"Кредитная"

Вот уже две недели Ольга не знала покоя. Укладывая дочь спать, отправляя ее в школу, покончив со сдачей выручки в конце дня, и просто ожидая автобус на остановке, она теперь постоянно обдумывала одну ерунду. Ее знакомая, содержащая в Москве магазинчик продуктов, предлагает поработать в сменном режиме и обещает 7 тысяч рублей за смену. 7 тысяч рублей! Против полутора, которые Ольга зарабатывала в своем кондитерском отделе большого гастронома (минус недостачи). Перед глазами проносились возможности: приодеть Ленку к осени, переклеить обои в единственной комнате квартиры, купить себе пальто, отправить мать в санаторий… 7 тысяч рублей казались ей деньгами, которые позволят ей все это реализовать.

Ольгу в гастрономе называли «Кредитной». Продавщицы – находчивый народ, каждая из них знает, как сшибить монету в пределах своего отдела, и Ольга не была исключением. Выделялась из коллектива продавщиц она тем, что не присоединялась к компаниям, распивающим бутылочку после сдачи смены, не участвовала в корпоративном хобби (кидать пятачки из выручки наудачу в игровой автомат), и никогда не давала взаймы, ни денег, ни паршивой горсти конфет. Она считала каждую копейку, так как рассчитывать ей с маленькой дочкой было не на кого, а более прибыльной работы девушке без образования в девяностотысячном городе не светило. Экономить и копить – вот к чему привыкла Ольга с тех пор, как появилась не нужная отцу Ленка.

- Ольга! Гони пятак, мы видели! – раздалось из соседнего отдела хохотливо-дебильноватое восклицание подруги по прилавку. Реплика касалась пятирублевой монеты, уплаченной парой девчонок (Ленкиных ровесниц) за чупа-чупсы. Отвечать на подобные вещи необходимости не было, все и так знали, что Кредитная не даст на автомат ни рубля. Вместо ответа Ольга громко захлопнула кассу, и взгляд ее устремился прочь, за стеклянную дверь гастронома, на другую сторону улицы… Решение было принято.

В поезде Ольге не спалось: она раздумывала о том, как она сможет прожить две недели без Ленки, как ее примет коллектив в московском магазине, сложно ли будет работать, много ли товара, и вообще – как это будет… 7 тысяч рублей… Для столицы совсем не деньги, а Ольге – прямо клад. И она сможет получать их каждый месяц, работая всего двухнедельную смену. Да что там смену, она бы работала весь месяц без выходных, она бы смогла, но месяц не видеть дочери… Пусть уж лучше меньше денег… А Ленке она будет по вечерам звонить, спасибо матери, которая согласилась с ребенком посидеть.

Ее подруга, нажившаяся на желании москвичей вкусно кушать, за пять лет раздобрела. Ее фигура стала солидной и внушительной, но она не «обабилась», несла себя, как тортик на подносе, исключительно от машины до двери.

- Жить будешь с остальными девчонками, - рассказывала Наталья по пути к квартире, снятой ей для своих продавщиц. – Они у меня все не москвички. Вместе и жить и работать будете.

Ольга слушала, и успокаивалась. Спокойно помигивавшая огоньками вечерняя Москва, спокойно ведущая машину Наталья, спокойно и размеренно возящиеся о стеклу дворники – ничего нет в этом городе страшного. Наталья была с Ольгой одного возраста, они выросли в одном дворе, вместе гуляли с мальчиками, в один год стали матерями, и почти в один год – матерями-одиночками. Наташа, как более предприимчивая, уехала на заработки в столицу, Ольга же сидела с ее Максимом столько времени, сколько было нужно, пока мать не забрала его к себе. Теперь пришла очередь Натальи помогать подруге.

- Отдел дам тебе винный. Он самый прибыльный, сама понимаешь, каждый день выручка. Калымь там, как тебе надо, слова не скажу. Только чтоб проблем не было. А, как смену сдашь, в гости ко мне приезжай, сходим куда-нибудь.

- Да куда мне собираться, я работать приехала. Даже платья не взяла с собой нормального.

