Прозрение

Очень важно оказалось для меня сегодня проживать и писать о том, что я чувствую. Потому что то, что я чувствую – удивительно и непривычно.

Неожиданно для себя я оказалась в таком мире, о котором не подозревала. Жила в нем всю свою сознательную жизнь и не умела видеть то, что мне сейчас открылось. Была в этой сознательной жизни совсем неосознанной, видимо. Это – правда. И она приводит меня в состояние радости и благодарности Сущему.

Я не знаю, как это случилось. Много раз слышала: взгляни на жизнь по-другому, поменяй к ней отношение. И не понимала – как. И вдруг и отношение, и восприятие - все поменялось. Вру – не «вдруг» все поменялось. Через работу над собой, боль, злость и жуткие ломки характера поменялось осознание. И качество поменялось. Жизни. И я плакала сегодня и благодарила Господа за то, что дал мне Жизнь. И я ЧУВСТВОВАЛА эту благодарность! Ой, сколько я всего сегодня перечувствовала!

Просто так, от сердца, мне подарили Жизнь. Ни за что. Он может отдавать просто так. Видимо, это также залог и Его существования – существование жизни от Него. Хотя, кто Его знает.

Наверное, со мной стали происходить перемены потому, что это очень важно, чтобы моя жизнь раскрылась во всей полноте и красоте. Она мне щедро, от сердца подарена. Я за последние годы в этом убедилась много-много раз. Так же щедро, как я подарила жизнь сыну. С одним условием: чтобы он был счастливым. Я ставлю условия. Пока. Мне кажется, он обязан, просто ОБЯЗАН быть счастливым! Здесь еще примешивается и своеволие мое. К сожалению, я – не мать Тереза: я старалась для него, и я боюсь не получить счастливого сына. Собственно, я боюсь за себя, и старалась, чтобы счастливый сын был для меня. Мне так легче жить будет. Мне нужны дивиденды: счастливый сын. Мне жалко вложенного труда, потому что старания были упорными и тяжелыми. Это – по-человечьи. Все честно. Я не могу просто позволить ребенку БЫТЬ. Я обязательно все обусловливаю и простраиваю под себя. Пока не могу по другому. Ну, хочется мне думать, что он обязан (мне) быть счастливым. Вот так.

Но тогда и я – обязана? Для какой-то Силищи, которая в меня вдохнула Душу, я обязана сделать так, чтобы Душа Жила и Пела? Но мне условий не ставили. Я сыну ставлю условие – быть счастливым. Мне никто условий не ставит, только отворачивает бережно, если не туда пошла. Ну, если уж совсем не туда, тогда – кирпич на ногу. С третьего раза я понимаю. И стараюсь осознать и смириться – ну да, не туда. Я учусь доверять этому кому-то, кто отворачивает. Обидно из-за кирпича, но пусть лучше кирпич, чем бетонная плита во весь рост.

Я осознаю: уже сама хочу быть живой, самостоятельной, а не козой на веревочке чужого мнения: «Учтите и идите. Это – общий стандарт».

И осознаю: кирпич указал – направление неверное. Моя задача: применить силу воли, развернуться и пойти в другую сторону. Даже если кажется, что там тупик или обрыв. Кирпич указывает, что там все равно есть мой Путь. Просто, я его не вижу из этой точки.

Моя сила воли мне ой как нужна для этого разворота, потому что я всегда сама знала, что делать и куда идти. Правда, было страшно – вдруг не дойду? И сила воли мне помогала быстро бегать, уворачиваясь от кирпичей, продираясь по заваленной хламом дороге в колдобинах и мусоре. А сейчас – не знаю, что делать и куда идти. Ну не знаю я! И уже смирилась с тем, что не знаю. А привычки, накопленные в жизни, когда я все знала – остались. И поэтому впереди периодически маячит кирпич.

Сейчас со мной чудеса стали случаться. И я их вижу и отмечаю для себя. На память. Это бывает, когда я с первого раза, не доводя до этого самого кирпича, понимаю, что не туда иду. Заметила вдруг, что направление очень хорошо подсказывают чувства. Если глазки и ушки открыты в момент предпринятой «прогулки», если я не ускакала мыслями в прошлое (ой, я бедная-несчастная!), или в будущее (что я буду делать на свадьбе у Н. через месяц?), то чувства подсказывают верное направление. И если я выбираю его - верное направление, - даже если очень боюсь в нем двигаться, то все поддерживает меня и на голову падают только подарки. Разные. И материальные, и подарки, как осознание чего-то. Но все – как гром среди ясного неба! Неожиданно. Впечатляюще. Иногда – до слез.

