Амальгама

За окном автобуса шел безнадежно унылый дождь. Отсутствие зонта и теплой одежды страшно действовало на нервы своей несвоевременностью, хотя, дожди, наверное, никогда вовремя не бывают. День был безобразным. Настроение тоже. Она ехала из роддома, но повод был далеко не радостный. Назойливые мысли о неродившемся ребенке, о собственной безответственности, трусости и коварстве кое-как отвлекали от жуткой боли внизу живота. «Что-то здесь не так» подумала она словами Розенбаума, уносясь мыслями во вчерашний день.

-Как? Как я могу рожать? – ужас от настойчивости мужа захлестывал. - Мы живем в маминой квартире, а если она захочет вернуться? А даже и нет - на что жить? Живем-то на «копейки»?! – Это был удар ниже пояса, но выхода не оставалось. «Что я говорю? Вдруг он меня бросит после всего этого?»
Как ни странно, Сергея не остановила даже Юлина вспышка:
-Ну, Сережку же вырастили, смотри, какой парень! я не понимаю твоей нервозности, Юль. Давай, хочешь - чаю попьем что ли? Что с тобой, остынь, малыш. Если ты не хочешь, то и говорить нечего, но ведь ты так мечтала о ребенке. Не могу понять. По - моему причина…
Юля не дала договорить
- Я знаю, что ты скажешь - успокаиваться было нельзя, а поводов для истерики не находилось. Поводов, про которые можно сказать мужу, тем-более. Его поведение Юля находила безупречным в этой ситуации. - Я абсолютно не готова. Не хочу! Ни рожать, ни говорить на эту тему я не-хо-чу. «Сейчас бы немного поплакать», но, увы…
- У тебя гормональный сбой, наверное. Иначе я никак не могу это объяснить. Сергей вышел из кухни, тихонько прикрыв за собой дверь, которая скрипнула, как-бы сочувствуя.

За те 10 лет, что прошли с их свадьбы, ссор было предостаточно. Может быть не больше, чем у других, но предостаточно. Сегодня ссора не получалась. Сережа был внимателен и добр, как никогда, таким Юля знала его только до свадьбы и первые пару лет после, когда была уверена, что встретила своего принца на белом коне. Снова мелькнула мысль - «Вдруг он меня бросит?», но отступать было некуда, позади была измена.
-Давай об этом завтра поговорим,..- тихо проговорила Юля, входя в комнату и падая на диван. Сил уже нет – и снова - «вдруг он меня бросит?» но мысль уже не пугала как раньше, вызывала отупение. «Дура. Сама во всем виновата. Вон все изменяют и без последствий, а я дура, даже это нормально сделать не могу. Дура! А теперь и поссорится с Серегой не могу. А вдруг ребенок от него? А если, нет? Может быть, можно как-то узнать заранее». Вот уже 2 недели самоуничижения, беспомощности и гадости.
«Завтра все кончится». Эта мысль помогла заснуть.


- Я проехала!- на весь автобус вскрикнула Юля. Люди вокруг сдержанно заулыбались. И вдруг слезы, совершенно невозможные давно уже слезы, которые так хотелось пролить наедине с собой, которые так нужны были вчера, долгожданные слезы потекли ручьем. Даже с какими-то неуместными совершенно, привываниями. Так было жалко себя, Сергея, маленького Сереженьку, малыша, которого она убила сегодня…
-Не расстраивайтесь, так, что Вы, скоро же следующая!
Но Юля уже не могла остановиться, да и не хотела. Хотелось плакать и пусть даже повыть немножечко, но обязательно поплакать. Так надоело ругать себя, искать и находить в себе предательство и подлость. Все то плохое, что было сделано за последний месяц – измена, ей абсолютно не нужная, неожиданная беременность, хлопоты мужа, такие приятные. Все. Природа плакала вместе с ней, и эта солидарность очищала почему-то. «Никогда, никогда больше так не сделаю. Буду любить всех, жалеть. Вот пройдет это все, и никто меня не узнает. Не буду больше Сережку упрекать за маленькую зарплату, не буду Сереженьку за зашалости ругать, буду помогать всем. Начну новую жизнь. Как я могла? Зачем?» От того что никак не получалось вспомнить лицо этого Игоря, стало еще противнее. «Зачем? Сережка так хотел этого ребенка, а я как хотела! Вдруг он теперь меня бросит? И главное - зачем?, ради чего???» Вспомнилось утреннее свое обещание ничего не предпринимать до вечера, с направлением в консультацию на сегодняшнее число в руках. «Никогда больше его не обману, буду терпеливой, доброй». Проходя мимо закуточка, где постоянно сидела полуслепая, полусумасшедшая попрошайка, руки привычно потянулись к кошельку, захотелось дать ей 50 или даже 100 рублей, лишь бы сделать что-то хорошее. Попрошайки не было. «Ах да, дождь. Видимо, спряталась куда-то». Руки машинально продолжали искать сумку на плече. Сумки не было. «Я забыла сумку в автобусе». Мысль была совершенно ясной, спокойной и в тоже время убийственной. Сотовый, деньги, документы, рецепты на лекарства после аборта все уехало дальше, а она стоит без зонта под дождем и внимательно рассматривает задние ворота какого-то НИИ.

