Устал...

"Оказывая благодеяние, мы не всегда приобретаем друзей, но всегда врагов"
( Генри Филдинг).

Реальная история.

Новый 1890 год семейство Баскоковых встретило снова со скудно накрытым столом и с наличием неприятностей.
Матушка Елизавета Ивановна накануне получила расчет.
Хозяину немцу не объяснишь, что воспаление легких для женщины ее возраста, с ослабленным лишениями организмом, кормящей одной семью, весьма опасно. Она готова была отработать сколько полагается, ведь жар не спадал очень долго, но теперь опять придется просить в долг, пока не найдется работа.
Супруг Никифор и сын Павел не помощники, вот уже второй год не везет им с заработками, нет постоянной стабильной работы.
Они пьют.

Сейчас на столе пирог с пескарем, да большой графин водки.
Но это еще богатое пиршество, по сравнению с прошлыми праздниками, когда была одна картошка, а однажды ничего не было, кроме хлеба.
Перед праздником пришлось отдать все долги, так что еда куплена на оставшиеся, ничего не попишешь...
К счастью, хватило на дрова, и семья не мерзнет в своей тесноватой комнате, чисто убранной, со скромной елочкой в уголке под иконами, украшенной старинными игрушками и гирляндами.
Елизавета Ивановна любила смотреть на снежинки, но сейчас их не было. За окном иллюминация, доносятся веселые возгласы гуляющих, да свист ямщиков.
- Пойду пройдусь.
Сын Павел, раскрасневшийся от выпитого, уже надел свою старую шубу, провел рукой по взъерошенным волосам.
- Да куда ты? - Елизавета Ивановна хотела остановить его. Зачем идти куда-то, разве дома плохо?
- Я скоро.
Павлу дома было плохо.
Под воздействием алкоголя становилось спокойнее, и сейчас тянуло на морозный воздух, пройтись по заснеженным московским улицам, побыть среди людей.
Вышел, закурил, пошел неторопясь, слушая, как скрипит снежок под сапогами.

Работы для Павла не было уже давно. Но он сам осознавал, что виноват. Глядя на пьянчугу-отца научился смотреть в бутылки, порой продавал что-то из вещей, чтоб зайти в лавку за водкой или посидеть в рюмочной.
Привык, что соседи да некоторые знакомые шипят вслед, как змеи :
- Семейка пьяниц! Твари!
Раньше кидался с кулаками, кричал, но потом научился пропускаит мимо ушей. Пусть пищат за спиной!
В последнее время есть дома стало стыдно.
Мать одна хлопочет, принесет денег - стол накрывает. А кусок в горло не лезет, не заработал! Съел немного, чтоб с голоду не пропасть, и хватит. Водка тоже питает, от нее взгляд на жизнь легче становится...

Пустырь. Окрестные дома темны, наверное хозяева спать улеглись. Мороз крепчает.
Павел остановился.
Зачем он нужен на белом свете, такой пьяница?
Вот не вернуться домой, мать с горя, конечно, сляжет, но легче станет, хоть одного мужа тянуть будет, а не двоих.
Павел присел на снег, склонил голову на колени. Пошарил в кармане, вынул флягу с водкой, выпил. Стал посмелее.
Не вернуться!
Он медленно отполз к сугробу и лег в него, как в мягкую, но холодную постель.
Не вернуться!
Работу может и не найти, помехой не будет.
Засыпая, Павел закутался получше в шубу, положил руку под голову, вытянул ноги и, "проваливаясь" в сон, опять подумал, что не вернуться лучше.
Пошел снег, подморозило еще более.

- Очнитесь! Эй, очнитесь!
Павел словно со всего размаха упал на землю, резко очнувшись от тяжелого сна.
Он открыл глаза, но ничего не увидел, так как снег облепил полностью его лицо. Он привстал и отряхнул голову.
Перед ним стояла миловидная девушка в темном пальто. Держа руки в муфточке, она с интересом смотрела на Павла.
- Право, это не очень хорошо спать на снегу. - сказала она.
- Вы кто? - Павел потирал глаза, освобождая их от снега. Зачем же она его разбудила?
- Мы знакомы, - девушка улыбнулась, - я Дарья Ремезова, родственница ваших соседей. А вы Павел Баскоков.
- Представляю, что вам про меня наговорили. - сказал Павел, сидя на снегу.
- Ничего.
Она помогла Павлу подняться и отряхнула с его шубы снег.
- А как вы меня нашли? - спросил Павел.
- Случайно. Шла мимо, увидела вас и узнала. Пойдемте!
Павел чувствовал некоторую досаду, что его затея не удалась.
- Вы, значит, у Стекловых гостите?
- Да я проведать их зашла. А живем мы не рядом с вами. Я вас провожу. Как вы на снегу оказались?
- Жизнь смоубийством закончить хотел.
- Грех это. Что вас заставило?
- Собачья жизнь. Неужто не знаете про меня?
- Если честно, знаю.
Возле дома Павла они остановились.
- Вы идите домой, а то муж переживать будет, - сказал Павел.
- А я даже не просватана, хоть и завидная невеста. - Дарьины глаза светились весельем.
- Выпить что есть?
Дарья взглянула Павлу в глаза. Ему показалось, что они были зеленоватыми, почти как у кошки.
- Нет!
- А поесть что?
- Вы голодны, Павел?
- Мать уволили, какая может быть еда?
Павел понял, что сказал лишнее, и этой ошибкой, возможно, оттолкнул от себя девушку, которая начала нравиться.
Эти жалобы на белый свет!