Я хочу, чтобы моя Душа Жила и Пела. Поэтому я успокоилась и не воюю, продираясь сквозь Жизнь, как через колючий высокий кустарник, оставляя на ней клочья одежды и кожи. Я уверена, что иду правильно, спокойно прислушиваясь к себе. Я уверена в этом, потому что кирпича на ногу пока нет.

Я вчера шла домой через парк и чувствовала, как пахнет травой после дождя вокруг. Запах был как Сущность – живой, яркий, осязаемый.

Уже начинается осень. Та, которая противная и с затяжными дождями. Но пока в парке все зелено, и, когда я отвела глаза от тропинки и стала смотреть вокруг – увидела лето. Ну, почти лето, только нависла серая пелена над головой и рядом, в воздухе. Небо беспросветное, чуть-чуть кое-где в разрывах облаков проглядывает необыкновенной красоты серо-голубой цвет. Мой любимый. Я стояла, любовалась им. При этом смотрела и на деревья тоже. Мне нравится смотреть последнее время. И видеть. Например, сочетание тяжелого свинцово-серого, темнее, чем мокрый асфальт, мутного светло-серого и холодного искристо-голубого! Где-то небо подчеркнуто ровной чертой облаков, а немного правее на эту ровную черту залезли барашки. И черта становится более веселой и менее неотвратимой.

Я стала видеть красоту. Захотелось подойти к группе из трех березок и постоять между ними. Показалось, что там не будет видно дорожек, дорог и домов, и я как будто бы окажусь в лесу, один на один с Сущим. Очень хотелось этого ощущения, и я пошла по мокрой траве к березам, испытывая при этом чувство неловкости. Зачем это взрослая тетя шагает к трем березам? Смысл и цель? На березах ведь яблоки не растут – так чего ей там надо? Мне, то есть. А я и не знала. Просто шла. Как за дудочкой пастуха.

Пришла, стала в серединке между березками и вдруг поняла, что мне очень хорошо среди них. Может быть, и глупо было к ним шагать по мокрой после дождя траве, но совсем рядом с ними стало так хорошо, что мне не захотелось уходить. Я оглянулась – не видит ли кто. И только сейчас, когда я пишу это, понимаю, что я оглянулась посмотреть, не видит ли кто моего СОСТОЯНИЯ – а то стыдно. Мне стыдно испытывать радость от того, что я стою посредине парка и при этом хорошо себя чувствую, меня наполняет радость жизни и тихий восторг. Стою и чувствую радость и восторг! И при этом еще чувствую стыд, что кто-нибудь заметит меня и догадается об этой радости, об испытываемых мною чувствах. Радость - она там, среди березок, почему-то стыдная. Радость – она вообще стыдная для меня, и запретная. Не должно быть у меня никакой радости. Зачем я тут торчу?
Откуда это? Не заслужила? Стыдно открываться? Это уродство, так себя вести? Это недоразвитость? Что это? Стыдно выказывать свои чувства, то, что переполняет? Что это, черт возьми, почему мне стыдно? Я не могу, не должна испытывать радость? Чей это голос? То, что является для меня радостью, на самом деле – плохо, это извращение? Ребячество? Не серьезно? Глупости? Кто и когда говорил мне это?

Господи, избавь меня от стыда!
Нет никакого регламента, никто не придумал и не утвердил в высших инстанциях, что нельзя посреди березок чувствовать радость, счастье, стыд или досаду. Или не чувствовать ничего. Да, кстати, не чувствовать ничего – не стыдно. Это я точно знаю. Научилась за много лет. Не чувствовать ничего – даже удобно. Легче работать «винтиком» или «шпунтиком».

А я сейчас, сию минуту хочу и могу чувствовать что угодно и где угодно! Тяжелое чувство осознавать, как укоренилось во мне то, что мешает чувствовать, мешает мне быть, быть собой. Просто задыхаюсь от этого! Плечи, шею сковывает, неловкость наваливается на тело, и оно становится мертво-деревянное.

