Лис-Мороз. Или я и две Снегурки

Страна готовилась к новому году. Наша редакция – тоже. За месяц до праздника на страницах нашего регионального варианта федеральной газеты был брошен клич «Напиши Деду Морозу!». И поперла корреспонденция. Дети от 7 до 13 (!) лет чего только не просили у белобородого добряка. От братика до «лексуса». Но такие крайности в письмах были редкостью. В основном детишки нашей области были скромными и дороже паровоза или пожарной машины ничего не просили. Ну, или почти ничего.

26-го декабря я пришел на планерку, налил кофе и уютно расположился в кресле. Редактор, его зам и ответсек странно и хитровато на меня посматривали. Я пил кофе и не подозревал, что спустя 5 минут мне придется временно сменить имя. Оказалось, что, по мнению руководства газеты и ее сотрудников, именно я лучше всего контачу с киндерами. Я должен стать Дедом Морозом и отправиться в гости к детям, с подарками и Снегурочкой. Все мои неловкие попытки отмазаться редактор пресек на корню:
- А ты вспомни, кто для тебя нашел делянку конопли почти в центре города! Одиннадцатилетние пацаны! И в итоге у нас вышел криминальный эксклюзив. А кого малолетние воспитанники детдомов принимают лучше, чем остальных? Тебя. Поэтому ша, и транспорт будет.
- А подарки, шеф?
- За ними еще час назад поехали.
Вот так я и стал белобородым добряком…

На следующее утро наш тогдашний фотограф Руслан привез костюмы Деда и Снегурки. Мешок подарков тоже был набит под завязку и ждал моего мужского плеча. Содержимое мешка пришлось делить на две части. Потому что было решено так: 27-го числа я штурмую и делаю счастливыми владимирских детей, а 28-го поздравляю и одариваю детей с периферии региона – из глухих сел и деревень. По 10 адресов на день. В первый день моей Снегурочкой была Эллинка, хрупкая и невысокая, смешливая и рыжеволосая. И при нас – водитель Леха на «аудюхе». Родителей написавших письма детишек были предупреждены по телефону. Ну а далее – на старт, внимание, бэнц!

В первый день мы с Эллинкой не особо умаялись, ведь поздравления проходили в городском периметре. Встречали нас в семьях не просто радушно, а буквально по-королевски. Везде были накрыты столы. Но увы – если б я накатывал по фужеру шампанского в каждой семье, то в десятый адрес пришлось бы не входить, а неуклюже вползать. А Эллинка – вообще мусульманка, хоть и волосы с рыжеватым отливом. Если бы она махнула спиртного, мне пришлось бы забить ее камнями. Но это шутка. Снегурка Эллинка и так не знает вкуса спиртного.

Кстати, о последнем адресе. Мы специально оставили напоследок письмецо, написанное 13-летней барышней. Поначалу я думал, что это клинический случай гипертрофированного инфантилизма или «в дурдоме день открытых дверей». Однако ошибался. Дверь нам открыли интеллигентные родители, дали тапочки и проводили в гостиную. И снова – накрытый стол. А через минуту из спальни к нам вышла их дочура – стройная дивчина в вечернем платье и с прической баксов за 200, сооруженной из длинных и густых каштановых волос. И придури в ней не было, просто какой-то беспощадный романтизм в глазах, движениях и голосе. И, тем не менее, я решил, что в случае с почти взрослой девушкой пурга типа «Мои водители – олени, а охранники – тюлени!» ни фига не прокатит. Пришлось срочно менять легенду и мне это удалось. Мы с Эллинкой поздравили ее, подарили большой набор фирменной косметики (редакция, мягко говоря, не бедствовала), после чего я «включил честного» и как совсем взрослой открыл ей «тайну»:
- Мы с внучкой не сможем долго у вас задержаться, очень много адресов. И ты, конечно же, понимаешь, что это только в сказках и мультфильмах я разъезжаю с подарками один. На самом деле нас тридцать братьев и у каждого – по внучке. В день объезжаем по триста адресов. Ты хорошо считаешь?
- Да, это по девять тысяч адресов за день!
- Вот именно. Так что ты все понимаешь и не будешь обижаться?
- Не буду! Но вы съешьте хоть что-нибудь.
И мы с Эллинкой быстренько и успешно перекусили (я еще и шампанского себе позволил). Не забыли взять перекусить и уставшему водиле Лехе. Кстати, когда мы прощались, мама с папой спросили у нарядной дочери: «Ну, теперь ты веришь, что Дед Мороз существует не только для первоклашек?» и девчонка воскликнула «Верю!». В этом возгласе было столько искренней веры, что я начал волноваться, как бы она не рухнула на колени. Обошлось…

