На краю мыслей или просто кофе, шоколад и сигареты

Позади белые стены и три кровати, нет- нет, нельзя сказать, что это комната была не уютной, ни в коем случае, даже наоборот она попыталась сделать все, что бы приблизиться к домашней атмосфере. На стене висели семейные фотографии, кровать была прикрыта небесно - голубим пледом, (правда она уже успела запачкать его кофеем и шоколадом - это ее стандартный завтрак), на пледе валялись мягкие игрушки, а на тумбочке стояли свечи. Комната  была полностью наполнена иностранной мелодией, разносящейся из неприметного приемника. Правда вот ее соседки не очень-то и поддерживали уют, они больше относились к выделенному им пространству никак к новому малому кусочку дома, а как просто к кровати в общаге. Но, благодаря, ей их комната всегда заливалась вкусными ароматами домашней еды и, еще пока ей непонятной, чешской музыкой
 
-Значит Чехия, так? И. что ж отечественное образование вы не признаете? Далеко метите девушка, а крылышки, не коротковаты ли?
- (о Господи! Началось, ну говорила же я маме, не отпустит она  меня просто так. А крылышки, не коротковаты ли? – бред какой, нет, не коротковаты!)
-Ну, так вы там в своей Чехии про нас, людей простых не забывайте, все таки - как никак, кто вас  учил, кто в вас вкладывал все самое святое. Школа - это вам не просто так – это целый инкубатор жизней! Вот выходили мы тебя, вылелеяли, а скока нервов на тебя потратили. УФ! О – Галина Иванавна, гляньте. Вот наша школа выходит на новый международный уровень, теперь мы наших выпускников за границу отправляем! Да, Ларис запиши это в заслуги школы, пусть в рекламу это включат
- (Ого. Да вы тока сегодня узнали, что я в Чехию поступаю,  кому-кому, а спасибо вот только родителям сказать я должна. Мама узнала мне предложила, всей семьей посоветовались , заплатили и вот через неделю лечу, правда если все таки сумею забрать у этой гребанной дикректриски документы )
 
  Она сидела на подоконнике, как всегда пила свой кофе, ела шоколад и курила свои любимые яблочные сигареты, марки «кисс», да уж куда только не несут мысли. Школа вспомнилась. А может, я скучаю? – Да не дай бог вернуться в тот тоталитарный режим созданный, нашей всеми любимой, директрисой.
А на улице в то время поднималось  солнце, его лучи пытались втиснуться в небольшую комнату, где жили, совершено разные 3 девчонки. Они и вправду были совершенно разными; одна была русской, хотя она толком не могла сказать, кто она, роднилась на Украине, а жила в не большом, да и не малом, по сути, городке России Тольятти, вторая была со Словении, ну а третья коренная чешка. Правда двух последних сейчас не было. Они уже как две недели сдали сессию и уехали по домам.  А вот русская девчонка не могла позволить себе такой роскоши, дом ее теперь был далеко, единственное напоминание о былых, беззаботных моментах ее жизни, рядом с ее близкими  были фотокарточки на стенах. Раньше она и представления не имела, какую важную роль играли  ее близкие для нее, а теперь, когда всё так далеко и так недоступно, именно сейчас она осознавала это  все более, острей и острей, Становилось невыносимо.  Чудный рассвет, играющий на красной черепице пражских домов, ей любимый шоколад, молочный с орехом, кофе, сигареты все потеряло вкус. Все как то поблекло, душу заполнила тоска, тоска по дому, по объятьям матери, подбадривающим шуткам отца и по-звонкому голосу брата.
 
    - Ну скока можно плакать, перестань, а то я час опять заплачу, дочь ну хватит, прошу тебя мы ж тебя не на войну отправляем, а учиться! Хватит пожалуйста. Я  тя очень люблю, мы все тя любим.
- Доць,  будь умничкой, я знаю, ты все сможешь, ты  у нас сильная, ты у нас молодчинка, все у тебя получится. Да, балбанушка моя любимая!
 
- Папа, я не балбанушка, сам же говоришь умничка, мам, перестань плакать, я вот уже практически не плачу. Сама же говоришь, не на войну отправляете, а на учебу
 
- О вон твой самолет на посадку подали, беги мы с папой, мы все верим в тебя, давай ложи трубочку и беги, не забудь, как пройдешь паспортный контроль помахать нам. Все мы тебя любим пока! Не плач прошу тебя. А то я тоже никак не успокоюсь, все пока давай беги…
 
  Звонок оборвался, они еще долго стояли и махали ей через стекло, а она плакала и махала им, а потом села в самолет и уже не плакала, потому как знала, что ее ожидает новая жизнь, полная новых красок и событий. Только вот сегодня, сидя на подоконнике и пия свой кофе с шоколадом,  ей вдруг опять стало грустно и странно. Как будто она вновь пережила все это, все заново: расставание и слезы, страх и надежды.  Надежды, которые тяжелым грузом повисли на её плечах, надежды тех, кто с ней не рядом, надежды тех из-за кого она плачет по ночам в подушку, надежды о том, что она все сможет, все сделает как надо. Сможет устроить свою  жизнь и жизнь своих родных, что у нее будет все не так как у них, что она будет дышать другим воздухом, что она  сможет достичь вершин, которых не достигли они.
Да это была не война, это было сражение с самой собой, с миром, со своими мыслями и страхами.
-А что если не смогу?
 

Кружка звонко стукнулась  о  пол балкона. Солнце уже давно распластало свои, не по-зимнему , теплые лучи по небу.  Но по-зимнему морозный ветер подхватил обертку от  «милки» и унес куда-то вдаль, где минуту назад парила мысли, то  ли русской, то ли украинской, а, то ли уже  чешской девчонки.
-Ох!, блин я опять опаздываю! Ну, так всегда, каждое утро, ну что это такое, опять в универ последняя  припрусь и объясняй потом на своем ломанном чешском, что это шоколад с кофеем такой дурман наводят! Ох бли,блин,блин!!!