Уха-однофамилец и сбитень-самостиец

Мы с друзьями, именно тот костяк в 8 человек, который в свое время тренировался у знаменитого Василича – заслуженного тренера Советского Союза и заслуженного мастера спорта того же государства – не сможем встретиться в странный праздник 4-го ноября. Поэтому наскоро пересеклись 2-го числа. Да и то далеко не все.

Собираемся редко – у кого семья, у кого работа, а кто-то вообще далеко живет (Беларусь, Чувашия…), но всегда у Сани Донского. У него большой коттедж, а за ним бассейн, яблоневый садик, каменный сад и площадка с мангалом и котлом под уху. Он всегда рад любому из нас, тем более что холостякует – жена ушла, не выдержав его круглосуточного разруливания сразу тремя бизнесами – магазин женского белья, три магазина автозапчастей и несколько междугородных автобусов-неопланов. Его жену можно понять, но мы долго вытаскивали Сашку из депрессии. Но, то давняя история, все утряслось и устаканилось (нет, мы традиционно не выпиваем на этих встречах, ведь мы в прошлом бойцовые самбисты и на алкоголь у нас жесткое табу!).

В воскресенье 1-го числа Сашка позвонил мне и сказал, что в понедельник утром приедет Эдька и подкатит Петро Пожарский. И я, безработный поваренок – чтоб был! Только вот, что откушивать-то будем на обед? Ну, я говорю, что редко Пожарский наведывается, потому-то приготовлю блюда-однофамильцы: пожарские котлеты, донскую уху и еще сбитень медовый-горячий-вкусный-полезный. Донской сразу сделал стойку – уха его любимое первое блюдо, а уж тем более уха-однофамилица – и спросил, чего привезти с рынка? В его джип, размером с нефтеналивной танкер, можно засунуть недельный полковой рацион, так что я уж не скромничал. И если сбор у Сашки назначили на полдень, то я попросил его вернуться с рынка не позже 10.30. Вся наша восьмерка всегда отличалась пунктуальностью, так что в назначенный срок я подошел к Сашкиному жилищу. Он опередил меня на минуту.

Вместе разгрузили его драндулет: вот они – судак, лини, подлещики, овощи, курятина, мед! Да другое кой чего. На улице -1 по Цельсию, тихо, ни ветерка, юный снежок под ногами – тонкий-тонкий слой, как фата у невесты. Красота вокруг, луковицы храмов с крестами и сторожевые башни двух монастырей, дрова и ведерный ушичный котел – будто средние века. Сашка выбрал под коттедж отличное место.

Донскую уху варил таким способом, как этот процесс когда-то давно описал Солоухин. Выпотрошенную очищенную рыбу (судака и линей нарезал крупными кусками, небольших подлещиков – целыми тушками) заложил в воду, а когда она закипела, бросил в воду четыре разрезанных надвое помидора – спелых, красных и мясистых. Минут через пять выловил куски помидорчиков, отправил их в широкое блюдо и размял толкушкой, кожу выбросил нафиг! И тут же вернул красное полужидкое месиво в котел. А вслед отправил соль, перец горошком (и черный, и душистый), лавровые листочки и небольшой брусочек сливочного масла. Кстати, рыба может быть и другой, ведь в реке Дон казаки ловили не только судаков! Я попросил Сашку, неплохого кулинара, присмотреть за ухой и вовремя разметать под ней кострище, а сам пошел к нему на кухню мясорубить курятину для пожарских котлет.

Котлетки (а чуть позже и сбитень) я ваял почти так, как в конце XVIII века это описывал знаменитый русский кулинар и по совместительству писатель Левшин. Ох, сколько он рецептов насобирал по всей Руси! А потом к его трудам нередко обращался известный кулинарный автор Фельдман. Впрочем, пора о котлетах!

С куриных филеев я снял кожу, и вручил ее Сашкиному котяре Чубайсу. Филе пропустил через мясорубку (в старину мясо отбивали по полной или раздолбенивали штукой, название которой вылетело из головы. К фаршу присадил вымоченный в сливках белый хлеб, соль и все перемешал. Затем снова отправил это в мясорубку, затем добавил теплое мягкое коровье маслице, перемешал и слепил котлеты привычного всем размера и чуть приплюснутой формы. Крупно покрошил белохлебные сухари – Саня и я почти никогда не пользуемся купленными панировочными, мы всегда имеем сухарный запас в ломтях. Дальше совсем просто: пока чугунная сковорода нагревалась вместе с налитым в нее маслом, я быстренько взбил молоко с яйцом и щепоткой соли. Потом обмакивал в смесь котлеты, обваливал в белых сухарях и – на сковороду.

