Осень

В ту самую секунду, когда часы, стоящие рядом с кроватью, показали 00:00, и наступило 1 сентября, я вдруг поняла, что эта осень обязательно будет для меня самой важной и значительной в жизни. Самой счастливой и запоминающейся. Осень, о которой я буду вспоминать еще долгие-долгие годы. Еще никогда я так не была уверена в своей правоте, как в тот момент. Это было странное, не поддающееся никакому логическому объяснению чувство. Я не знала, что стало его причиной, чем оно было вызвано. Предпочла вообще не думать об этом, полностью отдавшись во власть ощущений и положившись на интуицию. Она меня, как правило, не подводила. И хотя календарь отсчитывал уже первые дни октября, а никаких особо значимых событий так и не произошло и даже не намечалось, я знала – всему еще только предстоит случиться.

Каждое утро я просыпалась с предчувствием чего-то волшебного и сказочного. Меня радовали и приводили в невероятный восторг вещи, на которые я раньше никогда не обращала внимания. Первый луч солнца на рассвете, последний отблеск заката на темном вечернем небе, упругие капли дождя по городским мостовым, запах скошенной травы в парках, цветок, пробивающий себе путь к свету и теплу среди каменных джунглей мегаполиса. Все это всегда казалось мне настолько будничным и обыкновенным, что я даже не замечала, насколько восхитителен окружающий меня мир. Я целыми днями бесцельно бродила по городу, по его узким улочкам и широким проспектам, разглядывая дома, сворачивая в подворотни, которых раньше сознательно сторонилась. За один месяц я узнала о своем родном городе столько, сколько не смогла увидеть за все те годы, что жила в нем.

Это было чудесное время: я была молода, амбициозна и абсолютно свободна. Впервые за долгое время ни от кого больше не зависела и могла распоряжаться своей жизнью так, как мне самой того хотелось. Я была полна сил и энергии и готова была свернуть горы. Меня переполняли планы и какие-то безумные идеи, бьющие буквально фонтаном. Окружающие дивились происходившим во мне переменам, да я и сама с трудом узнавала в себе ту, которой была еще буквально несколько месяцев назад.

Казалось, даже сама природа была со мной заодно. Стояла совершенно изумительная погода для этого времени года. Несмотря на вступивший в свои законные права октябрь на улице была невыносимая жара, свойственная скорее разгару июля. Лишь вечер приносил с собой долгожданную прохладу, да редкие освежающие дожди прибивали пыль на дорогах. Только с наступлением вечера жизнь в городе возвращалась в привычное русло: уставшие после изнурительного трудового дня служащие заполоняли многочисленные городские кафе, детвора резвилась в фонтанах несмотря на все запреты, а молодежь удобно устраивалась на мягких газонах парков и скверов.

Это был еще очередной знак того, что эта осень несет для меня нечто важное. Установившуюся погоду я воспринимала как аванс, после которого обязательно должна была последовать окончательная расплата. Осень всегда, с самого раннего детства, была моим любимым временем года. Сложно объяснить причину этой любви, я просто научилась воспринимать ее как данность, не пытаясь найти для нее обоснование. Даже тот факт, что с приходом осени заканчивались беззаботные летние каникулы, и приходилось возвращаться в тесные школьные классы, не мог поколебать моей любви. И мне было абсолютно не важно, стоял за окном радужный сентябрь с его еще по-летнему теплыми днями, с разноцветным ковром шуршащих под ногами листьев или промозглый серый ноябрь с затяжными дождями и рано наступающими сумерками. Никто не мог понять моей безумной страсти. Я никогда не разделяла всеобщих восторгов при наступлении первого дня весны, при появлении первых птиц или первых листьев на деревьях. Меня угнетало палящее летнее солнце, зимой белоснежный ковер за окном нагонял на меня тоску и уныние. И лишь с наступлением осени я словно возвращалась к жизни, пробуждаясь после длительного девятимесячного вялого существования.

