Свет ночника

Ленка затянулась и выпустила дым в печку. Маленького роста, кругленькая, как маленькая барышня, с миловидным личиком. Мы пили пиво. Она периодически покуривала.

Мы когда то учились вместе в училище, а потом нас столкнула судьба на работе. Во время учебы как то не общались, а на работе даже сдружились.

Она рассказывала, как ее двое парней пригласили их с подружкой в гости. Парни работали экспедиторами, я их знала по прошлой работе. Но сама с ними не общалась.

Она рассказывала, как они сначала изнасиловали ее подружку, а потом настала очередь Ленки. Она начала плакать, кричать, выбиваться, и парни их просто выгнали.

Я не верила своим ушам. Она курила, рука нервно дрожала, едва сдерживая слезы.

Еще она рассказывала, что она практически сирота – папа сидит, а мама покончила с собой, когда ей было 2.5 года, и еще маленький братик.
- Как тяжело, как не хватает мамы, отцу мы не нужны.
Всегда обычно жизнерадостная, она все-таки заплакала. Тихо так, с дрожащей губой.
- Как она могла! Плохо ей было! Как мне жить?

Я задумалась.
Мне тоже было плохо. Я родила почти в двадцать. Жили практически без денег – купили квартиру в деревяшке. Родные и знакомые дали в долг, приходилось отдавать. Снять, надо сказать квартиру в поселке – дело практически безнадежное, а жить где-то надо было. Но дело не в этом.
У нас была своя квартирка. Муж хоть и работал на государственной работе, приносил зарплату. Но большую часть приходилось отдавать. В день получки покупалось 200 гр. колбасы и полкило печенья – так сказать побаловать себя, и еще иногда яблочко – дочке. Жуть. Как выжили – сложно сказать. Но самое трудное было не это.

Муж не помогал с ребенком. Совсем. По дому тоже.
Малышка плакала 4 месяца навзрыд бесконечно, круглосуточно. До сих пор помню – только свет ночника, качаю без конца ее, потом обе вырубаемся, просыпаюсь, а она где-нибудь рядом сопит. Ненадолго. Потом опять. Молока было много, очень. Следствие – мастит, температура каждую неделю в течение месяца. Сцеживаться надо, а она верещит. А еще кушать хотя бы мне надо. А кто приготовит? Как? Мама вечером, после работы прибегала, ужин помогала сделать.

А муж спал – у него работа до полночи. Ему спать надо! Отворачивался и спал. Хоть заоритесь – обе!

Погулять с нами – он устал! На работе набродился!
А мы день с ночью перепутали. Купались в час ночи. Стираю, а ногой коляску качаю, она орет.

Раз шла по улице, гуляю с коляской, зима, встречаю знакомую женщину.
- Здравствуй, Леночка! Как живете? А чего ты все одна гуляешь, с твоим тебя ни разу не видела, - и тут заговорщицки – развелись, что - ли?
После такого разговора, я развернулась и домой пошла.

И вот в одну ночь, нервы сдали, я просто психанула, пошла на кухню, срезала бельевую веревку – и в туалет…
Сижу там и плачу. И понимаю, что он не подойдет к ней. Бедная, так и будет кричать, а что потом? Не станет меня, как она? Как она будет жить? Кто ее будет растить?
- Ленчик, ты что там удумала?

Неужели! Неужели, в самом деле!

- Открой, а то дверь выломаю!
Открыла, но на этом все – пошел спать дальше.

Да, хватило тогда сил выстоять и ночей продержаться.

Так вот, представила я, как не стало бы меня, а моя дочь вот так вот бы мыкалась, сама билась за право жить в этом мире. К чьей груди бы она прислонила свою белокурую головушку, спросила совета, кто б ее пожалел?

Жалко мне было Ленку, жалко стало и себя и свою дочь.

Так не должно быть в этой жизни! Лишать себя этой жизни, просто потому, что тяжело, когда от тебя зависят жизни других – просто недопустимо! Тебе тяжело – а твоим детям, родителям будет еще тяжелей…

Я ругала себя, за то, что даже смогла об этом подумать тогда. И сейчас за те трудные для меня дни, меня до сих пор гложет обида, но все позади.

Конечно, в жизни бывает очень тяжело, но ведь это не навсегда, когда – нибудь наступают и светлые дни. И свет ночника сменяется солнечным.