"Пробуждение".

Ты проснулась и увидела рядом с собой его. Паника. У меня паника.

«Летом ты прожужжала мне о нём все уши. Он, кстати, действительно ничего, только роста невысокого. Но очень мил, очень. Ты что так дёргаешься, знаешь ведь – он от тебя без ума, подругу твою извёл, лишь бы познакомиться с тобой.

И что, когда-нибудь это бы всё равно случилось… Тебе же было хорошо? Не помнишь! Что?! А теперь – подробнее!

Так… День рождения Таньки Веденской, я помню, она же его знакомая – всё вас свести хотела. Познакомились, понравились. Дальше. Да не всхлипывай ты. Сколько человек было? Три девочки, два мальчика, одна потом ушла. Понятно. Не продолжай. Подожди! Ты же говорила – непьющая компания будет? Аааа… Немного, просто смешали. Прелесть. А ещё одна парочка куда делась? Погулять пошли. Молодцы какие. И вы, я так понимаю… Не надо мне рассказывать. Не хочу. Говори. Ты же не помнишь? О, хороши отрывочки…

«А на утро они проснулись…» Села на кровати и обхватила голову, даже в первое мгновение не поняла, что случилось? Я бы тоже не поняла. Прощались глупо? Кто бы сомневался. Ты на учёбу поехала, Умница моя? Ещё и домой заскочила? На автопилоте, скорее всего. Что родители? Ясно. Конечно, у тебя правда сел аккумулятор. Через недели две отойдут/отмякнут, не переживай.

Делать-то что будешь? О, он встретиться хочет! «Обсудить, вместе всё вспомнить». Ишь, какой! Родная, он явно хочет продолжения. Поздравляю! Ты не хочешь? Почему? «Я хочу прожить с ним всю жизнь, хочу завести с ним семью, хочу от него детей…» - не твоя разве фраза? Ах, вам не о чем даже поговорить. Рада за тебя.

Нет, ты не дура! Совсем-совсем! Честно-честно!

Ты … слегка ошиблась. Ну, не «слегка», правда твоя, ты – крупно облажалась… Никто ж не умер, не заболел (голова не считается – будешь знать, как смешивать)… Наоборот – в тебе родилось что-то новое, открылся новый мир тебя – исследуй его и радуйся, ты же любознательная у нас.

Всё нормально. Не забудь, купи препаратики, на всякий случай… Люблю тебя, не волнуйся, я всегда с тобой!

А помнишь, как мы устроили пижамную вечеринку, наклюкались бабушкиных настоек, папиного коньяка и, банально, Мартини, и я позвонила Лёшке – в любви призналась. Я даже расплакалась, обвиняла его, что он меня не замечает, что мы никогда не будем вместе, и он пожалеет, я – лучшее, что с ним могло в этой жизни произойти, но теперь, даже если он на коленях приползёт и будет землю под моими ногами целовать, а пыль книг, которых я касаюсь, бережно собирать и хранить в бархатном мешочке у сердца, я его отправлю… Мне кажется, та ситуация похуже была. Он меня вообще ненавидел, не переваривал, как человека, а я…эх! Ещё Грине рассказал, а я и ему мозги крутила тогда… В общем, помнишь, как расхлёбывали.

Всё, Роднулька! Я побежала. Целую. Не волнуйся. Завтра увидимся».

Сейчас пишу тебе это письмо, и в голове только и крутится, что тот наш телефонный разговор.

Я была настолько поражена случившимся с тобой «приключением» (назовём это так), что могла выдавить из себя лишь рубленые, ироничные фразы. Я переживала. Не могла себя собрать в кучку и думать, не могла тебя вразумительно успокоить. Я жутко боялась. Боялась, ты больше никогда не отнесёшься к отношениям легко и с юмором, как ты всегда это делала, замкнёшься в себе и ещё чёрт знает что. Я и о суициде думала. Мало ли, что тебе в головёнку ударит. Прошло уже достаточно времени, чтобы сказать тебе…

Ты – очень сильная, уверенная, никогда не сломаешься, но ты такая бесшабашная у меня, так тебе всё интересно, что ты иногда тратишь время на «ненужности»! Не нужны они тебе, сама понимаешь, а лезешь всё равно.

Летом я спрашивала у тебя: «Что тебе нужно, чтобы быть абсолютно счастливой?», ты ответила - «Мне нужен кто-то рядом…». Ты уточнила имя, то было дело давнее, а имя это уже ценность свою потеряло, так что – не будем его называть… НИКОГДА.

Хочу, чтоб ты, моя Умница, была счастлива.

P.S. Я люблю Тебя.