Сразу прошло облегчение, слезы сразу показались неуместными, и холодно стало как-то сразу, и вернулась боль в животе. «Надо посидеть на остановке дождаться, когда автобус поедет обратно. Может быть, водитель отдаст. Денег в сумке было немного, но документы, мобильник… да надо посидеть подождать автобус, или плюнуть? Почему так болит живот? Это все не может происходить со мной все эти несчастья одно за другим. Это несправедливо. Может быть, мне все это снится? Не буду я здесь сидеть. Какой дурак отдаст 1000 рублей «последнюю «Motorolla»? Черт с ним со всем. А паспорт потом сделаю, в новой жизни. Юля пошла домой. «Холодно-то как, июль месяц называется. Сейчас сделаю себе чаю с мятой и лягу, а может, и чай делать не буду, лягу сразу. Нет, сделаю чаю, так холодно, что и заболеть не долго».
«Ключи! Они же тоже в сумке!»
«Боженька, ну неужели я настолько плохая?»
Все стало совсем плохо. Юля двигалась, будто во сне пытаясь, что-то придумать. Но тело отказывалось слушаться, ноги совсем окоченели в легких босоножках, промокшие джинсы неприятно прилипали к телу. Множество мыслей роилось в голове, не оформляясь во что-то конкретное. Конечно, можно пойти к Аньке соседке, она недавно родила близнецов, обабилась и постоянно сидела дома, но там надо будет разговаривать, что-то объяснять, слушать её вечные жалобы на однообразие жизни и измены мужа... А так хотелось тишины. Дождь не раздражал уже. Так болел живот, что раздражало только отсутствие ключей и невозможность сейчас же улечься на диван, укрывшись с головой теплым пледом, и плакать.


-Добрый вечер! Я могу Вам чем-то помочь? У меня как раз, совершенно случайно, есть ключи от этой квартиры. - Эту абсурдную речь, произнес симпатичный молодой человек, на которого Юля смотрела через плечо, продолжая автоматически нажимать на звонок перед своей дверью. Причем, произнес улыбаясь. Это взбесило.
-Ну, так откройте мне дверь, я хочу домой!
-С удовольствием!
И вдруг происходит невероятное. Совершенно не теряясь, хам достает ключ и открывает входную дверь.
-Прошу!
-А кто Вы, собственно, такой?
-Волшебник!
Улыбка волшебника Юлю почему-то раздражала больше, чем наличие ключей от их квартиры.
-Вы считаете, это остроумно? Ключи Вы только что себе наколдовали или они у Вас давно?
-Ключи мне слесарь наколдовал, в прошлом году, после того как дочка старые потеряла. Может, пройдем? Вы так хотели сюда попасть, а теперь не заходите.
-Я милицию сейчас вызову!
Улыбка волшебника стала натянутой. Это обнадежило. «Какой-то бред! Что это за мужик? Почему с двери сорвана обивка? Где Анька? Где Сережа? Я тут простояла под дверью два часа. В соседней квартире мужик какой-то живет 26 лет, которого я ни разу не видела и даже не слышала. Это что за красавец, в конце концов!?» Сердце останавливалось от холода и боли, мысли в голове разбегались в разные стороны, не желая выстраиваться в какую-либо логически правильную картину. Тут Юля потеряла сознание.


