Наркоша. 8 часть

Наивно полагая, что ей самой предстоит выбрать себе объект для оказания услуг плотского характера, Лариса весь вечер высматривала подходящую кандидатуру, но в очередной раз, как только ее взор останавливался на вконец опьяневшем Хрюнделе, развалившемся за столом напротив, она проклинала свою судьбу, заставившую ее опуститься так низко.
О том, что ее пообещали кому-то, словно гуся к рождественскому столу, девушка даже и не догадывалась до тех пор, пока ее не посадили в уютно освещенный кожаный салон черного БМВ и не сказали:
-Желаем удачного вечера и хорошего настроения!

Глядя в глаза шефа, прикрытые полупрозрачными линзами дорогих очков, Лариса внутренне содрогнулась. Несмотря на радушную улыбку на губах мужчины, облокотившегося о дверцу автомобиля, в его взгляде присутствовало нечто, что с легкостью можно было бы назвать смесью безразличия и в то же время затаенной алчности. Славутич поднял на прощание обе руки, предварительно похлопав ими машину, будто лошадь, по сияющему черному боку.

-Едь, дорогой,- сказал он, кивнув шоферу, и, сдержанно улыбнувшись важному господину, восседающему рядом с девушкой, добавил, -Ни пуха!
Чем дальше отъезжала машина от величественного особняка из серого камня, тем мрачнее становилось на сердце девушки. Она понуро смотрела в окно, абсолютно перестав понимать что –либо из сказанного Петром Афанасьевичем, и желала лишь одного,- провалиться в тартарары.

-Вы знаете, я догадываюсь, насколько для меня ответственно ваше состояние,- тем временем жарко вещал мужчина. Он томно смотрел на четкий профиль пассажирки, и, казалось, витал где-то в облаках.- Вы знаете,- продолжил он, придвигаясь ближе и дотрагиваясь до подлокотника кресла, после чего плавно поднявшаяся перегородка из темного стекла разъединила водительское и пассажирские сиденья.- Все в нашей жизни бывает впервые! Я несказанно горд тем, что именно мне выпало сделать вас женщиной! Вы знаете, это очень ответственно.

К концу пути от этой его фразы «вы знаете», которую седовласый ловелас употреблял в каждом своем предложении, и от густого аромата туалетной воды, сдобренного «выхлопами» перегара, девушке стало банально плохо. Она не сразу вышла из машины, посидев в ней некоторое время и обдумывая несуществующие пути к отступлению. Ее внезапный порыв малодушия, грозивший перерасти в настоящую панику, сыграл с ней злую шутку,- она всплакнула.

Принявший ее замешательство за типичное девичье кокетство, Петр Афанасьевич весьма приободрился. Он зачем-то сунул позеленевшей девушке под нос фотографию его многочисленной семьи во главе с женой, похожей на генерала в отставке, внезапно призванного в поход, и, краснея, признался, что, по сути, он еще мальчик, поскольку до знакомства с девушкой ни одна женская особь не дала ему возможности раскрыться в полной мере.

Вместо того, чтобы воспылать взаимными чувствами к ухажеру, Лариса впала в состояние, близкое к коме, - шаткое и до горечи отрешенное. До нее вдруг дошло, что пока в гостинице особняка она обмозговывала, как будет справляться с тем, похожим на дерево, мужиком, вот этот редкий экспонат, решивший по какой-то причине, во что бы то ни стало, обладать ею в полной мере, не терял времени даром и был, почему-то, абсолютно уверен в своих чаяниях.
-Милая, прошу тебя,- отбросив ненужное в сторону, в частности выканье, которое лишь мешало сближению, Петр Афанасьевич встал на колено перед открытой дверцей машины, весьма не к месту вообразив себя в роли средневекового рыцаря,- Прошу тебя, выйди ко мне, милая, утешь меня! Я весь в ожидании чуда!- он склонил свою седую голову, целуя одиноко торчащую из машины ногу девушки, пытающейся, наконец вылезти на асфальтовую дорожку.