- Знаю я твое нормальное! На рынке в Муходранске купленное, правильно, что не взяла. Купишь тут другое, фигура у тебя хорошая, тебе все пойдет. И, Оль, надо тебе тут мужа найти. У себя ты уже, извини, брачный неликвид. Замужем была, да с ребенком… найдем тебе тут москвича с квартирой…

Наталья была в своем репертуаре, вся полна прожектов и планов по обустройству неважно чего, магазина, дачи, жизни подруги… Ольга слушала ее разговоры, улыбаясь уголком рта: она давно уже научилась не примерять характера и мыслей подруги на себя. Слишком они были разные.

В ту же ночь, как приехала, Ольга принимала смену у усталой женщины по имени Марина, не выпускавшей папиросу изо рта и постоянно одергивавшей Ольгу, когда та тянула руки к какому-то товару. Марина очень хотела домой и поэтому половина полок уже была пересчитана. Все девчонки Ольге понравились, они быстро познакомились на почве торговых отношений. Ольга тоже понравилась продавщицам, тем неприятнее был для них ее утренний сюрприз: она спокойно и холодно объявила, что, раз винный отдел теперь в ее распоряжении, она была бы признательна, если б никто из дам не совал нос ни в ее ценовую политику, ни в ее карман, что она прекрасно понимает, что общая копилка – это очень удобно, но у нее дочь-второклассница, посему кормить ей важнее ее, чем взрослых, и самих умеющих зарабатывать тёть. Женщины обомлели.

- Девчонки, да это ж «своя»… Пусть торгует, раз приехала.

Наградив нахалку положенными ей взглядами, продавщицы разошлись по отделам. Повисла напряженная обстановка. Магазинный коллектив мгновенно разделился на две коалиции: начальство с Ольгой и все остальные. Ольга привыкла к отчуждению, посему, не сильно переживая бойкот, принялась перекладывать витрину с чипсами «под свою руку», чтоб удобнее было торговать. Затем подправила квадратные цифры на винных ценниках, естественно, в большую сторону. Все молча, деловито, целенаправленно. Никто на свете ей был не нужен, кроме ее дочери, а у нее нет обуви к школе.

Обедали порознь. Ольга – в своей забитой пивными закусками кладовке, остальной коллектив – в отведенном для обеда месте. Мосты были разрушены, казалось, навсегда. Ни одна из женщин за весь день не переступила порога Ольгиного отдела, посему она была очень удивлена, увидев у себя за прилавком молодую девушку, которая рассматривала новый порядок на витрине с чипсами, и лицо ее не выражало ни намека на знакомство с новыми правилами винного отдела.

- Привет, я Люся. – приветливо сказала девушка. - Я тут помогаю после обеда. Ты Оля, да?
- Привет. Ты – типа «принеси-подай», да?
- Ну можно и так сказать. Это зачем? – Люся кивнула на новый порядок чипсов.
- Не твое дело.
- Да мне то что… просто я выкладываю чипсы по вечерам, вот и спрашиваю… теперь так будет?
- Теперь так будет, и помогать мне не надо. Я тут все буду делать сама. – Ольга мягко, но решительно развернула Люсю к проходу в торговый зал. Та еще что-то пыталась сказать, но ее громко и требовательно позвали из хлебного отдела. Люся направилась туда и через минуту Ольга услышала громкий шепот: политика партии освоила еще одни уши. Ольга усмехнулась и принялась выставлять соки на полке по своему порядку.

Люся больше не показывалась у Ольги, только когда надо было пройти мимо полок в кабинет и ответить на телефон. Да и факс принимать кроме Люси никто из женщин не умел. В дела Олины Люся не лезла, только один раз, при попытке хозяйки отдела водрузить бутылку газировки на холодильник, высказалась:

- А Фиесту на «Кока-Колу» нельзя. Менеджеры приходят, ругаются.
«Вот надо ей…» - раздраженно подумала Ольга, а вслух сказала:

- Вот придет – и тогда будем ругаться. А пока это будет стоять здесь.

С концом рабочего дня начал собираться народ. Ольга ловко поворачивалась среди только что выставленного товара, обслуживая покупателей. Работа спорилась, а народу не убывало. Мужички, жаждущие пивка после работы, молодежь, опустошающая коктейли и чипсы, местные алкаши и прочая публика знакомилась с новой продавщицей. Товар на полках кончался, а очередь не иссякала. При этом в других отделах народу было примерно одинаково, в винном же был настоящий аншлаг. Когда выложенный ею товар стал исчезать на глазах, Ольга стала тревожно посматривать в сторону кладовки, но отойти от кассы не было возможности. В этот момент неслышно появилась Люся с коробкой всяких закусок и быстро заполнила ими полку. Ольга сделала вид, что не заметила помощи. Ее мозг уже перестал запоминать, сколько бутылок вина она продала по завышенной цене, записывать и подавно не успевала.

