Деньги на бочку

(Окончание)

История одного несостоявшегося интервью

Милые, Джулианки! Многие из вас ждут продолжение моего рассказа о браке нашей соотечественницы с африканским принцем. Сразу же хочу вас предупредить, что окончание этой поэмы о любви будет несколько неожиданным... И все благодаря известному персонажу анекдотов и русского фольклора... тещи. Итак, читайте и делайте выводы сами.



Все хорошо сложилось у нашей африканской принцессы и заморского принца. Вскоре на торжество – бракосочетание – молодая чета пригласила милейших родственников невесты: безропотного, находящегося в перманентно-алкогольном состоянии папашу,





братца Иванушку и главаря, ой, простите, главу семейства – Степаниду Дормидонтовну. Надо заметить, что первой и ярой противницей международного союза была как раз мамаша. На осторожное предложение дочери познакомиться с заморским гостем мать ответила категоричным – НЕТ! «Не бывать ноги его в моем доме»! – гордо бросила она в лицо дочери. Женщина зримо представила претендента на руку дочери, как в сказке Филатова, – «уши врозь, в носу кольцо, и на нем же, извиняюсь, из одёжи – нитка бус»! И понятно почему – ведь он третий день как с пальмы слез! Чадолюбивая мамаша беспокоилась, чтобы «энтот троглодит» с голодухи не съел молодую жену.

Невеста робко предложила устроить смотрины на нейтральной территории, например в кафе. Родственники хотя и были весьма озадачены, но по такому случаю достали из сундуков самое лучшее – пусть знают там... мы тоже не лыком шиты и не лаптем щи хлебаем! Папаше Тихону выдали чуть ли не под расписку новые ботинки со скрипом, горчичный пиджак, почти ненадеванный, специально купленный для торжественных случаев, рукава у него велики (так как вещь взята на вырост), и пришлось их подвернуть, зато сгодится на всю оставшуюся жизнь.
Брательник тоже в грязь лицом не ударил: канареечно-желтую китайскую рубаху импозантно оттенял кроваво-красный галстук! Но краше всех была мамаша: в пух и прах разодета в золотую парчу и люрекс, а венчал этот поистине царский наряд головной остроконечный убор из огненно-рыжей лисы модель а-ля Чингисхан. На середине папахи над челом владелицы приколота огромнейшая брошь из чистейшего рубинового стекла, толстые шею, запястья величественнейшей матроны обвивали разноцветные бусы. Посетители молодежного кафе, имевшие счастье наблюдать пышный выход Шамаханской царицы, враз притихли и были слегка озадачены – не историческую ли картину здесь собираются снимать?





Зять-африканец, закончивший Гарвард, все же не сдержал своего восхищения увиденным и издал радостный возглас, коим оглашали саванну его далекие предки: «И-йо-у-вау!». Знакомство состоялось. Степанида Дормидонтовна не посчитала дикий крик юноши дерзостью, а наоборот приняла его как знак особого восхищения и уважения к ее персоне.
Надо сказать, что и жених произвел на женщину неизгладимое впечатление. Правда поначалу дама деловито осведомилась, не будет ли он слишком уж марать своей черной кожей подушку? На слово не поверив, проверила воротничок белоснежной мужской рубашки. Таможенный досмотр её удовлетворил, и женщина, наконец, обрела дар речи, тут же начала кокетничать, поигрывая заплывшими плечиками, и даже пыталась было пуститься в пляс под репп, подрагивая по-цыгански торсом и бюстом, но дочь вовремя её остановила. Словом, тёща была совершенно очарована загорелым красавцем, и напоследок чуть ли не задушила его в своих могучих объятиях. Рыдающую не понятно то ли по дочке, то ли больше по зятю мадам насилу вместили в завершение встречи в грузовую «Газель».



