Лэдар

Влажные пальцы жены.
− Просыпайся, дорогой. Чистый Четверг. Нужно искупаться до восхода солнца, очистить тело и смыть болезни. Я только что из ванной, теперь твоя очередь…
Шум воды в смесителе, похожий на женский шепот, наплывающие сонные воспоминания…

Мой дальний родственник, почти старик. Мы сидим на кухне и закусываем настоящим украинским борщом, заправленным желтым толченым старым салом с чесноком. Разговор о гоголевском Миргороде, его родном селе Лысивке, добрых украинских обычаях.
− Как? Ты не знаешь кто такой лэдар? Ну, так слушай.
Мазать глиной хату собиралось полдеревни. Один человек и даже большая семья с такой работой быстро не справятся. Работали дружно, умело и с улыбкой.
И только один человек лежал на раскладушке под простыней, громко храпя и шумно переворачиваясь. Это лэдар (лодырь). Первый артист села. Раскладушку специально располагали возле прохода, чтобы идущие с носилками могли задеть ногой «спящего», брызнуть на него водой, отпустить шутку. Спорно работают селяне, кумэдно переворачивается и сопит под общий хохот лэдар. Весело.
За работу не платили никому, только общая вечеря в саду под вишнями с горилкой, песнями и почетным местом для лэдаря. Он единственный, которому вручали 10 рублей, немалые деньги по тем временам. А какие песни затягивали девки! Их часто уводили парубки, и где-то за оврагом хлопцы доставали дивчатам зиронькы з нэба. Гуртом работали, гуртом веселились, гуртом горевали и помогали друг другу в беде. Прошли те времена…

Украина! Куда летишь ты, сизокрылый птах? Видны ли тебе с высоты полета заколоченные ставни опустевших Лысивськых хат? Сломанная раскладушка у оврага, или ее уже сдали на металл? Почему с неба падает так много твоих омертвевших перьев?
Видишь ли ты горе людей во взорванных московских вагонах? Равнодушие и цинизм людей большого города?
Дай мне очки, которые тебе подарили облака. Сквозь них я увижу, как потирают от восторга копытца бесы, взирающие на довольные рожи московских таксистов и их деньги, содранные с несчастных жертв терактов. На этих бумажках грех лихоимства и они уже превратились в сребреники. Числом тридцать.
Я увижу, как ангел вкладывает предварительный пропуск в рай в руку доброй чуткой женщины, которой таксисты разбили лобовое стекло за надпись «Отвожу пострадавших бесплатно».
Я оглянусь назад и увижу эшафот, на котором любовно отточенное палачом лезвие гильотины с хрустом врезается в загривок барышника, наживавшегося на людском горе и беспомощности. Вздернутая вверх рука палача с головой и громкий крик в толпу: «Спекулянт». Великая французская революция провозгласила победу буржуазии, но была по-революционному строга к лихоимцам.

Летит птах. Шумит вода. Вода Чистого Четверга.