Наконец поток идущих с работы закончился и Ольга шлепнулась на перевернутый ящик от водки, чтобы выложить опустевшие лотки с сигаретами: лотки были уже наполнены. Соки на полке тоже стояли ровными рядами, и Оля знала, кто это сделал. Что ж, от Люси есть толк… по крайней мере вечерами. Та уже тащила на тележке к холодильнику несколько ящиков пива и газировки, ни полувзглядом не намекая на то, что ранее от ее помощи, мягко сказать, отказались. Так же молча она раскрыла холодильник и стала наполнять его бутылками, по системе: уже холодные подвигала вперед, заполняя задние ряды еще не охлажденными.

В дверях показался кудрявый мужичок и Ольга со вздохом поднялась с ящика. Мужчина с интересом посмотрев на новенькую брюнетку за прилавком, положил в тарелочку для денег 204 рубля. Ольга вопросительно воззрилась на него.

- 6 банок Мельника, 2 пачки Парламента и пакет, - сказал мужичок немного недовольно.

Ольга быстро настучала сумму на кассе:

- 214 рублей.

Люся вздрогнула и обернулась на Ольгу от своего холодильника. Брови мужичка резко взлетели вверх, но он молча достал еще десятку, и положил на тарелочку. Ольга собрала ему его покупки и он ушел. Тут же на его месте выросла Люся и наклонилась к Ольге:

- Оль, вот это щас зря было… этот мужик приходит каждый вечер и берет одно и то же, на одну и ту же сумму. Это 204 рубля, а не 214. И он это прекрасно знает.

Ольга сначала раскрыла рот, затем прикрыла его ладошкой и смущенно засмеялась. Люся тоже засмеялась и опять обратилась к Ольге:

- А вот эти две девки, которые только вошли, тырят банки пепси из холодильника, следи за ними, - и вновь вернулась к холодильнику. Дружба между девушками была завязана.

Со смены Ольга привезла не 7, а 9 тысяч. Заболела уборщица и она согласилась убирать магазин по утрам за ее жалование. Большую часть денег она потратила на дочь и мать, купили новые вещи, собрали Ленку к школе. На работе Ольга никому не рассказывала о своем опыте, но в маленьком городе сплетни распространяются очень быстро. Кредитная не отдыхает положенные 2 недели, а работает в магазине в Москве, это ж надо так себя гробить! Лучше б с коллегами скинулась на бутылочку, да распила за сдачу смены, ан нет – глаза блестят, спешит на поезд. Ни одного дня не отдыхает, едет в свою распроклятую, денег ей мало.

- Едешь? За деньгами? А мешок то где? Для денег-то, а? Мешок-то большой, небось, приготовила, покажь!

Работать с Люсей было весело. Она знала кладовку гораздо лучше, чем Ольга, и та доверяла ей даже отпускать товар. Люся сразу просекла, на какое вино Ольга завысила цены, и, продав бутылочку, всегда оставляла разницу радом с кассой, ничего себе не присваивая. В итоге Ольга настояла, чтоб Люся забирала калым себе: студентка, тоже кушает через день…

Однажды Наталья приехала на работу с сыном. Максим тётю Олю не узнал, хотя та нянчилась с ним целый год. А, когда мама объяснила ему, кто это, немного поговорил с нею, но как-то принужденно и все время оглядываясь. Вырос Максимка… Ольга смотрела на него и вспоминала, как они играли с Ленкой на ковре. Позвонить ей удавалось не всегда, когда дочь заканчивала занятия в школе и музыкалке, у Ольги был самый торг, заканчивался же кошмар, когда Ленка уже спала. Тогда Ольга звонила матери и тихонько расспрашивала ее о том, как там у них дела. Мать обстоятельно рассказывала ей, что Лена делала, куда ходила, какие оценки принесла и что кушала на ужин.

- Хорошая девочка, - вздыхала она. – В шкафу – все одежки стопочкой лежат, прелесть, а не ребенок. Не распустёха.