Тем самым вечером я как обычно сидела в кафе. Это место я открыла для себя совершенно случайно пару месяцев назад и теперь проводила тут почти каждый свободный вечер. Я старалась занять один из угловых столиков, скрытый от посторонних глаз большим фикусом, что, тем не менее, не мешало мне видеть остальных посетителей. Сделав заказ из большой чашки горячего шоколада и теплого ароматного круассана, я устраивалась в кресле и погружалась в чарующую атмосферу этого заведения, забывая обо всем. Просторный светлый зал, стены которого увешаны черно-белыми фотографиями, мягкие уютные кресла, всегда приветливый и ненавязчивый персонал и любимый джаз, льющийся из невидимых глазу колонок. Иногда я просто сидела и наблюдала за происходящим вокруг меня. Мне нравилось смотреть на то, как ведут себя люди в этой непринужденной расслабляющей обстановке, когда не нужны маски, когда можно быть самим собой. Постепенно я научилась угадывать по выражению лиц, о чем думают окружающие, что они чувствуют. Я придумывала для себя истории их жизней, сочиняла за них диалоги, вместе с ними радовалась и огорчалась, любила и ненавидела. Я наслаждалась этой игрой, она никогда мне не надоедала. Я выбирала, как правило, одну пару и не сводила с нее взгляда весь вечер, стараясь при этом не привлекать к собственной персоне излишнего внимания.

Но чаше всего я приходила сюда почитать. В моем небольшом рюкзаке всегда находилось место для какой-нибудь книги. Я открывала книгу и моментально переносилась в этот нереальный, придуманный кем-то мир. Ни одного дня своей жизни я не могла представить себе без книги. Читала везде, где только можно было: дома, в транспорте, в кафе, в парках, а порой и просто прогуливаясь по городу. Мне было все равно, что думали обо мне прохожие, на которых я то и дело натыкалась, увлекшись интересным повествованием.

Надо сказать, что родителям моим в определенном плане очень со мной повезло. И это несмотря на то что я росла ужасно взбалмошным и непослушным ребенком, который не мог усидеть на одном месте больше пяти минут. Меня постоянно куда-то влекло, и благодаря этой неуемной энергии я часто попадала в различного рода неприятности, доставляя родителям массу хлопот. Их постоянно вызывали в школу из-за моего ужасного по мнению учителей поведения, а потом это всем надоело, и на меня просто махнули рукой, предоставив полную свободу действий. Но был во мне один большой-большой плюс, который в глазах родителей с лихвой перекрывал все остальные мои недостатки. Меня, в отличие от большинства сверстников, никогда не приходилось заставлять читать, суля при этом золотые горы и неслыханные привилегии. Стоило только показать мне книгу, как я тут же становилась словно шелковая. Моментально забывала о том, что еще пару минут назад умоляла отпустить меня еще чуть-чуть погулять. Я брала в руки книгу и переставала существовать для окружающего мира, с головой погружаясь в чтение. Я читала запоем, буквально проглатывая одну книгу за другой. Мне было все равно, что читать: с одинаковой легкостью меня увлекали и приключенческие романы, и исторические хроники, и детективы, и фантастика. Жанр произведения не имел никакого значения, захватывал процесс сам по себе. Мне нравилось чувствовать, как шуршат страницы от прикосновения моих пальцев, меня завораживал запах типографской краски. И лишь намного позже пришло понимание того, как надо читать, появились любимые авторы и книги, которые я зачитывала до того, что страницы начинали трепаться по краям. Я перестала поглощать все то, что попадалось мне на глаза, постепенно превращаясь в истинного гурмана, который умеет наслаждаться малым не в ущерб качеству.

Не знаю почему, но именно в тот день мне захотелось изменить своим привычкам. И вот вместо традиционного шоколада и круассана передо мной на столике стоит бокал с белым вином и тарелка с нарезанным сыром. Вино такое холодное, что на стенках бокала образуются маленькие капельки, медленно сползающие вниз к ножке. Место книжки в руках занял какой-то глянцевый журнал о путешествиях. Я настолько погрузилась в созерцание фотографий и изучение предложений от различных туроператоров, что не заметила, как ко мне кто-то подсел. Только оторвавшись от журнала с четким пониманием того, куда я должна поехать в следующий отпуск, я заметила за своим столиком незнакомку. Это было очень странно. В кафе было много свободных столиков, а она почему-то села именно за этот, даже не спросив разрешения. И вела она себя весьма странно, казалось, она меня, да и всех остальных посетителей, вовсе не замечала. Она сидела ко мне вполоборота, а ее глаза были устремлены на одну из висевших на стене фотографий. На взгляд простого обывателя фотография как фотография, ничего необычного или завораживающего в ней не было. Но она смотрела на нее так, как смотрят лишь на выдающееся произведение искусства.

