Мой Новый год

Далеко-далеко, за горами и лесами, теперь уже даже в другом государстве, живёт город моего детства. Сказочный город, нависший резными балкончиками на, несущую с достоинством свои воды, реку Куру. Город, резво взбегающий по крутым узким старинным улочкам в гору, хвастающийся своими площадями и широкими главными улицами, прячущийся в густую зелень резных платанов. Как драгоценный ковёр, постеленный к ногам своей царицы Тамары, гордо стоящей на горе Мтацминда с чашей для друзей и мечом для недругов. Оставшийся где-то там, в моём светлом улыбчивом детстве.

Новый год мы, дети, ждали заранее. Каждый с трепетом получал от родителей и близких приглашения на Ёлки. Каждый год мне дарили такие приглашения все знакомые, родственники, иногда набиралось до десяти, даже больше. И всегда находилось кому вести маленькую, резвую болтушку, которая танцевала, пела, рассказывала стихи, а потом, дома, повторяла бабушкам в лицах весь праздник. Но ёлки были во время каникул. А праздник начинался раньше. В Новогоднюю ночь? Нет, гораздо раньше.

Новогодний стол в Грузии это целый ритуал. Конечно, блюдо с зеленью, блюдо с фруктами, вазы с выпечкой и конфетами. Лобио, купаты, баклажаны с гранатом, замаринованные ещё летом - тоже, конечно. Но главное, на столе должен был быть поросёнок. Маленький молочный поросёнок, целиком запеченный в духовке, с румяной сочащейся корочкой. Это было безумно дорогое угощение, которое попадало не в каждый дом.
.
Те, кому такая роскошь была не по карману, покупали огромную индейку или индюка. Живого! Индюки ходили важные, ерепенящиеся чёрными блестящими перьями и презрительно таращились на всех, кто к ним приближался, трясли головой и грозно кулдыкали , предупреждая о своём крутом нраве и важности.
Индюк было тоже дорогое удовольствие. Моим бабушкам была не по карману и эта важная птица.
Вы правильно поняли, выход был. Курица, обычная курица, была тоже благородной птицей, способной достойно украсить Новогодний стол.

Бабушки - моя бабушка Варя и её сестра Маня - шли на рынок за курицами, а за ними следовал хвост, любопытная рыжая толстушка Томочка, которой всё всегда было интересно. Баба Маня, вдова необыкновенно доброго дедушки Миши, армянина по национальности, шла впереди. Важная, высокая, нарядная, всегда в чёрном платье и чёрной шляпке, чёрных чулках и чёрных туфлях (вдова), баба Маня всем своим видом показывала, что она знает цену себе, всему в этой жизни, и курицам тоже.

Моя бабушка Варя изображала из себя русскую простушку. А что было изображать? Если вычеркнуть «простушку», то изображать было нечего. Полная, золотисто-рыжая, в ситцевом пёстром платье с неизменным передником в будний день, она легко сходила за домработницу важной хозяйки. У сестёр легко получалось разыграть сценку возле понравившейся курицы для её хозяина. Баба Маня поднимала квохчущую молодку, основательно прощупывала её под хвостом, дула в перья, так, что они раскладывались в веер, оголяя куриную кожу, прикидывала на вес, и категорически отказывалась покупать «больную» курицу. На что торговец брался за голову и начинал доказывать, что именно эта курица самая лучшая в его курятнике и, оскорбив её, дама оскорбила его, и весь его род, и куриный тоже. Моя бабушка перемигивалась с продавцом и начинала заступаться за курицу, и за «такого хорошего человека» хозяина. В общем, через полчаса, мы возвращались домой с двумя курами, потому, что за двух бабушкам скинули «аж десять рублей!». А я, как хвостик, весело бежала следом вприпрыжку, трогала пальчиком болтающиеся вверх тормашками куриные головы и слушала довольно смеющихся бабушек. Вот это и было начало Нового Года. Вернее, его ожидания.

Куриц привязывали за ногу в туалете или в кладовке, ставили баночку с водой и плошку с зерном, а два раза в день запихивали куски кукурузного теста с кусочками грецких орехов прямо в их глотки. Их откармливали!
Точно также соседи откармливали индеек, но на лестничной площадке. Они гордились, у них будет индейка!

Курицы жирели где-то месяц. Перед Новым годом, приглашали соседа, Гурами, молодого парня, ставшего талантливым шулером в дальнейшем. Гурам, резал кур каким-то специальным образом. Очерчивал вокруг зарезанной курицы ножом круг на асфальте, а мы, дети, с переживаниями смотрели, выскочит ли безголовая курица за пределы этого виртуального круга. В чём смысл этого обряда, я не помню. Помню только переживания и эмоции.