Оглянулась – второй круг бежит пожилой мужчина. Почему второй – потому что «а что подумают?» заставило меня отметить, что он недавно бежал мимо первый. Да Бог с ним, пусть бежит!
Опять повернулась к березкам. И вдруг почувствовала, что мне светло! Светло и тепло, приятно, спокойно. Словно я домой зашла, и мне тут рады. Посмотрела: две березки растут не совсем ровно, клонятся к земле. А третья - мощная, красивая, сильная - у земли изогнута, искривлена, подалась вверх и влево, а потом - не знаю, какой силой - выровнялась, ушла вправо, и стала свечкой тянуться к небу. Меня поразило ее мужество и сила воли. Она переросла свое мощное кривое основание, оперлась на него и пошла расти вверх. Я это только рядом с ней рассмотрела, какой «путь» она проделала. И эта мощь у основания, красота и силища, зрелость этого роста поразили меня так, что я забыла думать о том, что и кто подумает, зачем я тут стою. Стояла и любовалась ею, поражаясь тому, как созвучно своему внутреннему состоянию, я к ней пришла. Я видела, что ее мощный кривой ствол смотрится не как уродство, а как достоинство, индивидуальность, еще один вид возможности закрепиться основательно, укорениться. Было ощущение, что она светлее, чем другие, и красивее, чем другие. Почему-то подумалось, что это еще одна душа, близкая мне. И стало неловко от такой мысли. Но я быстро прожила неловкость, потому что правда так чувствовала и испытывала волнение. Я стояла и смотрела на нее, широко открыв глаза, замерев, как маленький ребенок смотрит на маму, которая говорит то, что он 100 раз видел и слышал, но сейчас услышал, как в первый раз, как будто новое. Что-то старое понял по-другому.

Я стояла и смотрела на нее так, потому что откликнулось внутри: так вот, чем мы похожи! Я считала преодоления в начале пути чем-то стыдным. Гадким, не чистым. Это нельзя было никому показывать. Это скрывать нужно было. А то – весь имидж теряется, переоценка тебя окружающими происходит и ты – урод, недочеловек, юродивый, если у тебя было что-то стыдное по оценкам внутренним и внешним. Если росла ты, как чертополох, а не тянулась сразу свечой к небу. Если ломало тебя и крючило, если плевали на тебя, и не было сил вытереть этот плевок, если пользовались твоей беззащитностью, пока неосознанно нащупывала свой путь, пока не было равновесия и непонятно было, куда лучше тянуться: вбок или прямо к Солнцу.

А береза стояла передо мной, ничего не пряча, вся на виду: живая, мощная, искривленная у основания, выпрямившаяся немного выше, хорошо, ровно, красиво устремленная в серое небо. Ее словно луч для меня высветил. Росла светлая, живая, сильная, мощная БЕРЕЗА. Она была ПРЕКРАСНОЙ. И ее совсем не портило то, что она не ровная у земли. Это добавляло ей внутренней силы, прелести и красоты, это добавляло ей самости, это не вызывало никаких брезгливых чувств – кроме восторга от ее жизненной силы, которая проявлялась в мощи сумевшего выровняться и найти равновесие ствола, в шершавой цельной и светлой коре здорового, красивого дерева. Не высокий, словно плюшевый, разросшийся по стволу мох был уместен и украшал, совсем как будто на своем месте. И была такая красота во всем, что я вдруг почувствовала, выделив эту березу из всех остальных, запомнив ее навсегда, - Силу ЖИЗНИ наяву и то, что для нас всех эта сила – общая. Одна единственная. Было что-то такое величественное во всем, что происходило со мной на этом пятачке убереженной от города земли, что я замерла, вздохнула, прислонилась к березе щекой и погладила ее мощный живой ствол рукой. Я восхищалась ею! И мне никак не хотелось уходить, словно я могла напитаться силой и мудростью, пока стояла около. Словно я была защищена от всех бурь с ней рядом. Потихоньку стала брезжить мысль: как же я раньше тебя не видела, сестра? Я же мимо тебя 9 лет хожу? Хожу… И ничего вокруг не вижу. От переживаемых чувств проснулась такая благодарность всему Сущему, что комок подкатил к горлу. Я повернулась и медленно стала уходить в сторону дорожки. А за спиной разливалось тепло. И словно кто-то дышал позади: большой, сильный, надежный, бесконечно любящий.

Я медленно шла домой и чувствовала себя так, словно меня налили до краев светлой силой. Я еще к тебе вернусь! Только когда я стою рядом, хочется, чтобы больше никого не было вокруг, чтобы мы были вдвоем.

У меня было потрясающее ощущение умиротворения внутри.
И еще уверяла себя, что это мне кажется: серые стволы у березок в парке. К одной я даже близко подошла посмотреть попристальней. Показалось, что цвет у нее, как у тополя. А вдруг тополь? Нет, береза. Чудно как-то. Что-то с моим зрением случилось.

У края парка повернулась посмотреть назад и увидела: да, так и есть, все деревья словно в сером тумане, а ствол у «моей» березы – светел.

Вот так. Жизненная мощь зрелого дерева заворожила меня настолько и настолько показала мне, что жить – это красиво, и что рост – это достойно, и что БЫТЬ – это не стыдно, что, наверное, я не встречала по жизни лучше учителя, чем тот, который безмолвно научил меня вчера принимать себя без стыда. Хочется плакать и поклониться. Березе.