Журнал был весь изучен, и за отсутствием другого занятия я стала разглядывать свою соседку. Я очень хорошо разбираюсь в людях и, как правило, мне хватает всего несколько минут, чтобы составить о человеке первое впечатление. Но чем дольше я на нее смотрела, тем сильнее понимала, что прихожу в замешательство. Во всем ее облике чувствовалась изысканность, чувство стиля, тяга к роскоши и красивым вещам. Отлично скроенный брючный костюм из легкого льна, неброские и стильные, но явно очень дорогие аксессуары – все это никак не сочеталось с коротко подстриженными и беспорядочно уложенными волосами и ярким вызывающим макияжем. Я никак не могла понять, сознательно ли она эпатировала окружающих своим внешним видом, сочетая в себе заведомо не сочетаемые вещи, надеясь вызвать определенную реакцию с их стороны, либо же ей просто не было никакого дела до того, что о ней думают другие.

Сложно сказать, сколько времени мы просидели вот так: она, изучая фотографию на стене, а я, наблюдая за ней. Время словно остановилось, замедлив свой бег.

Но внезапно мир вновь обрел свои прежние рамки, очарование улетучилось, оставив после себя лишь легкий шлейф. Она пошевельнулась, протянув руку к сумочке, что лежала перед ней на столике, и достала небольшой серебряный портсигар с гравировкой. Тонкие длинные пальцы ловко вытащили сигарету, щелкнула зажигалка. Она медленно, по-прежнему не сводя глаз с фотографии, поднесла огонек к сигарете и глубоко затянулась. Откинувшись на спинку кресла, выпустила дым и повернулась ко мне.

- На десятой странице есть фотографии одного отеля. Он потрясающе красив, советую отдохнуть там, - произнесла она так, словно возобновляла прерванный на середине фразы разговор.

Встретившись с ней взглядом, я поняла, что это и есть та самая встреча, которую я так ждала с начала осени. Уже тогда я знала, что она перевернет не только эту осень, но и всю мою дальнейшую жизнь.

Несколько мгновений я смотрела на нее, не осознавая даже смысла сказанного. Постепенно способность воспринимать действительность вернулась ко мне.

- Спасибо, - ответила я, поняв, наконец, что речь шла о лежавшем передо мной журнале.

- Спешите куда-нибудь? – спросила она.

Я лишь мотнула головой, не в силах выдавить из себя ни единого звука.

- Вот и отлично, - она затянулась еще раз и позвала проходившего мимо официанта.

Чего именно от меня хотели, так и осталось для меня загадкой. Как только официант принял заказ и испарился, за столом повисла тишина. Она снова погрузилась в свои мысли, казалось, позабыв о моем существовании. Я чувствовала себя неловко и закрутилась в кресле, стараясь привлечь внимание своей соседки. Но она никак не реагировала на мои движения, оставаясь по-прежнему такой же отстраненной и безучастной ко всему происходящему. Поняв всю тщетность своих усилий, я успокоилась и принялась ждать. Больше мне ничего не оставалось.

Официант поставил перед нами на столик бутылку шампанского в ведерке со льдом и два бокала. Исполнив свое предназначение, он исчез также незаметно, как и появился.

- Отметим рождение новой жизни? – она посмотрела на меня и подняла бокал.

Наши мысли совпали, мы думали об одном и том же. Два совершенно не знакомых друг другу человека, впервые встретившиеся за столиком этого кафе. Я улыбнулась и с удовольствием поддержала предложенный тост. Хрустальные бокалы соприкоснулись, издав слабый звон и известив мир о рождении чего-то нового и великого.

Как только она заговорила, я забыла обо всем. Хотелось только одного – слушать ее. У нее был потрясающий чарующий голос и удивительная манера говорить. Она захватывала собеседника с первой же фразы. Ее голос обволакивал, увлекал за собой, суля нечто необыкновенное и неземное.
Она так увлеченно рассказывала о своей работе, что я даже немного завидовала ей. Те, кто мог столь самозабвенно отдаваться профессии, посвящая ей все свое время, всегда вызывали у меня восхищение. Я любила свою работу, но таких эмоций никогда не испытывала. Приходила утром в офис, отрабатывала положенное время, могла задержаться, если в этом была необходимость. Но я существовала отдельно от работы, не позволяя ей занимать все мои мысли. Она же жила работой, бредила ею и даже не задумывалась над тем, что может быть как-то иначе. Она была вольным художником и фотографом. Очень часто ее фотографии можно было увидеть на страницах различных глянцевых журналов.

