Деревья, птички и кошка.

То, что моя кошка абсолютно не умеет лазать по деревьям, стало для меня неожиданно-странным открытием. Наблюдая изо дня в день за тем, как она буквально высверливает в окнах дыры своими огромными глазищами, пытаясь уследить за перепархивающими с ветки на ветку птицами, мне показалось, что она мысленно прыгает по сучьям деревьев. А ее рвение к самовольному отбытию на улицу,- это ни что иное, как сказать своей хозяйке: «Я же не могу все время, как ты, рассиживаться в доме! Пусти меня, дуреха непутевая, я хочу подышать свежим воздухом!» Но, как оказалось позже, ее вылазки украдкой ни к чему хорошему никогда не приводили, и я догадалась, что использовала их зловредная бестия исключительно для того, чтобы позлить меня.

На воле Алиска, порхая над кустами малины, всякий раз довольно успешно миновала их цепкие колючки, но добегая до деревьев, просто сваливалась около и сонно щурила глаза.
-Ну, что же ты?- спросила я ее как-то.- Неужели не хочется за птичками побегать?
Этот вопрос так и остался висеть в воздухе, став риторическим.
Немного подумав, я решила помочь кошечке, и, так сказать, подбодрить ее в деле верхолазания.

Примостив ее между ветками, я отошла чуть в сторону, дабы полюбоваться ее движениями.
Скажу честно, любоваться было попросту нечем: более неприспособленного к верховой жизни существа, нежели Алиска, я не видела. Животное, испугавшись метровой высоты, сильно занервничало и стало озираться, после, не найдя путей к отступлению, оно кулем обвисло между сучьями и противно завыло.

Сначала я подумала, что кошка себе что-то поранила, и, испугавшись, ринулась к ней, протягивая руку помощи, которая была принята ею весьма странным образом: вцепившись в мою кожу изогнутыми когтями, кошка намертво застряла в листве и ни в какую не захотела слезать. Она зашипела, потом несколько раз чихнула и от неожиданности разжала лапы. Падала она в мои подставленные специально для этого случая руки спелой тыквой.
Дома она снова гипнотизировала птиц сквозь стекла окон и даже проводила по ним лапками, будто желая дотронуться до пернатых.

Но и вторую мою попытку поместить ее на дерево, кошка восприняла, как посягательство на жизнь.
В этот раз она была настроена весьма категорично и толкала меня своими лапами, как заправский боксер, именно так она всегда бьет разнесчастный пылесос, когда им кто-то из домочадцев орудует по назначению.
-Угомонись, ты, бестолочь,- попыталась я ее урезонить, но когда на моих руках остались кровавые борозды, я призадумалась, а стоит ли вообще рисковать кожей?

Тем более, что и Алиска решила по-своему отреагировать на мои попытки. Уцепившись задними лапами за кору дерева, она до самозабвения просто отставила в стороны свои передние и стала откидываться назад.
Побоявшись, что зверек, упав, банально свернет себе шею, я снова подставила свои руки и едва успела подхватить неумеху.
А «любимая»мною соседка, ветеринар в дцатом поколении, сказала мне, взирая на наши мучения, что кошка чересчур успела одомашниться и позабыть все навыки, привычные для уличных котов.

Я промолчала в ответ, поскольку Алискины прыжки на фортепиано и назад, а также молниеносные полеты с подоконника на кресло, свидетельствовали, как раз, о совершенно противоположном. Умело лавируя между наставленными тут и там коробками с вещами, не брезгуя спрыгнуть на пол даже с шифоньера, она почему-то совершенно не признает деревья.
Ну, вот просто не нравятся они ей, и все тут.
И с этим уже ничего не поделать.