Наркоша

Бывают у молодых мужчин взлеты, но случаются и падения: головокружительные и не прекращающиеся до тех самых пор, пока они (мужчины) не скажут себе:
- Баста! Довольно! Покуролесили, пора и за ум браться.
Правда и после за этот самый ум они будут пытаться браться еще некоторое количество раз, помноженное на выпивоны марки «Даешь, братаны!» и закусоны с неизменным мурлыкающим: «Да, дорогой! Пока, дорогой! Вечерком увидимся»
Ни-ког-да, никогда Хрюндель не повторял этого «увидимся» в ответ.

С одной стороны сие сделать было не так легко. Сами посудите, если человек всю ночь развлекался, бурно празднуя окончание обычных будней, то к утру он не мог разлепить век, опухших и набрякших, а также пересохших губ, силясь облизнуть их сухим языком. С другой стороны не было в нем дикого желания снова видеть наштампованные словно под копирку лица длинноногих дам,- вначале развлечения чопорных и милых, а после , не удосужившихся привести свои растрепанные шевелюры в надлежащий вид и деловито пересчитывающих вырученные барыши. И когда девушки прощались, оглядывая опытными взглядами прожорливых крыс убранство его роскошных отнюдь не маленьких апартаментов, он делал вид, что крепко спит. На самом же деле мужчина с нетерпением ожидал их ухода, а потом на всех парусах мчался в туалет.

И только один раз он сделал исключение. Какая-то Газель или Жизель, приплетшаяся к нему вечерком от некоего Славутича, потребовала денег наперед. Она не хотела входить в квартиру и топталась у двери, все время, шмыгая носом и иногда подтирая его указательным пальцем.
Тогда Хрюнделю было не до шуток. В его злых глазах Газель не смогла рассмотреть некой мгновенной вспышки, поскольку сосредоточила свой блуждающий взор на коврике перед дверью.

Схватив гостью в охапку, мужчина слегка поморщился. С трудом волоча брыкающуюся девушку, он и подумать не мог о том, что она столько весит, и что его всегда крепкие руки смогут вдруг разжаться и уронить «прихожанку» на пол. Причем получилось это аж дважды. Уразумев причину внезапной слабости в пальцах, Хрюндель озверел. Дело в том, что мерзкая гадина, которой являлась его визитерша, дважды успела его укусить, собственно, из-за чего он и ослабил хватку.
Подняв Газель с пола, и швырнув ее на кровать, мужчина принялся демонстративно расстегивать ремень на джинсах.

В пылу гнева он не особенно обращал внимание на лежащую лицом в простыни девушку. И только тогда, когда он упал на нее сверху, то почувствовал неладное. Ее пышущее жаром сквозь одежду тело сотрясалось в приступах то ли беззвучного плача, то ли какой-то лихорадки. Пошарив пальцами по лицу девушки и не обнаружив на нем следов слез, он приготовился воспользоваться ее прелестями, но осененный неожиданной догадкой, скривился.
- Да ты - наркоша!- возопил он, спрыгивая с кровати и стаскивая с нее гостью.
Вытолкнув ее за дверь, он пожелал ей доброго пути, сказав с едкой иронией на прощение слово «увидимся».
Ночью, прислушиваясь к тихим шорохам за дверью, Хрюндель, прозванный так друзьями за свой наглый характер, заметно побледнел.