У нее был какой-то свой собственный, неповторимый стиль. Таких фотографий и картин мне еще видеть не приходилось. Они приковывали к себе взгляд моментально. Было в них нечто завораживающее и манящее. Стоило только случайно скользнуть по ним взглядом, как отвернуться уже не было сил. Она умела в самых обычных будничных вещах увидеть красоту. У нее был талант преподносить повседневность под таким углом, в таком свете и ракурсе, что даже в простой полевой ромашке виделось нечто фантастическое и ирреальное.

Мы просидели в кафе до самого закрытия, а потом отправились гулять по ночному городу. Той ночью мне впервые довелось увидеть, как она работает. Стоило фотоаппарату оказаться в ее руках, как она тут же забывала обо всем. Я ходила за ней буквально попятам и старалась не упустить из виду ни единого ее движения. Она выхватывала какие-то фрагменты из окружающего ее пространства, превращая серую обыденность в шедевр. Для меня это был новый, совершенно не изведанный мир, полный тайн и загадок.

Наблюдать за ней было истинное удовольствие. В каждом ее движении сквозило изящество, непоколебимая уверенность в собственной красоте и неотразимости. Поворот головы, жест рукой, взгляд… Даже камеру она держала как-то по-особенному, словно это было живое существо, способное испытывать чувства.

Глядя на нее, я часто ловила себя на мысли, что она родилась не в то время и не в том месте. Каменные джунгли огромного мегаполиса подавляли ее своей однообразностью, серостью и отсутствием каких бы то ни было красок. Ее окружали бетонные и металлические конструкции, призванные лишь удовлетворять потребности растущего города и его населения, но не доставлять радость одному единственному человеку с его вечным стремлением к красоте. Куда более органично и естественно она чувствовала бы себя во Франции или Англии в конце XIX века. Может, именно поэтому в ней так сильна была тяга к маленьким средневековым городкам с их мощеными булыжными мостовыми.

Лишь встретив ее, я поняла, что не хочу больше жить такой жизнью. Мне требовалась нечто большее, нежели эта офисная конторка, отделенная от множества себе подобных лишь тонкой перегородкой. Мне нужен был кислород, нужна была свобода. Жизнь предоставляла мне шанс, не воспользоваться которым было бы очень глупо.

Я уволилась с работы, повергнув в шок и свое начальство, и все свое немногочисленное семейство. Обосновывать причины такого странного на их взгляд поступка я не стала. Разве можно им было объяснить, что я просто хочу жить, а не существовать. Хочу сама решать, каким будет мой сегодняшний день, а не подчинять его прихоти кого-то другого. Меня не устраивала жизнь по придуманному кем-то и когда-то плану, который все безоговорочно приняли за единственно возможный и правильный.

Мы обе и представить себе не могли, что ожидает нас впереди. Не задумывались о том, что принесет с собой завтрашний день, каким он будет. Мы всецело отдались во власть настоящего, наслаждаясь только тем, что есть здесь и сейчас. Завтрашний день казался таким далеким и эфемерным, словно речь шла о следующем столетии.

Подобно мотылькам, летящим на манящий свет горящей свечи, мы бросались в любые авантюры, совершенно не задумываясь о том, чем все может обернуться. Мы не боялись обжечься, боялись совершенного другого – не успеть, прожить жизнь зря, не оставив после себя хоть какого-то заметного следа. Постоянно срывались с места и уезжали, подчиняясь лишь мгновенному порыву. И, как правило, ни намеченного маршрута, ни четкого плана действий у нас не было. Было абсолютно не важно, куда и насколько ехать. Для нас значение имел лишь сам процесс, а не его конечный результат. Бесконечно сменяли друг друга города и деревушки, гостиницы и отели, придорожные кафе, небольшие таверны и дорогие столичные рестораны. Каждая такая поездка напоминала скорее бегство от реальности, чем спланированный и тщательно продуманный шаг.

Мне нравилась такая жизнь. Перестали существовать какие бы то ни было обязательства, ограничения. Я словно впервые ощутила вкус жизни, только теперь поняла, что значит “жить”. Я поняла, насколько это глупо сожалеть об упущенных возможностях, глупо жить прошлым, не ощущать настоящего и лишать себя будущего. Случайностей в жизни не бывает. Все происходит именно тогда, когда и должно произойти. И что бы мы не делали, от судьбы не уйти. Можно сколько угодно бегать от себя, но от нее не убежать никогда. Да и стоит ли тогда вообще жить? В бегах и постоянном страхе?
Мы торопились жить, хотели объять необъятное, стереть все границы между сегодняшним и завтрашним днем. Мы жалели лишь об одном, что в сутках было всего двадцать четыре часа. И кто это только такое придумал? Почему именно столько? Почему так мало???

