Семейное положение

Иванчишин видел странный сон. Купил будто он сад. Купил и удивляется. Зачем он ему, ведь у него уже есть. Глянул, а сад его весь в снегу, на деревьях яблоки. Надкусил одно - вкусно! Рядом Клавдия, жалобно так просит: "Зачем ты, Костя? Дождись лета ..." А он про себя думает, чего это лета ждать, когда сейчас есть можно?

Тут и ... проснулся. Приподнял тяжелую голову. Вчера, как возвращался на автобазу, померещилось Иванчишину, будто кто на грудь сел: сдавило, дышать нечем, ехал на рыбьем дыхании, ртом ловил воздух. А тут сон этот. И чего бы это такому сну быть? Иванчишин свесил ноги с кровати, прислушался к далеким ударам сердца. Совсем близко где-то спорили жена и теща. Голос у Клавдии был неровный и все обрывался на самых высоких нотах. У тещи, напротив, тихий и жалобный. Иванчишин слышал в их разговоре свое имя, но как ни старался понять, о чем спор, отдельные слова ни во что целое не складывались. Наверное, из-за вчерашнего разошлась, решил Иванчишын.

А что произошло? Ну, Саню Коровкина зазвал в гости. Сосед, мужик мастеровой, до песен охочий. От порога не спровадишь - угостить надо! А Клавдия сразу на дыбы, зачем пригласил? И не сказать, что вредная, а все норовит поперек его быть. Характер такой. Саня и так и эдак, лисой возле неё ходил, все спеть упрашивал. Знает, чертов сын, что Клавдия, как и он,петь любит. Как поет, как поет... Глядит она на Саню, глаза, будто с иконы смотрят. "Ну, Клавдюха, жалишь ты песнями, - расчувствовался Саня, только закончила она петь, - плакать, веришь ли, хочется..." Весь вечер потом Клавдия молча просидела. Ругалась бы, крикнула бы на Иванчишина. А то ведь нет. Сидит и молчит. И таким виноватым себя понима¬ешь, что дальше некуда.

Пока Иванчишин сидел, забежала шестилетняя Анютка. Она положила ему на колени свою головку в рассыпавшихся тонких воло¬сиках и беззаботно требовала играть с ним. Пойти бы в жене, решал Иванчишин, успокоить. Не каменная же она. Ишь, как ведрами гремит. Так грохнет, что по всей комнате слышно. Это Клавдия от зла на него. А ведь выпили совсем немного они с Саней. И чего только упрямится? Не сидеть же ему теперь гвоздем ржавым на месте?
-Эй, милый, - засмеялась теща - не падай через порог, подымать некому, - она обняла Анютку и прижала к своему жилистому телу. Небось не знает, чью сторону взять, ходит по дому боком, будто кошка шкодливая.

-Анютка подымет, - недовольно ответил Иванчишин. Он был зол на тещу за то что, как он считал, она мешала им с Клавдией жить. То словечко обронит против него, то молчит, губы подожмет. А не давал теще покоя мягкий характер зятя, или, как она ему постоянно твердила, "мяконький". Другая бы радовалась на зятя, а эта ... все норовила ущипнуть да больней. И все от того, что не Клавдия, а он у Клавдии на поводу, как она говорила, ходит. " На Любови, вашей,- выговаривала ему теща,- до колодца не дойти! А вам девку растить. Не уж -то разрешишь Клавке в деревню сбежать? Того и гляди, махнет она туда ". Нет - нет, да и «брякнет» теща. Костя и сам замечал, что их с Клавдией жизнь все больше похожа на брошенную посередь воды щепу.

Анютка льнула к Иванчишину, блестя глазенками, спешила рассказать:
- А тут к мамке дядька приходил. Мне куклу подарил! Вот какая!
- Что ж за дядька, скажи папке? - Только и успел спросить Иванчишин, как вошла Клавдия.
- Копать идем? - Негромко спросил он жену, знал, что теперь скорого примирения не будет.
- Иди, - не обернувшись, ответила Клавдия и увела из комнаты Анютку.

