ИнквЕзитАР

Иногда мне очень «везет» на дамочек, которые предлагают почему-то свои услуги в продвижении моего творчества. Ну, или не в продвижении, а скажем так, в корректировании тех или иных недочетов и помарок в моих рассказах. Неоднократно я жаловалась на то, что мне не хватает критики профессиональной. Зачастую данные жалобы остаются пройденными мимо, но..
Бывает и такое, что около останавливаются личности, желающие (по их словам) протянуть мне руку помощи, дескать, жаль нам тебя, что ж ты так маешься, давай поможем!

Однажды мне написала женщина, абсолютно не знакомая, но каким-то образом прознавшая о моем баловстве, -увлечении составлением каких-нибудь историй посредством сочинения.
«Эта продет!»- огорошила она меня в письме, поздоровавшись.- Сама кагдата этим балела, очень рада что изличилась. И у тебя продет не волнуйся.

«Э…»- испугавшись данной перспективы, можно сказать, похолодев от ужаса от одной только мысли о подобном излечении,- подумала я, бледнея.
-Ну, что вы,- написала я в ответ.- Мне, пожалуй, и так неплохо. Не жалуюсь пока. Вы знаете, мне очень нравится сочинять и фантазировать.
«Ах» -замелькало на экране,- моладасть. Девачка мая но будущие неизбежна! Обростешь детьми мужем тебе станет недо песанины.

«Хотелось бы сначала мужем «обрасти», а уж затем детьми,»- подумала я, а после немного стеснительно напечатала.- А кто вы?
«Эта долгая исторея,- ответствовала мне незнакомка.- Давай пиридем кделу. Я сдесь (в агенте) длятого чтобы памочь тибе втвоей проблеме. Я гатова по кретекавать тваи праизвидения если ты наэтам такуж на стаива ишь.

У меня возникло ощущение, будто незваный гость, пришедший без приглашения в мой дом, водит меня за руку по моим же комнатам и тычет носом в неполадки, увиденные им на обоях, не замечая того, что сам не разулся. Мало того, не ведает, что его костюм испачкан чем-то офигительно вонючим, и подозрительно коричневым.

-Спасибо за ваше предложение,- вместо «извините, вы ошиблись», ответила я.- Только..
-Вот и харашо,- последовал незамедлительный ответ. –Хочеш вы шлю для азнакмление сваи работы наверна ани уже пришли праверь свой ящик а между делам я выскажу тибе свое мненее о тваем творчистве. Паэзеей я не увликаюсь паэтому буду гаварить непасретсвена отваей прозе.
Я застыла, читая следующие строчки .

«То очем ты пишишь на врядли можно нозвать художиствиной прозай. Скарее эта рОзмышлизмы а бытее невоспитаных людей еслибы я в здумала хотя бы рас опесать какую нибуть пастельную сцену таккак это делаешь ты ябы не смагла патом сматреть сваим знокомым вглаза».
Я бегло изучила длинное чтиво, которое эта дамочка заслала мне на ящик,состоящее из каких-то бессмысленных огрызков, напечатанных скорее грудью дамы, а не пальцами), и, ухмыляясь, прикрыла глаза. Затем снова уставилась в монитор.

«Не обходима ачистеть написаное табой отскверны,- продолжила моя знакомая, с замашками начинающего инквизитора, выгнанного из школы из-за отсутствия у него каких-либо навыков в правописании.-« При длогаю пири сматреть тваи праизвидения изпользуя Священное Писание(эти два слова, равно, как и процитированные после ею библейские изречения были написаны чудо-праведницей совершенно правильно, к моему вящему изумлению, что натолкнуло меня на мысль, что они просто списаны ею из известной книги, лежащей в данный момент перед ней), иба Гасподь гаварит Никакое гнилое слово да не исходит из ваших уст
Как это ни странно, но именно «гнилые» слова замаячили в моем мозгу, когда от незнакомки в мой адрес посыпались обвинения в ереси и словоблудии.

Перед тем, как покончить разом со всей этой паталогической философией полудурка, представившегося на мою голову критиком и корректором в одном лице, я выдала на гора следующий абзац, вложив в него всю силу печатных знаков.
«ДОРОГАЯЛЕДИ,- печатала я, не заботясь о пробелах, двоеточиях, дефисах, словом, обо все том, о чем необходимо заботиться мало-мальски развитому человеку, дабы не прослыть кромешным идиотом. – ТАККАКМЕНЯОЧЕНЬВДОХНОВИЛА ТВОЯМАНЕРАПИСЬМА ТОНАСТОЯТЕЛЬНОПРОШУТЕБЯ БОЛЬШЕЭТОГОНЕДЕЛАТЬИБО ОТНАЛИЧИЯОШИБОК ВТВОИХВЫВЕРТАХУМЕНЯПОПРОСТУ СЛУЧИЛОСЬКОСОГЛАЗИЕ НАДЕЮСЬЯОБЪЯСНИЛАВНЯТНОГУДБАЙ

Очевидно смысл текста, написанного мною, все же дошел до инквизиторши-неуча, поскольку через час (наверное, именно столько потребовалось ей для расшифровки моего послания ) мне пришло от нее краткое письмецо, заканчивающееся слезным «Бог тибе судья».