Политическая журналистика в Англии XVII – XVIII вв.

О печати в Англии нельзя говорить однозначно. С одной стороны, свою свободу она получила гораздо раньше, чем, например, печать немецкая, несмотря на то, что первое время развивалась медленнее последней. Л. Саламон в своем труде «Всеобщая история прессы» так объясняет данный факт: «...во-первых, Англия сравнительно рано завоевала себе крупное политическое значение, во-вторых, внутренние государствен-ные отношения слагались в ней более благоприятным образом для развития печати, чем в Германии, в-третьих, в распоряжении английских издателей находились значи-тельные материальные средства, и наконец, это преуспеяние английской печати объяс-няется еще и тем, что Лондон, являющийся центром английской журналистики, кон-центрируя к себе всю духовную и материальную жизнь страны, далеко превосходит в этом отношении значение Парижа для Франции и Берлина для Германии… когда с Вильгельмом Оранским наступила новая эпоха, парламенту в феврале 1689 г. удалось провести знаменитый Bill of rights… в котором между прочим содержится и признание за каждым гражданином права изустного и печатного выражения мысли». И действи-тельно: Англия в период зарождения печати была государством гораздо более центра-лизованным, нежели Германия, и гораздо менее зависимым от католической церкви, что позволило печати развиваться быстрее. Что же касается «Билля о правах» и «при-знания за каждым гражданином права изустного и печатного выражения мысли», то здесь дело обстояло несколько сложнее.
Путь английской журналистики к свободе был долгим и нелегким. В тот период, когда на территории страны действовали ордонансы «Звездной палаты» 1585 г., почти полностью ограничившие свободу печати, многие общественные деятели, защищавшие право на свободу слова, подвергались жесточайшим преследованиям, их обязывали платить огромные штрафы, приговаривали к тюремному заключению или даже казни. Но и позднее, когда ордонансы были отменены, положение прессы не сильно улучши-лось. Это обуславливалось, главным образом, отношением властей: деспотизм парла-мента и отсутствие реальных законов о печати вели к тому, что в мероприятиях, прово-димых правительством по отношению к прессе, царил полный произвол. Естественно, подобные условия не могли не сместить акценты английской журналистики в сторону политики. Поэтому с полным правом можно говорить о том, что английская печать 17-18 вв. была прежде всего средоточием политической мысли; ей уделялась значительная часть английской журналистики.
 
Становление английской политической журналистики
Началом развития английской прессы в целом можно считать конец 16 в., когда появились так называемые «писанные газеты», а особенно важные известия печатались на отдельных листках.
В начале 17 в. печатанные «летучие листки», как о них тогда говорили, получи-ли довольно широкое распространение. Они часто носили загадочные названия (на-пример, «Таинственный филин», «Дракон парламента», «Человек с луны», «Ежене-дельный изобретатель» и т.д.), но не отличались содержательностью. Первой настоя-щей газетой, появившейся в Лондоне в 1622 г., можно считать «The Certain of this Present Week»; ее основал составитель писем-ведомостей Натаниель Буттер. Правда, правление Якова I, сильно сказывавшееся на экономической жизни страны, не распола-гало к регулярному выходу газеты, поэтому лишь появившейся позднее «The Weekly Courant» удалось выходить еженедельно, без существенных перерывов.
Однако гораздо более значим тот факт, что и «настоящие» газеты, и летучие ли-стки были вынуждены молчать о делах политических; репрессии цензуры были на-столько широко распространены, что газетам оставалось писать лишь о несчастных случаях, убийствах и разного рода «чудесных проишествиях», в которых в основном речь шла о русалках, ведьмах и т.д. Часто издатели газет при недостатке материала прибегали к простой перепечатке целых глав из Библии. Те новости, которые все-таки публиковались, часто переводились с голландского и затрагивали вопросы внешней политики Англии. Но внешняя политика мало интересовала читателей, поэтому многие газеты, существовавшие по такому принципу, не имели успеха. Публиковать отчеты о заседаниях парламента было запрещено, и о них вообще почти не упоминали, хотя именно в парламенте обсуждались важные и интересные читателям газет вопросы.
Цензурные правила тщательно соблюдались издателями, ибо Карл I за их нару-шения карал виновных розгами, заключением под стражу, увечьями и даже смертной казнью. Несколько смягчены были репрессии при правлении Кромвеля, но как только на трон взошел Карл II, свободу печати снова ограничили. Так, король считал, что только он имеет право на публикацию политических новостей. По этой причине были запрещены все газеты, кроме основанного цензором Роже Л’Эстранжем издания под названием «Intelligencer», в последствии выходившем дважды в неделю. Но и эта газета была чрезвычайно скудна на политические новости: они обычно ограничивались дву-мя-тремя сообщениями о различных назначениях. О том, что происходило в парламен-те, государственных процессах и политических вопросах, волновавших всю страну, не упоминалось.
Важную роль в становлении политической журналистики Англии безусловно сыграла буржуазная революция 1642 – 1660 гг. Во-первых, потому, что она вызвала мощнейший всплеск общественной мысли, вследствие чего количество и качество пе-чатных изданий сильно возросло за достаточно короткий срок. Опять же, вполне зако-номерным было то, что в революционный период значительно повысился спрос на но-вости, да и самих новостей стало больше. Помимо прочего, серьезным стимулом для английской журналистики стало фактическое уничтожение цензуры вплоть до установ-ления диктатуры Кромвеля в 1653 г.
