Кто он сейчас? Для чего он в этом мире?

«Кто он сейчас? Для чего он в этом мире?..» - думал пожилой мужчина, лежа на диване и дрожа от холода.

Все началось довольно давно, а именно, со смерти жены. К тому времени у них уже были внуки от двоих сыновей, множество друзей и знакомых и, как у всех, куча заболеваний. Возраст дает о себе знать. Говорят, что когда первый умирает дедушка, бабуля может прожить еще долго, а что если наоборот?..

Один сын давно развелся с женой и живет с отцом вот уже … число лет. За это время он множество раз приходил пьяный, множество раз не приходил вообще, множество раз орал на своих пожилых родителей. Но все было более менее благополучно, потому что была жива мать. Она укладывала его пьяного, она разнимала их с отцом… Второй сын живет со своей семьей, у него все хорошо. И пусть квартирка маленькая, но им хватает… Он даже не претендует на уголок от родительской. Ведь тот большой и нахальный тип все уже прибрал к рукам: гараж, машину, квартиру. С самого детства его избаловали и воспитали так, что если не умом, то силой он добьется всего. А второй всего добивался сам.

Все бы ничего, если бы не умерла мать. С этого момента все изменилось: больше некому помочь отцу одеться, больше некому приготовить есть, а главное, больше не кому заботиться о нем. Иногда забегают внуки, частенько заходит второй сын… И приходит он всегда к одной и той же картине: сидит пожилой одинокий мужчина, раздетый и замерзший, голодный. Одеться и приготовить кушать не хватает сил. Естественно, сходив в магазин, второй сын готовит и кормит, одевает, застилает постель. Сидит и просто общается… Ведь именно этого не хватает отцу.

В это время первый не ночует дома, строит личную жизнь и, что самое главное, изводит отца со света…

Когда человеку плохо, тем более пожилому, он не может даже встать. Сейчас сложно понять, что произошло и сколько все длилось, но однажды второй пришел к еще более ужасающей картине. Вегетативный криз вызвал сильную рвоту у отца при первом сыне. Отец не мог встать, слово сказать, на что сын швырнул тряпку и потребовал убрать ЕГО квартиру. Что может ответить бедный пожилой больной человек?.. Он позвонил второму… Конечно тот убрал, вызвал скорую и сидел все время рядом. Все это долгое время. Убирал не раз и не два. Одевал, кормил. Звал к себе, в ту маленькую квартирку: «В тесноте, да не в обиде», но отец не хочет уходить и своего дома. А издевательства продолжаются. И однажды, придя пьяным, первый сын поднял руку на больного отца, собрал все маты, которые ему известны, и ударил бы… Если бы не жена второго сына, которая ждала скорую дедуле. Она все слышала: и угрозы и крики: «когда же ты сдохнешь, жизни не даешь» и видела кулак. Встала между ними, была откинута в сторону, получила пару синяков и сорвала спину, которая итак прооперирована… и, слава богу, нахал пошел и вырубился. Еще пару раз отец говорил, что такое было не раз, что махал кулаками. Первому сыну сказать невозможно, ведь в драке тот огромный с этим худым быстро совладает… и как бы не до смерти… Чем, скажите, может не давать жизни пожилой мужчина, молча сидя в своей комнате своей квартиры?

Замкнутый круг: один бьет – второй пытается продлить жизнь пожилого отца и чуть приукрасить ее – а что отец? Пожалуй он давно потерял интерес к такому существованию. Жить в одиночестве, мерзнуть, голодать и слушать оскорбления. Такой участи заслуживает каждый пожилой человек? Неужели нельзя украсить жизнь родного человека в старости? Неужели нельзя просто быть человеком? Неужели это слишком тяжелый труд – дать дожить человеку последние дни в гармонии и доброте? Согреть любовью своего родного отца…

Почему люди так жестоки? Почему именно этому мужчине досталась такая судьба?

«Это разве жизнь? Неужели стоит пытаться ее продлевать лекарствами? Ради кого? Скоро наступит новый год… еще один год… Что он изменит? Я не верю в чудеса, уже не верю. Сердце не то, да и все остальное сильно страдает…» - думал пожилой мужчина, лежа на диване, дрожа от холода.

если бы молодость знала... если бы старость могла...

p.s. врач сказала, что он совсем плохой. А ему, мне кажется, все равно.