Трагедия "толстой" девочки

Людочка была в семье второй из 4-х дочерей. Еще когда ей был годик, и она взирала на мир преимущественно с высоты маминых рук, какой-то из родственников, увидев ее, позволил себе восторженное высказывание:

- Вот эт бутуз! У вашей Люды щеки – со спины видать!

Щеки у нее и правда были знатные. Но толстой девочка не была, среди массы фотографий других детей она ничем не выделялась, а эта фраза дальнего родственника ее сглазила как будто. Людочка росла с этими своими щеками, и, когда маме говорили, какая у нее симпатичная малышка, та пугливо смотрела на Людочкины щеки с мыслью «вырастет, оформится… похудеет». Старшая Лера тоже на всех снимках красовалась с хомячьими щеками, но про нее никто ничего такого не говорил. Людочке же в детстве досталось сполна, тем более, что появившиеся после нее еще две сестры тоже были худыми.

Три сестры были худыми, Людочка была нормальная. Нормальная для своих роста, возраста и футбольной секции, куда были отданы старшие девочки, она от сверстниц фигурой не отличалась. В своей собственной семье она чувствовала себя чужеродным элементом. Сестры со свойственной детям жестокостью высмеивали всё, что отличало ее от них, родители же на все ее жалобы отвечали, как им казалось, нейтральное и правильное «Девочки, не ссорьтесь. Вы же сестры». А Люде тем временем приходилось терпеть «дружеские шаржи», нарисованные сестрами, их хихиканье над собственными дебильными шутками (вроде тазика вместо тарелки на обеденном столе), и всяческий прочий террор. Когда однажды, во время велопрогулки под ней с громким хлопком лопнула наехавшая на острый осколок шина, смеялись все, кто видел. Ситуация была комичная, и Люда с удовольствием вместе со всеми бы посмеялась, если бы тут не было сестер. Те хохотали, держась за животы, и извивались, как глисты на деревянном полу, а кто-то из проходящих мимо мужчин заметил:

- Эту девочку очень хорошо кормят.

Между тем ее «стройные» с торчащими коленками и ребрами сестры, хоть и не вызывали у родителей тревог по поводу будущей полноты, учились плохо, не могли доделать уроки до конца, с энтузиазмом записываясь в разные секции, бросали через месяц, и постоянно ругались, кому мыть посуду (чистить картошку, стирать полотенца, выносить мусор, и т.д.). Люда же потихоньку, не устраивая скандалов и не деля территории успевала и уроки сделать, и гаммы выучить, и с подружками погулять. Подруги ее ничем не выказывали недовольства ее фигурой, поэтому ясен пень, ей с ними нравилось больше, чем с сестрами.

Даже дедушка, одинаково любивший всех своих внучек, поддался общему настроению в семье и мог запросто задать ей вопрос:

- А ты случайно, в классе не самая толстая?

Или высказаться при людях:

- Не знаю, что мы будем с Людой делать.
- А что с ней не так? – удивлялись гости.
- Да полная она у нас очень.

Люда в тот раз поставила чашку на блюдце и вышла вон из комнаты, а гости кинулись дедушку разуверять в том, что он, старый, с ума сошел, чего девку травит? Какая она полная? Кровь с молоком! Или мог газету подсунуть с фотографией знаменитой штангистки и с «очень смешным» комментарием…

Округляться люда начала раньше своей сестры Леры, хоть та была старше на полтора года. В шестом классе у нее уже были округлые коленочки и выраженная небольшая грудь. Мама отдала ей несколько своих кофточек, и, когда Люда надела одну из них в школу, сестры зашипели, как растрясенные бутылки газировки:

- Сиськи отрастила))) Дай потрогать.

Однако, Люда пришла в школу, подруги окружили ее и стали рассматривать кофту, настоящую взрослую кофту, с вытачками на груди, шептать «Зыкенска» и советовать развести маму на капроновые чулки. Люда немного расправила плечи. Так они и делили скудный гардероб всю юность: сестры между собой, а Люда – с мамой.

Пришла юность, сестры догнали Люду в вопросе наличия груди, но только в вопросе наличия. Ибо грудь 14-летней Алины и 19-летней Леры с легкостью умещалась в один и тот же лифчик. Люда без намека на гордость выносила на танцы свой полноценный третий. Близился выпускной, почти все девочки, у которых были старшие сестры, пришли в их нарядах, Люсе же шили своё платье, новое, не ношенное. Девочки завидовали, мама же сидела с оскорбленным видом: сэкономить не удалось. Ну ничего, на Ленку Лерин костюм точно влезет. Если не разнесет, как эту…

Люда чувствовала себя нормальным человеком только вне дома. Дома же начинался сравнительный анализ фигур и размеров, и дискуссия по этому поводу. Она рвалась из родных стен, чтобы только почувствовать себя нормальной (но не красивой, увы). Она не видела, как смотрели на нее мальчики, не видела своих успехов в танцах и КВН-е, она лишь видела, что большинство девушек в институте – худые и нормальные, а она похожа на чебурек, как ей казалось. Если продолжать хлебобулочную тему, то ее, скорее, сравнить бы с круассаном, или с теплой ромовой бабой, но ей было некому это ей подсказать. Она продолжала поправляться, и считала это уродливым, и никто в этот момент не поставил ее перед зеркалом рядом с ее же мамой и не указал на сходство. А мама была, хоть и полноватой, но очень статной и моложавой женщиной. Ее ставили в один ряд только с ее сестрами. Вот и выросла Люда: лицо круглое, грудь балкончиком, кожа на груди и шее – мраморная, губы розовые, ступни и ладошки – миниатюрные, попа упругая, икры рельефные, и талия! При всем при этом у нее была талия! И еще при всем при этом у нее был потухший взгляд, поникшие плечи и сутулая спина.

В 25 лет с Людой произошло чудо: она встретила мужчину, которого полюбила, и чувство преобразило ее. Она сделала стрижку и накупила красивой одежды, шла по улице, улыбаясь автобусам и казалась всему миру эталоном счастливой женщины. Ее старшая сестра к тому времени уже родила сына, а одна из младших, Лена, как раз ждала ребенка. Разъехавшиеся в разные города, девочки приехали на мамин день рождения. Ленка во время беременности похудела еще больше, ни капли не прибавила лишнего веса, а сзади вообще походила на девчонку. Почему-то в этот раз Люде не было до этого никакого дела: она приехала с женихом и плевать ей было на чьи бы то ни было формы. Однако, за семейным ужином, когда собрались гости, дедушка решил рассказать «смешную» безделицу, которая произошла с ним сегодня.

- Иду я, за сметаной то, с мальцом. А навстречу – Ильинишна, что в магазине раньше в нашем работала до пенсии. Поздоровались. «А что, спрашивает, Людочка у вас беременная что ли?» Я честное слово, ничего не успел ответить, как малец вместо меня: «Нет! Вы сто? Это тётя Лена белеменная!» Ильинишна так и села на свои авоськи!

Гости захохотали. Люда улыбалась уголком рта, который тоже приготовился смеяться. Это очень смешно: перепутать небеременную девушку с беременной, только если у небеременной нет никаких комплексов. Кажется, все начиналось в этой семье сначала и никуда от этого ей уже не деться.