Лежать так уютно. Не открывая глаз, Юля свернулась калачиком и накрылась пледом, как мечтала все утро. Не много мешал запах лекарств, но это было совершенно объяснимо недавним обмороком. Обморок! Ощущение покоя как ветром сдуло. Как она очутилась дома? Где этот тип? Осторожно приподняв плед с лица, Юля огляделась. Да, она была, несомненно, дома. Но что это за доски посередине комнаты? И на журнальном столике стояла большая фотография незнакомой красивой девушки с ребенком на руках.
-Да что за черт! - вслух сказала Юля - Этот день кончится, наконец?
С кухни донеслись голоса:
-Да не могу я ничего объяснить, вот в чем дело-то! Я ж говорю: мне сосед позвонил на работу, он старый чекист, всех тут знает. Говорит, тут какая-то подозрительная личность ходит, звонит всем соседям подряд, утверждает, что живет в моей квартире - голос был растерянный - и главное называет имя и фамилию моей жены, а она умерла год назад. Ну, я приехал, смотрю, правда, звонит к нам домой, я говорю - проходите, и тут она мне на руки падает, как в романе.
- Она, видимо, аборт недавно сделала подпольный, кровопотеря большая, а так как документов нет, не знаю что делать, наверное, забирать придется. Где у Вас телефон? - женский голос был уставшим.
Юля захотела встать. Разговор шел, несомненно, о ней. «Надо поговорить с врачом, сказать, чтобы они не уезжали, дождались Сережу с работы, все выяснили или хотя-бы меня в порядок привели. Это, наверное, мошенник. Если «скорая» уедет, он меня убьет». Встать не получалось.
-Пожалуйста, откройте дверь, кто здесь?!
-Ну, пришла в себя, слава Богу – произнес женский голос - дверь открылась - Ну, пришла в себя, героиня романа? Полис медицинский есть при себе?



-Спасибо, что не отдали меня в больницу - тихо произнесла Юля.- ничего не понимаю, я даже не понимаю, как Вы мне поверили.- слезы тихонько перекатывались через переносицу и падали на подушку. - Видимо я немножечко сошла с ума. Я, правда, сделала аборт, может это последствия наркоза? – А слезы все капали и капали, подушка стала совсем мокрой. Вихорь мыслей носился в Юлиной голове, одна страшней другой.
-Вы бы поспали. Кстати, можно на «ты»?- Сергей излучал тепло и заботу, – и, не дожидаясь ответа, произнес – Давай я тебе диван расстелю, можешь встать?
-А Вы где ляжете? Я Вам не помешаю?- робко спросила Юля и вдруг, почему-то именно сейчас поняла, что если этот непонятный Сергей скажет «Уходи», то ей некуда, буквально некуда. Все сегодняшние проблемы, вплоть до обморока, это детский лепет по сравнению с завтрашним кошмаром.
-Не переживай, у нас две комнаты. Я там лягу. Ты замаялась совсем. Ложись, не думай не о чем. Мне на работу завтра не надо, время подумать будет, угу? Завтра со всем этим разберемся, а то я сам уже с ума схожу… немножечко - Сергей вдруг улыбнулся знакомой улыбкой, знакомой до боли улыбкой мужа. Трогательной, и в то же время такой мужественной.
Захотелось спать «А, вдруг, проснусь завтра, и ничего не было? Ни обмана, ни аборта, ни обморока, ни милиционера с протоколом, ни чего…»

