Наркоша. 3 часть

В детском доме, куда привезли Ларису, таких, как она, было много. Грустные мальчики и девочки по очереди знакомились с новенькой и как-то застенчиво спрашивали: «А тебя мама тоже бросила?»
Тогда еще Лариса не понимала, что произошедший с ее матерью несчастный случай стал единственной причиной ее ухода из жизни девочки. Ей казалось, что родительница на нее за что-то рассердилась и теперь не хочет видеть собственную дочь, к тому же, на все ее вопросы, касающиеся матери, воспитатели неизменно отвечали одно и то же, тем самым невольно укрепляя ее уверенность в ошибочном предположении.

- Мама больше не вернется, - говорили они, отводя глаза от светящегося надеждой личика девочки. Ее слез, появлявшихся вслед за этими словами, воспитатели предпочитали не замечать.

Они не могли сказать малому ребенку о том, что пьяный водитель самосвала, решивший вдруг въехать на нем на тротуар, буквально в лепешку превратил возвращающуюся с работы с тяжелыми сумками женщину, и ту пришлось соскребать со стены дома, к которой ее притиснуло кузовом.

Прошло время. Девочка выросла.
Покинув стены ставшего для нее родным учреждения, она окунулась в водоворот совершенно чужой для нее действительности.
Как оказалось, девушке некуда было идти. Навыки, приобретенные ею в детдоме, а именно, умение рукодельничать и готовить еду, никого не интересовали. Все мало - мальские рабочие места были уже давно заняты и воспитаннице совсем не пригодились ее папка с эскизами и сумка, набитая вышивками. Отчаявшись, она обратилась к директрисе детдома за помощью, и та ей все-таки подыскала место на овощебазе, попросив взамен некоторое время помогать старой уборщице - наводить порядок в детдоме.

Ларису в первый же рабочий день заставили перебирать горы грязной, сырой картошки, отдающей гнилью и плесенью. В огромном полутемном помещении, куда привела новенькую неразговорчивая дородная женщина в грязной одежде, было холодно, как в склепе. Девушка сразу продрогла в своем тоненьком платьице и легкой кофточке и готова была, что угодно отдать за глоток горячего чая. Оглядывая неулыбчивых женщин, склоненных над ящиками с овощами, она успела даже позавидовать уродливой одежде, в которую те были одеты. Серые ватники и такие же брюки, очевидно, грели их намного лучше, нежели ее вещи, и единственное, что их могло беспокоить, по мнению новенькой,- это усталость.

Работали здесь не покладая рук, не разгибая спин, часто до самого утра. После работы женщины молча, собирались у выхода и расписывались в какой – то книге с грязными страницами.
- Чтобы такое безобразие я видела на тебе в последний раз, - рявкнула новенькой Василиса, - главная надзирательница над работницами, битых четыре часа наблюдая за муками девушки.
– Что это еще за бездумное отношение к своему здоровью? Ты же почти голышом заявилась. И какая из тебя работница может получиться, по-твоему? У нас здесь не детский сад, малышей нет, никто ни за кем смотреть не собирается!

Женщина, схватив посиневшую от холода девушку за руку, поволокла ее к подсобке. Отпаивая новенькую чаем, она долго и нудно рассказывала ей о том, как тяжело здесь работается и что никому спуску не дается.
- Молодая, старая - без разницы!- грозно сказала она, тяжело устраиваясь за столом напротив Ларисы.
- Будь добра выполнить норму, а то и перевыполнить. На зарплате это не скажется, зато с собой сможешь унести немного овощей и фруктов. Всё же лучше, чем ничего.
Это был единственный раз, когда девушку отпустили домой досрочно.

Новенькая в первую же неделю завоевала уважение небольшого коллектива. Даже самая необщительная из женщин не удержалась и похвалила ее в конце одного рабочего дня, коротко кивнув головой.
- Не плохо,- сказала она, оттаскивая девушку от лотка со свеклой и почти вынося на своих руках из помещения.- Угомонись, милая, а то ноги протянешь.
Варвара Николаевна стала девушке второй матерью. Подкармливая ее принесенными из дому харчами и уговаривая Ларису не стесняться, она всегда краснела.
- Ты мне все равно, что дочь,- сказала как-то она и заплакала. Неуклюже обнимая девушку, женщина горячо целовала ее в макушку, обливая своими слезами девичьи волосы.
– Ничего не могу поделать!- стыдливо объяснила она, прижимая к себе дрожащими руками испуганную девушку.

Одна из женщин, крайне недовольная происходящим, воспользовавшись, случаем, шепнула девушке о том, что Варвара отсидела пять лет в колонии, и что с ней нужно быть «на стреме».
- С ней никто из баб не общается, боятся! Мало ли что у нее на уме,- поджав губы, поведала сплетница.
- Поговаривают, что муженька своего она «уходокала» лопатой. Вроде как голову снесла ему.