Перед ступеньками уютного коттеджа, выдержанного в нарочито-грубом деревенском стиле, мужчина перекрестился. Взирая на одинокую луну, почти спрятавшуюся за темной тучкой, он помолчал немного и достал ключи из кармана строгого черного пиджака.
-Милости прошу, - сказал он просто, переступив порог дома , и, повернувшись к гостье, распахнул свои объятья.- Эта ночь для нас двоих, любовь моя, приди же ко мне!
Лариса в который раз ловко уклонилась от его разведенных в стороны рук. Все это время, пока мужчина пытался неуклюже поцеловать ее, она избегала встречаться с ним глазами, но сейчас вынуждена была поднять голову и почти прошипеть:
-Дайте пройти, уважаемый! Негоже держать девушку на пороге, тем более целовать, -примета плохая!
Ее глаза буквально впились в глаза слегка обалдевшего не столько от смысла сказанного, сколько от ее интонации мужчины.
Он поспешно попятился, пропуская в дом гостью, и, помедлив, закрыл дверь на ключ.

Чуть позже, когда неразговорчивая хмурая дама пресекла любые его попытки пойти на сближение, он заметно скис. Выйдя в соседнюю комнату, он нервно гремел посудой, очевидно роясь в шкафу, а затем, сморкаясь, с кем-то долго переговаривался по телефону.
Лариса покраснела, услышав несколько раз слово «сука».

Вернувшись в гостиную, Петр влил в себя определенную порцию спиртного из какой-то коричневой пузатой бутылки и, приблизившись к девушке, устроился в кресле, стоящем неподалеку от нее.
Лариса изучала пальцы своих рук. Она очень удивилась тому, что они совсем не дрожали, а ее сердце, работавшее прежде в ускоренном режиме, билось сейчас размерено и как-то глухо.
-Нам нужно прояснить создавшуюся ситуацию,- буркнул, наконец, мужчина и вновь приложился к горлышку бутылки, почесывая подбородок.- Мне кажется, вы не совсем верно поняли свою задачу,- он воинственно выпятил нижнюю челюсть и, оттопырив мизинец, пощипал себя за седые усы. Заметив на них последствия от сморкания, девушка потупила взор, но после того, как, отбросивший вежливые церемонии, расшалившийся незадачливый рыцарь озвучил свои настоящие планы по поводу сегодняшней ночи, Лариса, не сдержавшись, съязвила :

-У вас усы в соплях, Петр Афанасьевич, и даже свитер.
Чувствуя жуткую опустошенность внутри, она наблюдала за тем, как разобидевшийся хозяин дома, пошатываясь, поднимается вверх по лестнице. Демонстративно отвернув голову к стене, он абсолютно не смотрел под ноги и уже несколько раз успел споткнуться. Больше девушка не услышала от него ни слова.
-Наверное, он напился и теперь спит,- объяснила она позже приехавшему за ней Славутичу. - Он ни разу не спустился, и я вынуждена была битых три часа просидеть внизу на диване в гостиной.

Лариса хотела еще что-то сказать, аккуратно ступая впереди босса по дорожке, ведущей к машине, но резкий тычок в спину заставил ее кубарем преодолеть оставшееся до нее расстояние. Ощущая боль во всем теле и невероятной силы головокружение, она еле расслышала четкую речь взбешенного мужчины, когда тот, присев перед валявшейся на асфальте девушкой, сплюнув, соизволил произнести следующее:
-Сегодня на тебе я потерял офигенную сумму бабла, так сказать неустойку из-за твоих выкрутасов. За все мои старания ты отплатила мне черной неблагодарностью. Если еще раз подобное повторится, я отдам тебя Черепу. После того, как он поработает над тобой, ты станешь ползать на брюхе, как черепаха, и вообще разучишься говорить. Решай!
Затащив несчастную в машину, Славутич втулил ее на пол между сиденьями, и резко захлопнул дверь.