Юля проснулась в отличном настроении. Умытое вчерашним дождем солнце по-летнему бросало свои лучи на стену и стол напротив, забыв о непогоде. Взгляд лениво заскользил по комнате, и чувство смутного беспокойства начало зарождаться где-то в уголке сознания, но полное нежелание мозга работать ощущалось почти физически. Хотелось снова уснуть, Юля захотела повернуться на другой бок и вдруг вскрикнула от боли внизу живота. Вот тогда-то все произошедшее вчера и вспомнилось с жестокой отчетливостью. В комнату зашел Сергей
- Что с тобой, живот болит? Мне вчерашняя врачиха лекарство оставила, примешь?
- Сергей, неужели это все, правда? Где я? Почему все такое одинаковое? Это все мое! Понимаете? Квартира, мебель, посуда, этот палас. Мы в прошлом году его купили с мужем в «Старике Хоттабыче»! Понимаете? Я тут у себя дома! Ведь получается, что я - сумасшедшая! Или вы все сумасшедшие. И участковый, и врач, и Ваш сосед, и Вы, но так же не бывает!!! – Приподнявшись на диване Юля плакала, почти кричала - Я же все помню. Это же мой дом. Все совпадает и адрес, и имя и Вы и квартира. Как в этом фильме про Ленинград и Москву, этот… ну, Вы знаете… с Мягковым.
-«С легким паром», успокойся, Юль, я тоже тут уже все передумал, все сходится, конечно, но этому всему обязательно есть совершенно логичное объяснение. Мы давай сейчас все обмозгуем спокойно, и придумаем, что дальше делать? Ладно? Завтракать будешь? Как ты себя чувствуешь? Сергей присел на диван, - может, сюда тебе все принести?- В его голосе звучали такие неподдельные нежность и участие. – Ты даже во сне плакала. Что-то такое знакомое сквозило в интонациях и звуке голоса, Юля почти невольно успокаивалась.- Не переживай, поживешь у меня пару дней, а там, глядишь, все и устаканится. Тебя, наверное, муж уже давно ищет, через два дня заявит в милицию, помнишь, что участковый вчера говорил? Пойдем завтракать. Да и документы твои найти не сложно.
- Не могу я есть сейчас ни чего, спасибо. Вы идите, позавтракайте, не обращайте на меня внимание, я полежу лучше, если можно. Юля все еще продолжала немного всхлипывать, но внутреннее спокойствие понемногу приходило в душу. Чувство одиночества, которое вчера было таким обжигающим, сменялось готовностью предпринять попытки все выяснить и положить этим странным событиям конец. «Если лежать и не шевелиться, то живот почти не болит. Надо все обдумать. Видимо, вчера…»
Вдруг на кухне зазвонил телефон. Телефон звонил точно также как дома. «Не буду волноваться, у многих такие телефоны как у нас». Юля невольно стала прислушиваться к репликам Сергея, но он аккуратно прикрыл дверь, которая так знакомо натяжно скрипнула и захлопнулась. Уверенности у Юли поубавилось «Наверное, этот Сергей тоже ленится смазать, а планировки квартир у нас с ним одинаковые, вот и скрипит все тоже одинаково. Только зачем он дверь закрыл? Может это девушка? Ведь он ничего себе такой, симпатичный. Кстати, тоже Сергей, как мой Серега. Очередное совпадение? » Юля стала напряженно обдумывать ситуацию, в которую так неожиданно попала. Совпадало многое, но не все. Почти всех соседей звали по-другому, это они с Сергеем вчера проверили. Жена Сережина сделала аборт, но умерла, а я то живая, слава Богу. Это отличие понравилось Юле больше всего. Ненормальная, конечно, но живая.
Идем дальше. У Сережи дочь, а у меня сын. Зовут их, правда, по именам родителей, но все-таки не полное совпадение. Дети у нас ровесники и даже дни рождения совпали, но так ведь бывает, правильно? Дети ведь каждый день рождаются. Так-что это можно не считать. Что еще? Совпали даты наших рождений, имена, фамилии и почему-то адрес. Вот с адресом совсем не понятно. Юлю не покидала уверенность, что она находится у себя дома. «Это надо проверить», смело решила она и пошла в атаку дождавшись, когда Сережа положит трубку:
- Сергей, скажите, а где цветок? Большой такой, на подоконнике стоял все время?
Сергей медленно вошел в комнату, вытирая мокрые руки полотенцем и пристально глядя на Юлю
- Я его после Юлиной смерти на кухню перенес. Голос звучал недоуменно.
- Потому-что он балкон не давал открывать?
-Да, и свет загораживал. Недоумение в голосе Сергея сменялось чем-то другим, более тягостным
В душу начал закрадываться страх, но Юля продолжала:
- И он, конечно, засох там через месяц потому-что там света слишком мало? Как примерно за пол года до этого?
Сергею тоже было явно не по себе.
-Да, и мы поругались тогда крепко из-за этой пальмы.
-И я тогда сказала, что ты всегда все разрушаешь.- Юля говорила, и не могла остановиться, хотя понимала, что надо, надо прекратить этот страшный диалог, который навсегда разрушал и без того зыбкую уверенность в нормальности происходящего.
-Да, а я сказал, что тебе трава дороже свежего воздуха. Сергей говорил очень тихо.
- А я сказала, что ты как был из деревни со своим воздухом… - Юля тоже говорила почти шепотом - так и…
В глазах Сергея не стояло больше недоумение. И Юлин ужас стал почти осязаемым.
-Юля, откуда ты все это знаешь? Откуда ты вообще взялась? Я похоронил ее ровно год назад. Ровно год. Я только только начал в себя приходить. Я же видел ее. Видел мертвую. Сейчас участковый звонил, знаешь, что он сказал? Знаешь, какую дату ты в протоколе поставила? Июнь 2000 года.
-А надо было как?
-Апрель 2003!
Нет еще таких слов в русском языке, которыми можно было бы рассказать об их чувствах. Нельзя описать пустоту…