У нас было столько совместных планов, столько идей, которые будоражили воображение и не давали нам ни минуты покоя. Казалось, что будь у нас хоть чуть-чуть больше времени, мы могли бы и горы свернуть, заставив этот мир вращаться так, как нам того хотелось.

Я настолько привыкла к тому, что она всегда рядом, что уже и не помнила, что когда-то все было иначе. Но вернуться в реальность мне все же пришлось. И возвращение было для меня таким неожиданным и таким болезненным, что я не скоро осознала, что все-таки произошло.
Ничего необычного в том, что она не звонила мне уже несколько дней, я не увидела. Это было вполне в ее духе. Иногда она пропадала на пару дней, а то и на неделю. Просто отключала телефон и исчезала. Где ее искать в таком случае, я даже и представить себе не могла. А потом она появлялась, словно ничего и не произошло. На все мои расспросы только отмалчивалась, делая вид, что ничего не слышит. Со временем я привыкла к этим странностям в ее поведении и уже не обращала на них внимания.

Но когда и через три недели она так и не дала о себе знать, я поняла, что что-то случилось. Я чувствовала это, но никак не могла объяснить, в чем кроется причина моего страха. Где ее искать? Что делать?... Вопросов было много, но ответов на них у меня не было. Я вдруг осознала, что практически ничего не знаю про нее. Странно, но я даже имени ее настоящего не знала. Она пользовалась псевдонимом, объясняя это данью профессии. Я никогда ничего не слышала ни о ее родителях, ни о ее друзьях… Ее жизнь вне наших встреч была для меня сплошной тайной, загадкой, разгадать которую было просто необходимо.

Когда все же пришло полное осознание того, что она исчезла, в моем ежедневнике появилась запись: “Когда-нибудь мой телефон зазвонит той самой, одной тебе принадлежащей мелодией…” Я верила в это. Верила в то, что однажды, не важно, сколько времени пройдет, но она вернется… и все будет так, как раньше. Снова будет жизнь без оглядки на время, снова вернутся все эти безумные авантюры. Я не теряла надежды и переписывала эти слова изо дня в день.

Мне больше ничего и не оставалось, кроме того, как ждать. Томительное ожидание, неизвестность, бездействие… Это угнетало меня. Я ощущала свою полную беспомощность. Не в моих правилах было сидеть и ничего не предпринимать. Я чувствовала себя словно дикое животное, которое вынуждено ходить по клетке из угла в угол и выжидать, когда представится шанс сбежать.

Я полностью отгородилась от внешнего мира, возведя вокруг себя неприступные стены. Все то, что когда-то радовало и доставляло удовольствие, померкло в одночасье. Я больше не получала удовольствия от жизни, не чувствовала ее вкус. Весь окружающий мир окрасился в темные мрачные тона.

Проходили недели… месяцы… Надежда постепенно угасала, ее огонек с каждым новым днем становился все слабее и слабее. Иногда мне казалось, что ее никогда и не существовало в моей жизни. Может, я ее просто выдумала? Может, это был лишь сон? Красивый, но мимолетный, оставляющий после себя какое-то непонятное предчувствие и легкий шлейф волшебства. Если бы не тонкий серебряный браслет на запястье, который она мне однажды подарила, то я бы непременно решила, что именно так и было на самом деле. Только эта маленькая вещица убеждала меня в том, что она – не плод моего воображения.

Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем я решила, что пора выбираться из своего заточения. Встреча с реальным миром была для меня шоком. Но постепенно, маленькими шажками, словно ребенок, который только-только научился ходить, я возвращалась к жизни. На дворе была осень… Мое любимое время года… Шуршащий ковер разноцветных листьев под ногами вселял надежду и уверенность в завтрашнем дне. Я снова стала строить планы, мечтать. Мне хотелось путешествовать, открывать для себя заново давно изученные места. Ведь я теперь не та, что была прежде.

Любимое кафе… Тут ничего не изменилось, только, пожалуй, фотографий на стенах стало еще больше. У меня еще будет время как следует их изучить. Мой столик в углу за раскидистым фикусом. Передо мной неизменная чашка с горячим шоколадом и круассан. В руках журнал о путешествиях… Я выбрала место для отдыха. Париж… Именно в этом городе я хочу отметить свое возвращение к жизни.

- Париж… Замечательный выбор… Это стоит отметить? Когда едем?

Я обернулась на звук голоса… Она стояла передо мной, держа в руках запотевшую бутылку шампанского и два хрустальных бокала…