Иванчишин выпил холодного молока и принялся одеваться. Копать картошку собирался он с вечера, как с Клавдией и договаривались. Да вот, нынче дело обернулось как: сам себе хозяин.
Костя долго жену не выбирал. Привела тетка Марья. " Ох, Костюха,- сокрушалась она, - годки-то они, милый, уходят, а с ни¬ми и мы. Ты вот весны ждешь, не зимы. А зима- то дольше. Значит, больше моей жизни отмерено. Это так мое старое сердце «думает», а по науке у вас не так выходит. Это к тому, что помереть я боюсь... Умру, дом пустой оставлю. Куда ни кинь, нет следочка, у меня, нет. Сама землю топтала, сама и лягу в неё». Клавдию Марья привела в дом по¬утру, и та сразу принялась за уборку. « Вот те раз! »- Опешил Иванчишин, это откуда ж такая быстрая сыскалась? А тетка Марья в улыбке от него лицо прячет, приговаривает: " А ты не сиди, милок, не сиди. Помоги Клавдии".

Пошел дрова тетке нарубить. Забор с Клавдией ставили вместе, работала наравне с ним. К вечеру сели у стола. Иванчишин тогда впервые прямо посмотрел в лицо Клавдии. Сидела она в низко повязанной косынке, плотно сжав губы, прикрывая руками полные колени под платьем. Вот и свадь¬ба, подумал Иванчишин, и невесту нашел, и жену - все разом. «Сидеть, Марья, долго не будем, недосуг мне, - ровным плавным голосом говорила Клавдия, - там и мать, да и Анютка ждут нас ... Да и не маленькие мы, чего уж там ... " Клавдия отвела в сторону суетившуюся у стола тетку Марью и что-то прошептала ей. Та согласно закивала и повторила следом: " А и правда, Клавдюша, идите, стыло уж на дворе. Я тут сама управлюсь ". Иванчишина как кипятком ожгло, ровно мальчик он им. Уже и женили меж собой, ну до чего скоры! Жених! Проходил весь день в костюме, рубахи белой не пожалел ... А ей и дела нет. Хотел в ответ сказать им об этом, брови сдвинул. Глянул, Клавдия смотрит на него, сама вся розовая. То ли от света, то ли от усталости. Только стало ему в этот момент жалко её, хотелось к рукам прикоснуться... не смог. Все молчал, а она одними губами имя его сказала, позвала, он и встал, пошел следом как привороженный…

- Костя, - окликнула его теща, - посмотри, эвон уродилась, - картошка в её руках была сухая и крупная. Теща радостно смеялась и щурила от солнца глаза, - ты чего нынче сам не свой? - Спросила она, когда он подошел ближе.

- О Клавке переживаешь? Не сказала она, что Степка приезжал к ней? - спешила всё разузнать теща,- в Марьинку его, черта понесло, звал её с Анюткой. А Клавка сделалась сама не своя! И гонит его, кричит, и плачет над ним иродом. Если б денег привез, а то ведь нет, игрушек полон короб девчонке. А такой сам весь пропащий. Такой муженек был, не приведи господи! А Степку-то она выгнала ... Такие дела...

Костя слушал тещу внимательно, но больше недоверчиво. То ругает его, то сводит Клавдию с ним. Он знал, что жили Клавдия со Степкой мало и больше врозь, каждый в родительском доме. На работу быстрая и проворная, а вот со Степкой не зажила. Куда только Клавдию не избирали: и в область ездила, и в районе в передовых ходила. А у него все в немилости была. В город подался, только и при¬хватил с собой гармонь. Клавдия чемодан ему собрала, все, что было Степкино, туда побросала. Нашла их с подружкой Фроськой Воробьевой в городской гостинице. Чемодан ему бросила, а Фроське запретила домой показываться. Но к весне Фроська сама объявилась, прямо к Клавдии в дом пришла. Коленки шилом из-под юбки торчат, губы красные во всё лицо. В ноги Клавдии бросилась, прости, говорит, подружка, бросил её Степка. Ну, а там «след» и вовсе Степкин пропал... Однако же, вот опять, их с Клавдией дороги встретились...
Иванчишин закурил, на воздухе стало легче... К обеду они устало сели у дома. Клавдия лениво выговаривала Анютке за грязные руки.