Всё! С обретения бабушками двух тушек заветных куриц начиналось волшебство приготовления необыкновенных вкусностей. Бабушка Варя была на подмоге. Она колотила молотком грецкие орехи, а я выковыривала железной женской шпилькой все кусочки из ореховых загогулинок. Орехи жарили, потом остужали, потом перетирали осторожно между ладонями. Потом провеивали на ветру или ветер создавала я, взмахивая сложенной газетой. Каждый вечер мы готовились к Новому Году. Вот уже чистые орехи натёсаны для гозинаки, приготовлен мёд, завтра с утра, пока моя бабушка будет на работе, я и бабушка Маня будем творить эту необыкновенно вкусную сладость. Уваривать орехи с мёдом и сахаром, и немного воды. Баба Маня мешает массу в медном сияющем тазу длинной деревянной лопаткой, а я смазываю кусочком топлёного масла большое деревянное блюдо, которое досталось бабе Мане от её свекрови, строгой тётеньки с букольками по щекам, выглядывающими из головного убора, похожего на фату невесты. Она наблюдает за нами с большого портрета на стене.

Вот уже выложена горячая масса. Уже её разровняли, вот уже разрезали на квадратики и треугольнички, похожие на янтарь с вкраплениями. Ни кусочка! Ни кусочка не дают мне. Можно только вылизать сладкий медный таз и липкую лопатку. Пробовать всё будем в Новогоднюю Ночь! Никаких льгот и поблажек. И я понимаю, что иначе нельзя, волшебства не случится!

Следующим вечером мы толчём орехи для сациви! В огромной деревянной ступке, пестиком из природного голыша, похожего на толкушку. Толочь доверяют мне! Баба Маня печёт рулеты с орехами. В тесто кладут цедру апельсина, натёртую моей бабушкой, натёртый ею же, на маленькой тёрочке, мускатный орех. Необыкновенный запах толкает меня на преступление. Я отщипываю кусок ароматного сладкого теста, съедаю и начинаю переживать: «А если увидел Дед Мороз? Если увидел?» Потом понимаю, что уже ничего не изменишь, и возвращаюсь к жареным орехам. ТолкУ, толкУ, толкУ. Как я люблю жареные орехи! Нет, я выдерживаю искушение!

Сациви! Сациви – самое любимое мною лакомство на Новогоднем столе. Курица обжаренная, в пряном ароматном ореховом соусе. Это самое ожидаемое блюдо в волшебную ночь. Его подавали в широкой большой чаше, присыпанное мелко резаной зеленью (совсем чуть-чуть) и сверкающими зёрнами кисло-сладкого граната.

Вечером, тридцать первого числа все родственники, которые хотели поздравить моих бабушек, приходили в дом к бабе Мане. Накрывался шикарный стол на белоснежной хрусткой скатерти. Варенье из грецких орехов, чёрных, блестящих, благоухающих ванилью. Варенье из арбузных корок, жёлто-зеленоватых, полупрозрачных рифлёных кусочков, утопающих в медовом пахучем сиропе. Варенье в высоких маленьких вазочках на тонкой, высокой ножке. Фрукты, в вазах с гофрированными краешками, вазочки с гозинаки и слоёным печением када, отварная рыба на блюде, сыр двух сортов, зелень, овощи, соленья, ореховый рулет. И САЦИВИ! Было видно, что в этой семье живут богато и роскошно. И только маленький хвостик, рыжая маленькая девочка со стрижкой «а ля каре», знала, каких трудов и ухищрений стоила бабушкам эта «роскошь». За огромный раздвигающийся стол садились до двадцати человек, три поколения: ровесники моих бабушек, мои дяди и тёти, и мы, «подрастающее поколение» от трёх до десяти лет. Дети быстро наедались и шли в соседнюю комнату, рассматривали подарки, играли новыми игрушками и слушали маленькую рыжую Томочку, которая чудесно рассказывала сказки, в лицах и с выражением.
А взрослые продолжали громкое застолье со всем задором, на который способны воронежские забияки, откуда родом были наши бабушки. С песнями, частушками, лото и игрой в «козла». Но это было потом, когда мы, дети, засыпали кто где, счастливо прижимая к себе новые игрушки.

Скоро Новый Год и вчера мой сын спросил:
- Мама, а на Новый год сациви будет?
- Конечно, будет, дорогой!

Я, как всегда, наварю огромную кастрюлю. Знаю, никто не придёт, но наши дети, посидев с нами, встретив Волшебный праздник, обменявшись с нами подарками, пойдут в гости с кастрюльками чуда из моего детства. Сациви!