Вторая зарплата в московском магазине принесла Ольге микроволновку (мечту всей жизни) и солидную сумму на книжку.

Возвращаться в родной гастроном сразу после поезда было уже тяжело. Голова была тяжелая, в уме еще стояли цифры сдачи по вину, а надо было уже принимать отдел сладостей. Коллеги почти не разговаривали с Ольгой. На третий или четвертый день ее вызвал хозяин магазина, молодой, чуть старше ее, нахальный и резкий лысеющий мужчина.

- Ты, говорят, коммерцией занялась? По москвам ездишь?

- Кума моя там магазин открыла. Езжу вот. Работе же не в ущерб…

- Еще в ущерб не хватало… если косяки замечу – поедешь в свою Москву навсегда пахать, и обратно не возьму.

Принимая третью смену в магазине в Москве, Ольга почти спала. Марина то и дело прикрикивала на нее, не выпуская изо рта сигареты, и тогда она просыпалась. Почти весь первый вечер торговли она проспала в подсобке, оставив Люсю на кассе. Забывалась ненадолго и тут же просыпалась: надо было что-то делать. Совсем без выходных она работать не может. Оставить дочь и работать в Москве – тоже. Забрать дочь сюда – она гнала от себя эту мысль. Столица ей не нравилась, нечего ее Ленке было тут делать. Она достала телефон и набрала номер матери. В трубку сквозь мамин голос она слышала, как упражняется Ленка на скрипке. Скрипка… Ленка давно выросла из своей детской, ей нужна была уже побольше, сейчас же она играла на инструменте своей учительницы. Футляр же от скрипки был у нее свой, и она торчала оттуда смычком и грифом, зрелище было в общем, ужасное… поговорив с родными, Ольга приняла решение, обратное тому, которое привело ее в эту подсобку…

В один из дней после сдачи смены она позвонила Люсе с просьбой съездить с нею в магазин за скрипкой. Люся учится тут, Москву она знает, а Ольга уже раздобыла адрес, покупатели подсказали, и станцию метро, но одна она боится ехать с крупной суммой. Люся не знала Москву настолько, насколько думала Ольга, но такая мысль ей польстила и она согласилась. Уверенно ведя Ольгу по переходам метро, она привела ее на Савеловскую, а далее они уже были одинаково новенькими в этом районе. Погода была премерзкая, моросил дождь, под ногами были ледяные лужи, прохожие равнодушно шагали мимо. Их обрызгала машина, обсигналил троллейбус на неудобном переходе, но Нижнюю Масловку они нашли. В магазин вошли жалкие, мокрые, растрепанные и встали, пораженные тишиной и строгостью. Царил полумрак, откуда-то с потолка играла красивая музыка, и всюду – инструменты. Они двинулись вдоль витрины, стесняясь своего простецкого вида и скоро к ним подошла девушка. Внимательно и тактично она обратилась к ним, ни разу не посмотрев на их мокрую одежду и волосы, и Ольга на одном дыхании выпалила ей всю информацию о нужной скрипке. Люся только рот открыла: со своими 7-ю классами музыкального образования она не смогла бы четче объяснить. Девушка кивнула и повела их к витрине, где лежало то, что нужно было Ольге.

- Желаете попробовать?
- Не, так берем, - едва дыша, проговорила Ольга.

К скрипке были взят новый футляр и всё то, что посоветовала девушка. Ольга заплатила снятыми с книжки деньгами и они с Люсей направились к остановке, которую им подсказала добрая девушка из музыкального магазина. В автобусе Оля все время щупала скрипку сквозь матерчатый футляр и 18-ый раз рассказывала Люсе, что она не раскрывала дочери планов по покупке инструмента и как та должна была обрадоваться…

Люсе не пришлось узнать, как обрадовался ребенок. Ольга больше не вернулась в московский магазинчик. В ее гастрономе не поленились передвинуть график смен так, чтоб ей неудобно было ездить в столицу, и она с легкостью отказалась от этой работы в пользу семьи. Жаль, конечно, что мать не съездила на отдых и что обои не переклеили… Но мама говорила, что эта осень, которую она провела с внучкой наедине, для нее лучше любого курорта, а про обои Ольга забывала, стоило ей взглянуть на стульчик, где лежала скрипка Лены, или услышать, как она штудирует на ней свои упражнения по вечерам.