Повесть "Если бы я была парнем". Глава 10-ая, заключительная. (Ссылки на предыдущие части в комментариях).

После разговора с Соломоном прошло 10 дней. Я стояла возле здания «оставь надежду, всяк сюда входящий». Меня отпустили. Все произошло как-то сумбурно, несерьезно и без всякого юридического обоснования. Это первое событие. Второе – пропал Соломон. Я понимала, что он, скорее всего, пострадал и это явно из-за меня. Разумеется, я вознамерилась найти двоих предателей, чтобы наказать, и спасителя, чтобы поблагодарить. Но сначала нужно было прийти в себя – принять душ, переодеться, поесть, поспать. С уличного автомата я позвонила маме и сказала, что скоро буду. В такси все мое естество рвалось к маме и сыну.

Через час я уже обнимала их. Позже позаботилась, чтобы мама имела доступ к моим денежным средствам, документам и в случае чего-то нехорошего со мной не имела проблем с государством.

А на следующее утро одела короткий рыжий парик, новый зеленый костюм, спрятала в сумочку пистолет и отправилась к людям, которые могли помочь мне в поисках Соломона.

Чего мне это стоило, трудно передать.Однако через несколько дней в Барселоне я сидела с Соломоном в баре, где играла саксофонная музыка и коктейли наливал здоровенный афроамериканец. Мой обворожительный арт-дизайнер отказался рассказывать мне полностью, как ему удалось добиться моего освобождения и что с ним произошло потом. В свою очередь, я не стала рассказывать ему, что меня ограбили и несколько раз чуть не изнасиловали, пока я шла по его следам. Пришлось поверить ему на слово, что теперь все будет хорошо, но мы оба знали, что мне пора сматывать удочки. Мы избегали обсуждать мой род деятельности, который я скрывала от него. Случилось так, как случилось, и зрелость с жизненным опытом позволили Соломону не упрекать меня, а мне – не тонуть в океане горечи и вины.

Все, что мне оставалось сделать в прекрасной, лучезарной Испании – это пару десятков фотографий. Искать и наказывать предавших меня Лоренсо и Эстебана я передумала – слишком легко сама отделалась и снова рисковать своей нестабильной безопасностью посчитала абсурдом.

Меня радовала мысль вернуться с мамой и сыном в Россию, вернуть подлинные документы. Знала бы я, как все повернется, когда несколько лет назад приехала в Мадрид и работала переводчиком и мастером маникюра?

Еще я точно знала, как хочу сейчас Соломона. Волны благодарности, нежности, тепла, страсти накрывали меня попеременно. Этот секс был настоящим и самым лучшим за последние несколько лет. Но я могла позволить себе предаваться таким мыслям только эти несколько часов.

...Позже, когда Соломон спал, я написала ему записку. В ней было всё – и ничего.

Если бы я была парнем, я бы стала лучшей преступницей.

Бог нам всем судья...

Если он не верил в безумие
из горла пересмешника,
если он не верил, что в холмах
скрываются трель и страх.

Если он не верил в баланс,
в причину для равновесия,
если он не верил в бред,
если он не верил в надежду.

Если он не верил в то, что я вызвала,
если он не верил в мой путь,
если он не верил в мой звук,
если он не верил в мою тишину.

И что здесь можно сказать?
Что можно сказать о палице без каменоломни?
Это ничто, это тесто, сделанное из веревок и сухожилий,
мясной ворох с древесиной, беспорядок плоти с лесом.
Инструмент без особенного блеска,
огни, приготовленные для сцены.

Что может быть сказано, о моя любовь, что может быть сказано?

Мундштук для предателя, который приветствует
служащего прошлому, кому нальют в новой чашке.
Увековечивание богов сумрака,
радость, кипящая в тряпках и блестках.

Если он не верил в самое твердое,
если он не верил в желание,
если он не придерживался моих верований,
если он не верил ни во что чистое.

Если он не верил в каждую рану,
если он не верил в ту, что патрулировала,
если он не верил в то, что скрыто,
делая себя братом жизни.

Если он не верил в того, кто слушает меня,
если он не верил в то, что причиняет боль,
если он не верил в то, что остается,
если он не верил в то, что сражается.

И что здесь можно сказать?
Что можно сказать о палице без каменоломни?

Mercedes Sosa & Shakira «La maza».