Зашел Саня Донской, сказал, что уха-однофамилец готова, ложка в ней стоит, а запах офигенный до судорог. Ну так у путевой ухи всегда такой аромат, особенно если ты позавтракал давно и легко. Еще он сказал, что отзвонились Эдька с Петрухой, они в пяти минутах. Готовь, говорю, тарелки с ложками, а я пока закончу «петькины котлетки». Ведь дожарить их – полдела. Надо подать с овощами в молочном соусе (сегодня в дурных якобы русских ресторанах такие котлеты могут подать с лапшой). Когда котлеты почти дожарились, зашли прибывшие, поздоровкаться.

Когда ритуал «как-дела-как-жизнь-как-здоровье» закончился, я спровадил их хлебать ушицу, а сам быстро порезал на мелкие кубики морковку, репу и свеклу, припустил их в воде и подлил молока. Моркови в овощной смеси должно быть столько, сколько свеклы и репы вместе взятых. Снял котлеты с огня, подождал минут восемь, пока овощи не достигли уровня готовности «90%». На соседней конфорке в маленькой сковородке к этому времени я уже успел подкалить на сливочном масле полстакана муки. Вот в эту муку влил уже прокипятившееся молоко, в котором тушились овощи, быстро размешал и вылил смесь обратно к овощам, посолил, добавил чуток сахара и покипятил минуту, помешивая. Вот теперь котлеты готовы «под ключ»!

А с улицы послышалось «Саня, ты куда пропал? Иди ухи поешь!». Очень хотелось ушицы. Не утерпел и вышел к застолью с первой трехштучной порцией котлет и толикой овощей. Мне как раз наливали в тарелку «донское рыбье варево». Съел быстро, чуть язык не сварил, но надо было поспешать. Оставил парней наедине с еще не остывшими котлетками, а сам помчался варить сбитень. Врубил двухлитровый электрочайник и стал изучать банку с медом. Последние четыре цифры ГОСТа были 2001, то есть на 90 процентов это был не «левак». А то ведь даже в аптеках я часто встречал не гостовский мед, а с буквами ТУ, то есть технические условия вроде бы соблюдены. А мне ГОСТ подавай! Не фиг тэушный впаривать…

Тут и вода в чайнике стала достаточно горячей. Я ее вылил в кастрюлю, поджег под ней конфорку и влил в воду чуть больше ста граммов меда. Пока размешивал, бросил в кастрюлю немного гвоздики и корицы, влил стакан клюквенного сока, который Сашка приготовил еще в 7 часов утра. Наш город каждую осень подсаживается на эту болотную удивительную ягоду. Когда вся эта прелесть закипела, оставалось только периодически снимать пену. И так не менее 20 минут. Информация к размышлению и, может быть, исполнению: вместо клюквенного или брусничного сока можно влить вино. Я бы вероятно так и сделал, но ведь на наших посиделках на спиртное – табу.

А за окном стало как-то чересчур оживленно. Одна фрамуга была чуть приоткрыта и я отчетливо услышал: голосов явно прибавилось. Вбежал хозяин коттеджа и стал набирать еще глубоких тарелок. Взял четыре и пояснил:
- Там к нам прилетела стрела. За ней робингуды пришли. Так вот пусть съедят по тарелке ухи, а уж потом сытые уходят.
Поясню для джулианк и джулианов. Пару раз в неделю, чаще все-таки по выходным, на дальних задворках за Сашкиным коттеджем на закрытой территории тренируются или развлекают туристов ребята из клуба ролевых игр (это я не про секс). Они в одежде древних воинов, у них луки со стрелами, мечи со щитами и прочая фасонина. Бывает, что кто-то из их лучников слишком увлекается. Так произошло и в понедельник: вялая стрела, будучи уже на излете, плюхнулась рядом с бассейном. За ней пришли аж четверо. Это было кстати, потому что ухи оставалось еще много.

Когда я принес готовый сбитень, робингуды уже ушли. Но крикнули в окно «спасибо». Да всегда пожалуйста. Горячий сбитень мы пили с оставшимися котлетами. После Эдька с Петькой засобирались к своим родственникам. Так всегда: если встречаемся днем, то ненадолго. А скоро вообще до апреля будет перерыв – в снегу сидеть неохота, а в доме тем более…