В течении следующих двух дней Юля с Сергеем почти не разговаривали, более того, они как-будто избегали друг друга, хотя Юля все еще продолжала жить у Сергея. Боязнь снова нарваться на какие-нибудь общие воспоминания сделала их почти врагами. Юля полностью ушла в себя, в ее сознании накрепко засела мысль о собственном сумасшествии. Она ежеминутно искала границу во времени после которой это произошло. Вспоминая последние дни в «своем» мире, она никак не могла ощутить перемены в себе. Все, что происходило тогда, воспринималось теперь отстраненно, как-бы со стороны, не вызывая боли и в то же время совершенно отчетливо, без каких либо провалов. Ошибка, какая-то чудовищная ошибка произошла, видимо на небесах, и ее меленький мир полетел вверх тормашками. Из—за болезни (врачи в платной клинике сделали совершенно варварский аборт, чуть ли не с прободением матки), Юля была вынуждена проводить все время дома. Да и куда было идти? Если смотреть правде в глаза Юля боялась реальности, боялась своего настоящего, а прошлое было потеряно навсегда. Предоставленная сама себе молчаливым Сергеем, и имея слишком много не занятого ничем времени Юля спала, размышляла, снова спала, и снова размышляла ни о чем. Иногда плавный ход абстрактных мыслей прерывала совершенно банальная, например о том, что с работы она отпросилась всего на 2 дня, или о том, что сыну нужен логопед и сколько это будет стоить. Вот тогда-то действительность переставала быть туманной и отстраненной. Напротив. Ее отчетливость не давала скрыться в несуществующих больше воспоминаниях и снах, боль становилась непереносимой, непонимание происходящего еще более тягостным. Некуда было скрыться, кроме забвения, а забвение отступало. Тот час приходили мысли о необходимости что-то предпринять, уйти из этой ужасной квартиры, полной ужасных воспоминаний. Найти свою. Такую же, но свою. Найти Сергея, найти сына, найти себя. Ведь где-то же я живу, где-то же есть у меня семья? Они меня найдут. Даже, если все не так, как я помню, пусть все совсем не так, но ведь не Дюймовочка же я, не из цветочка же появилась? Где-то есть мама и папа, а может и муж (мысль о сыне Юля аккуратно отложила, чтобы не терять стройности изложения и не сойти с ума еще больше). Я молодая, наверняка, родители еще живы. Надо просто ждать. Сережа меня еще пару дней потерпит, я надеюсь. Юле казалось, что Сергей тяготится ею. Ее присутствие в его доме становилось все более ощутимым. Редкие разговоры, которые иногда, имели место, были полны невозможных общих воспоминаний. Поэтому оба старались говорить только о Юлином здоровье, бытовых мелочах и тому подобных, ничего не значащих вещах. Сергей все время звонил кому-то, уходил, не говоря куда, жил своей полной событий жизнью, не обращая внимания на свою неожиданную квартирантку. Его дочка жила пока у бабушки с дедушкой. Юлю это полностью устраивало. Если честно, она не много внимания обращала на то, что происходило вокруг, её жизнь замерла.
-Сережа, ты не мог бы согреть мне молока?
-Ой, Юль, извини, я совсем забыл, что ты просила купить молоко. Подождешь, я сбегаю в магазин? - Сергей только что вернулся из одного из своих таинственных походов, и стоял в коридоре, виновато глядя на Юлю.
- Да нет, не надо, вроде сухое должно быть в столе… - она потихоньку встала и прошла на кухню.
-Давай схожу, откуда у меня сухое молоко? Сейчас, я быстро, не садись без меня за стол, – дверь захлопнулась.
-Не знаю, откуда, знаю, что есть!- Весьма довольная собой Юля произнесла эти слова, вытаскивая с нижней полки замусоленный бумажный пакет. - Кстати, эта фраза вполне может стать девизом моей теперешней жизни. Дурацкой жизни. Так, что тут у нас? Хм, червяки. Черт бы его побрал. Юлю передернуло от омерзительного зрелища. Пакет полетел в ведро. – Ладно, подождем.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