...И вот из жаркой Африки, где водится много диких слонов и где теперь проживает их ненаглядная дочурка-невеста с женихом, пришла важная государственная бумага, разрешающая въезд родственников в ЮАР. Одно из условий приглашающей стороны – прибывающие должны быть людьми небедными и в подтверждении своей состоятельности иметь на своих счетах каждый... по 10.000 долларов. Тут уж расстарался жених – перевёл со своих счетов на счета родственников необходимую сумму.

Подготовка к вояжу была нешуточной: все продумала деловая Степанида. Сынок Ванюша вычитал про Берег Слоновой Кости и Кемберлитовую Трубку, хозяйственная мамаша сделала внушительные запасы местной водки, маленьких зеркалец, деревянных и пластмассовых бус, резонно посчитав, что всю эту добро можно ловко обменять у туземцев-аборигенов на алмазы и слоновьи бивни, а уж здесь, в родной сторонке, она найдет умельцев вырезать из них шкатулки, украшения... Правда, о том, что за подобные контрабандные дела запросто можно вылететь из страны, получив статус нежелательных персон (персона нон грата), никто из домочадцев, естественно, слыхом не слыхивал...




Обручальные торжества и прочие приятные хлопоты заняли почти три месяца. Даже в свадебное путешествие по диковинным городам солнечной Африки были прихвачены родственники (а куда от них денешься!?). Мы же, оставшиеся на родине друзья, с нетерпением ожидали возвращения путешественников, надеясь получить красочный рассказ так сказать из первых уст. С таким же нетерпением ожидали информации и читатели журнала, в котором в то время я имела счастье работать журналисткой.



И вот наконец-то вернулись земляки-путешественники. Подружка сообщила по электронной почте, что передала всем сувениры, подарки и, конечно же, видео и фото. Но ложка дегтя все же подпортила бочку меда наших ожиданий.
Каково было наше удивление, когда в телефонную трубку скороговоркой пробурчал трусоватый тестюшка: «Дома нет никто. А я вам ничего не ОТДАМ, никакой интервью. А то я вас знаю, журналюг, понапишете, что я контрабандой возил бражку, что супружница моя квасит и так далее... Ой, не пытайте, родимые, ничего не скажу!».
Такой же безрезультатный разговор произошел и с братом Иваном. Тот заладил одно и тоже, повторял, как испорченная пластинка: «Ничего не скажу. Не велено мне маменькой. Был у СЕСТРЕ и баста. У СЕСТРЕ был...».





И все же я в силу своей профессии не теряла надежду сообщить миру о рождении новой семьи на горячем африканском берегу.
Но то, что случилось в конце телефонной беседы, даже я не ожидала: наша дама – настоящая Лени Риффельштайн (немецкая подруга всех африканцев) вдруг заявила: «Деньги на бочку, а то не отдам вам этого... ну того, как его… брекс… игрекс… икс-клюзивное интервью про нашу кровиночку-у-у», – шмыгнув носом, подпустила слезу мадам.




Я сначала опешила, потом, сообразив, что живу в эпоху рыночной экономики, начала было рядиться, как на базаре, поначалу предлагала борзыми щенкам уладить дело.
Азарт – великое вещь! В ход пошла конвертируемая валюта – фунты, стерлинги, дублоны, тугрики... Слава и деньги были уже у ног алчной торговки, но волевым решением, отвергающим мои притязания на секретные материалы, вновь испеченная теща остановила процесс: «Торг здесь неуместен!» Эх, иной раз лучше держать в руках синицу, чем ловить журавля в небе.
Но тут я опамятовалась и взяла себя в руки – ведь и то сказать, не у Фили Киркорова беру интервью. Новый выпад жлобов неоспорим – Берег Слоновой кости, где много-много диких обезьян, – это вам не пентхауз на Рублевке. Экзотика! Последний довод в данном споре положил конец торгу: «Я вам не дурочка какая, расценки знаю: Настька Заворотнюк за 30 минут беседы берет целую тысячу долларов! Чем мы хуже?!»

Как говорится, NO COMMENT.