На следующий день мы выехали очень рано. Состав пордравлямской бригады чуть изменился – в роли Снегурочки была Ленка, наша практикантка. Маршрут был архисумасшедший, регион-то не маленький. И в тот день мне дважды явилось чудо. Первое – прямо на выезде из города, куда Леха свернул проверить давление в колесах и что-то долить (вроде бы, масло). Постамент, куда загнали редакционную «ауди», был говорящим. Механический и неэротичный женский голос сообщал о состоянии дел в недрах покрышек. Новый год, однако, время странных чудес.

Во время скитаний по загогулинам региона нам приходилось дважды останавливаться в придорожных загрызочных и наскоро питаться (в адресах реально не было времени). Нам почти что аплодировали. Дальнобойщики уступали место у стоек и принимали наши спасибо, поздравления и пожелания удачного пути. Суровые короли асфальтовых покрытий желали нам того же. И это было здорово!



Второе чудо явилось мне (нам) во второй половине дня. Мы ехали в одно из сел почти на границе с Московской областью и решили срезать через соседствующее с ним село. Не то что бы сами решили – нам один из местных присоветовал и указав направление, сказал «Да там все срезают!». Он забыл уточнить, что имел в виду все трактора. Короче, мы сели. И сели круто! Без трактора не обойтись. Благо недалеко отъехали от села-соседа. И мы с Ленкой, сняв маскарадные тулупы (дабы не шокировать местных собак) направились на поиски трактора. На второй по счету улице возле одного из частных добротных домов стоял колесный МТЗ-80, так нам необходимый. Постучали, нам открыл лично тракторист, державший в руке суповую ложку. Мужчина был абсолютно трезв, гладко выбрит, а его спецовка сгодилась бы для рекламы стирального порошка! Это и было вторым чудом в тот день. Мы показали редакционные удостоверения и пропели:
- Приятного аппетита. Вы не поможете несчастным журналистам из «Комсомольской правды»?
- Хм… Вы снова собираете информацию о наследстве? Опять мои дальние родственнички бяку затеяли?
- Вы о чем? Про какое наследство речь?
- О! Я вижу, что вы не за жаренным! Проходите, я быстро доем и вы мне расскажете, в чем проблема.
И за полторы минуты доедания домашнего борщеца (мы вежливо отказались) тракторист объяснил нам с Ленчиком, что он – племянник ныне покойного знаменитого автора «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева. А наследство – дом, из-за которого немногочисленная разношерстная родня ведет боевые действия. А мы пожаловались на отсутствие у «ауди» проходимости МТЗ-80.
Спустя полчаса с помощью ерофеевского племянника редакционная машина была вытащена из каверзной каверны и мы продолжили путь по нормальной дороге. Получилось на час дольше, но зато без приключений.

В последнем пункте нашего предновогоднего путешествия нас ждала дружная многодетная семья. Село было небольшое, глухое, и тут не только живого Деда Мороза не видели, тут и магазин-то был разрушен. Наше появление произвело такой фурор, что мы чуть было не лопнули от обжорства. Стол ломился от свойских тушеных овощей, а еще были хлебный квас и моченые яблоки антоновского сорта. Дети, которых было пятеро, получили от нас подарков – по полной программе! Мы вручили им и Барби, и среднего размера железную дорогу, а самому старшему пацаненку я отдал новехонький CD-плеер и пару дисков. Нас и отпускать-то не хотели: «Смеркается, куда вы в такую темень да по нашим дорогам!». Но нужно было возвращаться во Владимир, что бы высадить у дома Ленку-Снегурку, а потом водителю предстояло везти меня в Суздаль.

Да, мы тогда очень устали. Но полученные положительные заряды от каждой семьи, от каждого ребятенка – они покрывали ту усталость с лихвой. В редакции наутро нас встречали так же, как в далекие годы – челюскинцев или папанинцев. И материал в газете получился добрым, светлым, праздничным. И чего уж там скрывать – нам четыре премии выписали! Водителю, мне и двум моим «внучкам».