Через несколько дней, когда Павел вернулся с безуспешных попыток найти работу, дома его встретила радостная мать.
- Приходил человек от Ремезовых, родственников Стекловых, принес деньги и корзинку с продуктами!
Аппетитно пахло жареной курицей, на столе красовалась мясная кулебяка, грибы, ветчина, французское вино...
- Да там была еще рыба, я ее завтра приготовлю, и так еды много! - щебетала мать, и Павел давно не видел ее такой одушевленной.
Отец, трезвый, смотрел на это съестное великолепие жадными глазами.
- Цыплята! Да какие крупные! Полна корзина! Лиза, садимся за стол!
- На принесенные деньги вам, мама, купим новую обувь, ваша совсем прохудилась. - сказал Павел.
Он понимал, откуда взялось все это, и знал, кому был обязан.
Найти бы Дарью Ремезову!И руки ей целовать!

Он смотрел на нее, как завороженный.
Может, судьба смилостивилась и послала шанс?
- Мой дядюшка может предложить тебе работать в его конторе, - сказала Дарья, держа руки Павла в своих.
- Вы сможете хорошо зарабатывать, он исправно платит работникам, но только одно условие - не пить!
Павел смотрел на рыжеватые волосы Дарьи, вдыхал ее аромат земляники...
- Ради вас готов.
Она улыбнулась в ответ.
Корзины со снедью Дарья присылала каждую неделю.
На деньги, которые Павел просил, мать смогла пойти к хорошему врачу, справила себе зимнюю обувь, похорошела. Да и Павел с отцом почувствовали себя намного увереннее.
- Ремезовы предлагают у них работать? - отец закурил и посмотрел на сына. - Не упускай! Я слыхал, этот Ремезов дельный господин.
- Не упущу. Сколько можно без работы?

Варфоломею Никитичу Ремезову, низенького роста толстячку, Павел понравился.
- Если будете стараться, я буду платить вам хорошо, - сказал Ремезов, закуривая дорогую сигару.
Павел осмотрел контору, теплую и уютную, поговорил с дядей Дарьи.
- Но пьянство оставить придется.
- Разумеется, я хочу бросить пить, работать, - поспешил заверить Павел.
- Вы хороший человек, считайте, вы приняты! Дарья правильно сделала, что порекомендовала вас.

Не то, не то...
Что происходит?
Почему Дарья так злит его? Этот аромат, эти рыжие волосы...Может, слишком правильная? Лучше бы ей помогать другому.
На днях Павел назвал ее презрительно "благодетельницей".
Потом извинялся, стоял под ее окнами.
Но снова взвинтился, и из-за чего? Дарья просила не пить! Какое право она имеет диктовать?
Вот нарочно купил водки и напился за столом, на работу не пошел. И ладно!
Дарья прибежала, как сумасшедшая.
- Вставай! - тормошила она, - я же дяде обещала, и поручилась!
Она тряслась, словно в лихорадке.
- Он не обеднеет, - ответил Павел.
Вчера он толкнул Дарью, и она едва удержалась на ногах. Из-за чего? Зачем и почему?
Устал.
Если она присылает продукты, значит, имеет власть над ним?
Он променял свою свободу, даже такую, на вкусно пахнувшую колбасу, на которую раньше даже смотреть не хватало дыхания?
Сегодня снова не пошел на работу, день выдался жарким. Выпил, да разве это повод плакать?
Накричал, что она надоела. Заела своей правильностью. Окрутила своей добротой, которая теперь не нужна!
Ушла.
- Павлуша, - робко сказала мать, кладя руку на плечо сына. - Сегодня приходили от Варфоломея Никитича, сказали, что если ты не хочешь работать, то лучше тебе дать расчет, и...
Она не договорила. Павел как ошпаренный вычкочил за дверь.
Подальше от всей этой волокиты!
Мать только посмотрела ему вслед.

1891 год.
На столе Баскоковых картошка, что-то еще из овощей, хлеб...
Мать работает прачкой.
К счастью, хоть расчет не получила. Отдали долги, купили дрова.
Вспомнилось, как в прошлом году уснул в сугробе. Сейчас вряд ли Дарья разбудит, они с родней покинули Москву. Говорят, что ее дядюшка расширяет свое дело.
Павел не разговаривал с Дарьей, и пропустил ее отъезд.
Держит ли она зло?
Вряд ли, она же ведь благодетельница!
Он налил еще водки.