усугубляя конфликтные ситуации, подогреваемые ее попытками «все уладить».
 
-А ведь кажется вполне безобидной - промямлила я, обалдев от вываленной на меня информации.
 
-Ты еще не знакома с техническими, - Анжелика многозначительно подняла глаза к небу и бросила окурок в урну.
 
-И что мне ждать от технических?
 
-Да ничего не надо ждать! Они сами себя покажут. Идем, я тебя познакомлю!
 
По дороге Витковская сообщила, что компьютерный цех, где обитают технические, по совместительству является комнатой отдыха и столовой для всей редакции. Действительно, это был самый большой кабинет. Верстали газету двое – девушка Даша и юноша Андрей, который к тому же исполнял роль сисадмина. В качестве атавизма в редакции сохранилась наборщица текстов Любочка – девушка лет сорока пяти – владеющая неслыханной скоростью печати. Однако все ее таланты распространялись исключительно на набор объявлений, правку текста и обслуживание в качестве личного секретаря Журилиной, не желавшей заводить близкое знакомство с компьютером, в то время, как  все остальные пишущие самостоятельно стучали по клавиатуре. В компьютерной приживались и корректор Женя, и водитель Вася, и курьер (она же техслужащая) Алевтина.
 
Когда мы с Витковской появились на пороге, все мирно пили утренний кофе, кто за рабочим местом, кто у журнального столика, стилизованного под обеденный.  Нам предложили присоединиться. Мне любезно выделили кружку из редакционных запасов, предупредив, чтобы на следующий день я принесла свою.
 
-Винтекомт не в духе, - сообщила Танечка, наливая воду из кулера.
 
-А на планерке была бодра и весела, - бросила Журилина и вышла со своей кружкой.
 
-Какая ужасная нынче прическа у Марии Ивановны, - заметила Любочка.
 
-И кто же испортил настроение редактору? - несмело поинтересовалась я, проигнорировав замечание наборщицы.
 
-Неужели никто не заметил этого вопиющего безобразия? – не унималась Любочка.
 
-Звонили из районной администрации, - отвечала на мой вопрос Танечка. – Журилина в своей статье сморозила какую-то глупость. Но ни Кричалин, ни Винтеркомт на нее не отреагировали и она прошла в газете. Будут разборки.
 
-И Мария Ивановна со своей ужасной прической отправится в администрацию? – вопрошала Любочка.
 
-Далась тебе ее прическа! – не выдержала Даша. – Вот уж угомониться не может.
 
И тут вошла главный бухгалтер Раиса Исааковна Иванова-Бирман, которая стояла в редакции абсолютным особняком. Ее называли «Великой и Ужасной Железной Каланчой». Рост - один метр восемьдесят пять сантиметров, вес – 58 с половиной килограммов, волосы крашены в рыжий цвет и подстрижены ежиком. Двухспальная фамилия Раисы Исааковны – ее особая гордость. Иванова она по мужу, Бирман – с девичества.
 
Главный бухгалтер никогда не могла удержаться, чтобы не сказать гадость. А говорила она с грассированным «р».
 
После того, как меня представили Ивановой-Бирман, она, глядя на меня сверху вниз, важно програссировала:
 
-Дор-рогая, у вас пер-рхоть! Вы это чем-то лечите?
 
От такой бестактности я просто опешила и потеряла дар речи, тем более, что проблем с перхотью у меня не было, а если бы и была, то ее трудно было бы разглядеть на моих светлых волосах.
 
Не дожидаясь моего ответа, Иванова-Бирман продолжила:
 
-Милочка, а что сейчас в моде такая яр-ркая помада? Для вашего возр-раста это выглядит очень вульгар-рно. И потом совсем не сочетается с облупленным лаком на ногтях. К тому, хочу заметить, что у нас принят офисный стиль, ну только если жур-рналисты не на выезде. Р-рекомендую иметь в шкафу что-то стр-рогое из одежды. Вдр-руг вам пр-ридется ср-рочно идти на деловое совещание.
 
-Рая, остынь! -  прервала Иванову-Бирман Витковская. - Я все сама расскажу Асе.
 
И, обращаясь ко мне,  добавила:
 
-Бери кофе и идем к нам в кабинет.
 
Мы не направились к выходу, но тут вбежала секретарша и сообщила, что Анжелику вызывает редактор. И они обе быстро вышли.
 
-Как дур-рно воспитана эта Витковская, - выдала Иванова-Бирман, едва закрылась дверь.
 
Эту тему тут же подхватила корректор Женя:
 
-А вы видели, как она сегодня оделась? Это же ужасно! Она почти голая!
 
При этом Женя одернула свой топик.
 
