Охотник. сказ. 9 часть

Стоя в нерешительности у добротной избы старосты, Авдотья в который раз перекрестилась. Она с мольбой посмотрела на небо, завязывая потуже платок и топчась на месте, будто коза в стойле.
-Назад, что ли поворотить,- пробормотала она в смятении, но заслышав позади себя тяжелые шаги, поняла, что путей к отступлению теперь у нее нет.

Угрюмый старик, приметив знахарку под окнами своей избы, насторожился. Он оглянулся по сторонам, а затем ускорил шаг.
-Чего тебе?- хрипло спросил он побледневшую женщину и, смутившись, не останавливаясь, направился к дому.
Женщина засеменила за ним следом.
-Слыхала я, что внучок у тебя приболел, вроде как жар у него,- залепетала она, судорожно сглатывая.- Может, и подсоблю, чем смогу!

Староста резко развернулся.
-Ишь какая!- сказал он, ухмыльнувшись.- Ты ж вроде никогда сама к людям не идешь, всё ждешь, пока к тебе с поклоном припрутся, да ноги тебе облобызают, карге старой.
-Сон нонче приснился мне, сон!-возразила женщина, поджав обиженно губы. –Мальчонка ваш приснился в поту. Плакал он и звал тятю.
-Верно говоришь, -потер лоб старик,- не дома тятя его, ушел на охоту. –Ну, проходи в избу, коль и правду помочь вызвалась.

В натопленной избе старосты было тихо. Его жена, бывшая подруга Авдотьи, шмыгала туда-сюда, вынося из комнатки с дитятей плошки да тазы. Завидев знахарку, женщина изумленно посмотрела на мужа.
-Зачем ты ее приволок, Панкрат?- остановившись на полпути, зло зашептала старуха.- Совсем умом тронулся?
-Цыц, ты, мать!- так же шепотом ответил старик, преграждая ей путь.- Пойди на стол собери, пока мальчонку посмотрит она, может, дельное что предложит. Ступай, кому велено! Чего таращишься?!- не выдержав, гаркнул старик в полный голос.

В соседней комнате испуганно заплакал ребенок.
-Будет вам, дуракам двум!- прикрикнула на рассерженных стариков Авдотья.- Дайте пройти, время никак нельзя терять.
Осмотрев внука старосты, женщина невольно улыбнулась.
-Отступила хворь от мальчонки,- тихо сказала она слегка побледневшему в ожидании ответа Панкрату.-Выкарабкается!

Старик засуетился, неловко вытирая глаза рукавом.
-Ты того, слышь Авдотья, прошла б, что ли к столу, поела бы,- пригласил он гостью в устланную коврами горницу.
Там вовсю хозяйничала его жена, косо посматривая на женщину и бормоча что-то себе под нос.
-Нечего не сделала, а мы кормить ее должны!- произнесла она, с укоризной глядя на бывшую любовь мужа. –Шла б ты уже, Авдотья подобру- поздорову, сил нет с тобой рядом находиться.

Если бы не внук, устроил бы Панкрат старой щуке, -отправил бы саму в хлев навоз подгребать за животными, да пришлось сдержаться.
-Уйди вон отсюда,- ровно произнес он, в упор глядя на жену.-Иди вон.
Вместо нее, Авдотья сама, борясь со слезами, спустилась с крыльца и направилась по тропке к калитке.
-Постой, - послышалось за ее спиной.

Разглядывая косматые брови догнавшего ее старика, знахарка вдруг собралась с духом и сказала.
-Я знаю, кто убил няньку Аленкину, и знаю, где сама девица находится. Терентий всему виной и Лешка, этот продажный щучий потрох. Мне обо всем охотник рассказал.
В тот же вечер созвал староста мужиков, да приказал им, как следует обыскать терем купчихи. Долго люди гадали, кружа по огромным, богато обставленным покоям, откуда доносятся приглушенные бабьи возгласы, пока не смекнул самый проворный среди них, щуплый мужичонка ,-поискать в опочивальне Терентия.

-За печкой она,- утвердительно произнес он, -в подполе, наверняка и дверца там имеется.
Разобрали мужики доски, которые лишь для видимости прикрывали пол за печкой, да нашли ступеньки, ведущие вниз.
Измученная неволей Дарья, как только завидела огроменного Игната, вернувшегося в ту пору из лесу, и первым влезшим в узкую потайную комнатку, так и брякнулась в обморок, подумав, что это муж вернулся за ней, чтобы добить.
-Где ирод твой?- пророкотал Игнат, вынося женщину на руках их темницы и отливая ее водой из графина.- Куда делся сатана этот рыжебородый?
Заплакала тогда купчиха, а после поведала окружившим ее со всех сторон спасителям и об Алене, и о том, как хотела избавиться от нее, и о подлых изменах мужа, и няньке, убиенной им столь страшным образом.