- Где ж ей быть, с руками-то? - тихо спросил Иванчишин. Клавдия не ответила. Боль у него в сердце отошла куда-то глубже . Становилось все жарче.
- Мам, ты чего не поешь? - спрашивала её Анютка, теребила за рукав кофты.

Не болтай, не то спать уведу, - сердито отозвалась мать.
- А то и правда, пойдем мы спать, - сказала теща, не дождавшись согласия Клавдии, увела девочку спать. - Что скажешь, Клавдия, - тихо проговорил Иванчишин.
-Ох, не по душе мне наша жизнь, не по душе! – Проговорила Клавдия.
Иванчишин почувствовал, что утренняя горячая волна вот-вот полоснет его сердце. Костя закрыл глаза, хотя понимал, что боль уже не отступит. Его окатило потом, прижало грудь, перехватило дыхание. Что же Клавдии в их жизни не по душе?

Он напрягся телом. Клавдия не замечая его бледности, продолжала говорить тихо и ровно.
- Всё у нас не так, не как у людей... без радости что ли!
Костя за собой вины не знал. Дом купили, сад есть. И не хуже, а лучше, чем у других. Он при деле, она тоже. Устроилась Клавдия в столовке. Так же с народом работает, да и легче, не то что в деревне, из-за кормов с бригадиром целый день ругаться. Да и не всем же в деревне жить? Подумаешь, деревня... Да кто ей поверит, что в деревне ей жилось лучше, чем в городе? Уж не Степка ли тут причина? А может, былые почести её смущают? Так это же,как мороз на окнах:сегодня есть, завтра нет.

- Сердце... принеси чего-нибудь, – Костя сам удивился тусклости своего голоса. Увидел склоненное над собой лицо Клавдии, испуганные глаза. Она убежала и тут же вернулась, подставив к его губам пахучие и терпкие капли.

-В дом бы, Костя, - попросила жалобно Клавдия.
-Что про Степку молчишь? Любишь? - Брови Клавдии приподнялись, удивление в глазах пропало. Она зябко словно мерзла, повела плечами, встала, собиралась уйти, - прости, прости ... чего уж там, говорю от того так, что люблю тебя. - Последние слова он сказал совсем тихо, но твердо. Клавдия не ответила. Только взяла его руку, сжала её.

Тогда в свой первый и неожиданный для него приезд в Марьино, Костя не знал, что останется здесь жить. Кроме тетки Марьи родных у него никого не было. Сестра Марья жила одиноко, замуж не вышла, как-то быстро состарилась и даже для него стала теткой Марьей. И зачем ехал в такую даль с Урала, думал он, прокатал все деньги, а всего часа хватило, чтобы наговориться. И уехал бы, но вот Клавдия ...

... Наутро Костя встал без прежнего давящего состояния. Боль временами приходила, затем исчезла. Дышалось свободно, он прислушался к звяканью чашек в комнате, улыбнулся. Примирение все-таки с Клавдией состоялось.

Теща пила чай, держа двумя пальцами перед собой чашку. На его шаги не обернулась, только села прямее.
-Жена где?
- Клавдия - то? - Спросила не сразу она - В деревню, милок, поехала. Анютку велела рано не будить и тебя не тревожить.
Костя беспомощно сел на табуретку, подобрал ноги. Вот тебе раз!
- Чай наливать? - Равнодушно взглянув на него, спросила теща,- Клавдия, та чай не любит, не городская она. Ни с людьми посидеть не может, ни потолковать. Все бегом и бегом. Теперь уж душу отведет, - добавила она,- с подружками на ферме, - проговорила теща, - а ты , чего ты сидишь, как не в себе ...? В деревню укатила женушка.
- Не сказала, когда вернется? - спросил Иванчишин.
- А жить и здесь можно, - перевернув чашку вверх дном, говорила теща, будто не замечая его вопроса, - И чего люди только ищут!

Иванчишин молчал. Она не ответила на его вопрос, в дверях обернулась и уже без прежней злобы тихо сказала.
-Только Анютку я вам не отдам...
Костя ничего не ответил и вышел из комнаты в дверь, что вела на улицу, совсем позабыв, что обещал Клавдии беречься.