-Юля!- почти торжественно произнес Сергей, придя из магазина, - Я думаю, пришло время поговорить о нас. Нам. То есть, нам пришло время поговорить о том, что происходит между,… то есть с нами. Я хотел сказать, что надо, наверное, тебе уже все рассказать.
- Что рассказать?
- Я многое выяснил за эти три дня.
- Что выяснил?
- Многое. Во первых - здесь тебя нет. Второе - ты точно не моя жена. У тебя…
- А ты сомневался? Ты сомневался в том, что я не твоя жена?
-Да в чем я только не сомневался, я тебе даже все пересказывать не буду, не перебивай меня, пожалуйста. Очень много непонятного. У тебя нет документов и быть не могло.
- Да что ты говоришь? Что же, я все придумала?
- Не перебивай меня, пожалуйста, – Сергей деловито доставал продукты из сумки – тебя здесь нет.
- А где я есть? – растерянно спросила Юля, усаживаясь на табурет и вытаскивая большое яблоко из сетки.
- В параллельном мире! То есть, тебя и там теперь нет. Физически. Ты же тут. Пока. Там тебя ищут, потеют, а ты тут! – из пакета появилась последняя пачка печения. – Поняла? Сергей просиял так, будто сам каждый день ходил принимать душ в параллельный мир.
- А ты сам-то понял? Я много чего думала, но не фантастика же со мной произошла, какой параллельный мир? Это ты так думаешь потому-что совпадений много разных? Нет, я к параллельному миру не готова. Пусть я буду как раньше, сумасшедшая.
- Ну, то что ты сумасшедшая, это и так понятно, одни твои ритуальные лежания на диване чего стоят, но я то нормальный – Сергей продолжал улыбаться как ни в чем не бывало.- С этим я надеюсь, ты спорить не будешь?
- Ты все это серьёзно говоришь? Я только, только в себя стала приходить, а тут ты со своим бредом о параллельном мире…
- Ну, мы же договорились – я - нормальный! Двое сумасшедших на такую маленькую жилплощадь это много. Все подробности я сейчас приводить не буду. Там много всего, но главное, - Сергей сделал паузу, отнимая у Юли немытое яблоко, - главное, что нету здесь никакой Ивановой Юли. Была, но умерла год назад из-за врачебной халатности. Все документы, справки, свидетельства, все есть. Да я хоронил ее сам, не дай Бог никому… - лицо его потемнело как всегда при этих воспоминаниях, - я ж ее видел, Юльку свою.
- Черт его знает, как это все произошло, но видимо, тебе тут надолго придется задержаться.
- Почему? Почему надолго?
- А ты знаешь обратную дорогу? Я – нет.
- А участковый что говорит? – Юля никак не могла понять, шутит Сергей или действительно верит во всю эту нелепую историю. - К нему из параллельного мира заявления о пропаже человека не приходило? Она решила держаться того же шутливого тона, что и он.
- Слава Богу, ты улыбаешься. Я когда эту всю теорию услышал, матерился, на чем свет стоит. Думал, и ты меня пошлешь сразу.
- Так это все не ты придумал? Весь этот бред?
- Я физик по образованию. Мне такое придумать трудно.
- А кто тот лирик, который все-таки придумал?
- у меня жена такими вещами очень увлекалась. Даже на курсы какие-то ходила… Я не вмешивался. Они медитировали, духов каких-то вызывали я уж и не знаю что еще. Вот ее подруга и предположила…
- Вот ее подруге всю эту историю и рассказывай! И живи с ней в своем параллельном мире! А у меня свой! Не параллельный, а как у всех! Юле казалось, что если она сейчас замолчит, перестанет кричать, то все сказанное Сергеем станет действительностью, ведь как бы нелепо не звучало его объяснение всей этой истории, оно было единственным складным рассказом, в котором укладывались все нелепости предыдущие. Я ухожу! Я пойду, и сама поговорю с врачами этой больницы, где меня оперировали! И с участковым поговорю! Юля никак не могла попасть ногой в джинсы и смешно прыгала на месте. Сама пойду! И вылетела, даже не закрыв за собой дверь.
Сергей сидел на кухне, глядя на вымытое яблоко, лежащее на столе, и после того как Юлины быстрые шаги затихли в глубине подъезда, почти про себя устало произнес:
- Нет у нас на пятнадцатой парковой городской больницы. Она там, у «вас» осталась.