-Неудивительно, что глава администрации ее любовник! – добавила наборщица Любочка, подкрашивая губы.
 
-Он ее уже бр-росил две недели назад, - с видом посвященной заявила Иванова-Бирман.
 
-А кто же теперь ее возит на работу? – поинтересовалась Женя.
 
-У нее теперь свое авто. Подар-рил дир-ректор спир-ртзавода.
 
Меня затошнило от этих разговоров. И я подошла поближе к Андрею и Даше, чтобы посмотреть фото-архив. Расположившись между ними, я была практически не видна за мониторами компьютеров.
 
Вошла Журилина и выдала на ходу:
 
-Ну, теперь у нашей вертихвостки Анжелики появилась подружка ей под стать. Они уже курили сегодня вместе.
 
Журилиной никто не успел сказать, что я в двух шагах от нее, скрытая мониторами. А мне ничего не оставалось, как встать и поблагодарить за лестную оценку.
 
-Да, - заикаясь продолжила Журилина, - я думаю, что вы с Анжеликой подружитесь, не так ли?
 
-Надеюсь на это, - сказала я и пулей вылетела из компьютерной.
 
Такой же пулей я влетела в кабинет, где мне предстояло работать вместе с Витковской.
 
Анжелика что-то строчила на своем ноутбуке. Она лишь на секунду оторвала глаза от экрана и констатировала:
 
-Знакомство состоялось!
 
-Я не смогу здесь работать! – жалобно пропищала я прямо с порога. – Как ты умудряешься с ними уживаться! Это точно змеи. Нет. Змеи рядом с ними – сущие ангелы! А они, они…
 
-Остынь, - спокойно сказала Витковская, пока я искала подходящее слово. – Я научу тебя правильно общаться с нашими редакционными аборигенами. Можешь конспектировать. Итак. Главный редактор любит, когда хвалят ее дочь - клиническую идиотку. Сможешь – слава тебе и почет. К тому же, Тамара Адольфовна считает себя непревзойденным журналистом и обожает давать советы. Не спорь ни с одним ее словом, внимай с благоговением. А лучше записывай в блокнот все ее бредни. Потом читать очень забавно. Но это отступление. Кричалин – просто душка. Но с ним тоже надо обходиться аккуратно. Дюша (как я его называю) уважает умных женщин, ценит творческие порывы в любых проявлениях. Увлекается фотографией и дико смущается, когда ему говорят комплименты (обожаю это делать!) Между прочим, он талантливый журналист. Журилина…
 
-Не надо я все слышала, - перебила я Витковскую.
 
-Она что-то «приятное» сказала о тебе, да? Так вот я тебя научу, как ее обезвредить. Есть два пути – скандальный и мирный. Не думаю, что тебе сейчас поможет скандальный. Поскольку ты человек пока новый. Это я могу себе уже позволить. А вот тебе стоит придерживаться другого пути. Журилина, как и Тамара Адольфовна, считает себя светилом журналистики. Поэтому, если хочешь с нею завязать подобие дружбы или на худой конец хорошие отношения, то хотя бы раз попроси совета.
 
-Я не смогу!
 
-Брось. Сделай вид, что ничего не произошло. Веди себя, как ни в чем не бывало. Потренируйся дома перед зеркалом… Верстаки и водила не требуют особого отношения. Будь с ними сама собой. А вот с бухгалтером держи ухо востро и нос по ветру. От нее в любой момент можно ждать самой непредсказуемой гадости. Она будто бы только и живет для того, чтобы хамить. В живописи разбираешься?
 
-Да, разбираюсь.
 
-Что нравится?
 
-Я люблю сюрреализм.
 
-Поздравляю! С сегодняшнего дня ты должна полюбить авангард. При первой же возможности посети кабинет бухши. Она увлеченный живописец-любитель, несостоявшийся художник-авангардист. Весь ее кабинет увешан собственными работами, многие из них она называет «портретами», а на самом деле там вообще трудно что-то разобрать в хаосе невероятного смешения красок. Но ты похвали ее работы. Этого достаточно для того, чтобы заслужить ее расположение. Хотя гадостей от этого она говорить не перестанет.
 
-А как реагировать?
 
-Абстрагироваться. Надевай ей мысленно на голову мешок с навозом. Психологи говорят – помогает.
 
-А ты поступаешь так же?
 
-Нет, я уже общаюсь. Тебе еще предстоит послушать наши диалоги. Но раньше я надевала ей на голову мусорный бак. Позже научилась платить той же монетой. И потом она меня уже боится. Лучшая защита – нападение. Как-нибудь продемонстрирую.
 
Продолжение следует