Черная кошка

Моя родственница по папиной линии, его родная тетка, всегда чем-то удивляла свою родню. Успев неоднократно перессориться не только с родичами, но и почти со всем поселком, рослая, словно мужик, баба вздумала строить дом. Огромный такой, из красного кирпича, домище. Работники, которых она наняла для строительства, были молчаливыми и совсем не пьяницы, поэтому стены жилища возводились быстро и в срок.

Баба Валя сама готовила пищу для работников, сама накрывала для них огромный стол в саду, и сама потчевала угрюмых мужчин наваристыми щами и самогоном, вслух удивляясь тому, что они отказываются выпить.

Впрочем, при этих словах в ее хитрых глазах мелькала лукавая издевка. Бабка хорошо платила своим работникам, но ее железное условие, которое она поставила перед строителями в начале работы, могло напрочь перечеркнуть всю их работу. Оно заключалось в следующем:
-Ни капли в пасть!

Двое из мужиков, напившиеся украденной где-то водкой, совсем недавно ни с чем ушли вовсояси.

-Пошли вон и денег вам не дам!- засунув карандаш за ухо,- гаркнула им женщина напоследок.-Пошли вон.

С ней никто не хотел связываться, потому как всерьез побаивались ее, шушукаясь между собой о всяких ведьминских штучках.

Вот и в этот раз мужики, уличенные в пьянстве, молча развернулись и осторожно вышли со двора.
Когда дом все –таки был построен, новая «с иголочки» мебель расставлена по комнатам, а пушистые ковры расстелены, укрывая покрытый лаком паркет, баба Валя торжественно закрыла его на ключ и стала жить во времянке.

На все недоуменные вопросы соседей женщина отшучивалась:

-Найду мужика, тогда вместе заживем в доме. Пока ищу его.

Насколько я знаю, но до самой своей смерти баба Валя жила в сарае, заходя в дом только для того, чтобы еще и еще раз окинуть его хозяйским оком.

Помню, как она оттаскала меня за уши,- маленькую дурочку, решившую, что вход в дом-музей разрешен всем.

-Это не про твою честь, голытьба!-сказала мне тогда женщина, толкая меня с порога.-Чтоб больше тебя здесь не видела.

Папа тогда сильно рассердился на родственницу. Он поднял меня на руки и пошел со двора, пообещав при случае свернуть ей шею. Мой родитель смог бы выполнить обещанное. В поселке его хорошо знали, как отвечающего за свои слова «бычару». Но бабке, любившей его по каким-то причинам, хватило и его грубых слов. Моя родная бабушка сказала как-то, что она(Валентина) надолго слегла с нервным расстройством.

-Никогда не думала, что Вовка так сможет сказать мне,- плакала баба Валя и поминала меня лихом, как черную кошку, которая пробежала между нею и моим отцом…