Политизация печати в годы революции была обусловлена тем, что власть в Анг-лии разделилась как бы на два лагеря. Король и парламент открыто враждовали и не-вольно искали поддержки в общественном мнении, а это, в свою очередь, означало, что в борьбу вовлекались периодические издания. До реставрации Стюартов в Англии су-ществовало около 200 различных газет. Но лишь несколько рискнули вступить в поли-тические дискуссии. Особенно в этой связи стоит отметить деятельность Маримонта Нэдгема, которого называют «хамелеоном английской революции» - за чрезмерную гибкость и неустойчивость политических взглядов.
Нэдгему было всего 23 года, когда он основал «Mercutius Britannicus», журнал, ставший условно говоря, на сторону парламента. Это издание существовало с 1643 по 1646 год; на его страницах Нэдгем публиковал критические статьи о короле, за что в 1647 году попал под суд. Правда, ему удалось вымолить прощение у короля, и с 1647 года он начинает издавать другой журнал, «Mercurius Pragmaticus», в котором перехо-дит на сторону королевской власти и становится ярым противником Кромвеля. Однако, после казни короля, он довольно скоро попадает под суд Кромвеля и оказывается в тюрьме. Его спасают Лентгалль, президент палаты общин, и Брэдто, президент суда. После этого Нэдгем в третий раз меняет свои политические убеждения и начинает из-давать «Mercurius Politicus». Этот журнал просуществовал около десяти лет и пользо-вался благосклонностью Кромвеля,  а также имел огромное распространение и влияние в Англии вообще.
Основной же формой журналистского творчества эпохи английской буржуазной революции была памфлетная публицистика. Большая часть периодики того времени тяготела к коммерческому и информационно-рекламному стилю и была слабо развита, поэтому политическая дискуссия велась с помощью памфлетов. Вышеупомянутый Нэдгем также не был чужд памфлетному творчеству: широко известен его памфлет «Защита дела английской республики», написанный после казни Карла I.
Последователем знаменитого английского мыслителя Томаса Гоббса, сторонни-ка теории естественного права и договорного государства, в журналистике был Генри Паркер, юрист по образованию, представитель партии индепендентов, активно участ-вовавший в полемике между парламентом и королем. Паркер был роялистом; до 1649 года он в своих ответах на послания короля парламенту излагал взгляды лидеров пар-ламента на политическое устройство общества. Так же, как и Гоббс, он в своих объяс-нениях исходил из теории естественного права и договорного государства, оставаясь при этом сторонником абсолютной монархии. Основой для вывода о невозможности демократии и необходимости сильной власти короля служила идея о порочности лю-дей.
Однако наиболее яркими и блестящими представителями памфлетной журнали-стики были среди противников монархии. Особого внимания заслуживают Джон Мильтон, Джон Лильберн и Джерард Уинстенли, т.к. их работы оказали серьезное влияние на взгляды лидеров буржуазных революций в других странах, в частности, Франции и США.
Джон Мильтон, поэт, общественный деятель, публицист, живший в Англии в период становления буржуазного общества, оказался в центре революции с самого ее начала и довольно скоро, благодаря своим политическим памфлетам, стал одним из первых ее идеологов. Правда, он никогда не преследовал тех экономических целей, ко-торые ставила перед собой английская буржуазия; его больше волновала идеологиче-ская сторона. В своих трактатах он прежде всего выражал мысли и взгляды собственно революционеров, что называется, их страсти и иллюзии.
Начав с критики клерикализма и деспотизма католической церкви (в начале 40-х годов в трактатах, направленных против епископства, он писал лишь об ограничении монархии), Мильтон вскоре перешел к пропаганде идей народовластия. Его трактат «Права и обязанности короля и правителей» (1649 г.) послужил прямым обоснованием приговора и казни Карла I. В нем Мильтон формулируют основные положения своей теории народовластия. «Люди, - пишет он, - от природы рождаются свободными, неся в себе образ и подобие самого бога; они имеют преимущества перед всеми другими жи-выми существами, ибо рождены повелевать, а не повиноваться».
После выступления Мильтона в суде в качестве обвинителя короля и после-дующей казни английского монарха роялисты издали и распространили памфлет «Ико-на короля», в котором Карл представал перед читателями святым мучеником. Вступая в полемику с ними, Мильтон написал трактат «Иконоборец». Впрочем, и дальнейшее его творчество свидетельствует о том, что он до конца оставался республиканцем. Свои убеждения Мильтон сохранил и после реставрации монархии в Англии. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с памфлетами «Защита английского наро-да» (1650 г.), «Вторая защита английского народа» (1654 г.), «Быстрый и легкий путь установления республики» (1660 г.) и др. Будучи сподвижником Оливера Кромвеля, Мильтон занимал в правительстве, созданном революцией, пост латинского секретаря. Когда вождь английской революции стал практически единоличным диктатором в стране, Мильтон написал ему стихотворение, в котором выражал надежду, что Кром-вель не станет притеснителем свободы. Об этом же он говорил и во «Второй защите английского народа»: «Испытав столько страданий, пройдя через столь великие опас-ности в борьбе за свободу, не соверши насилия над нею и не допусти ущерба ей со сто-роны кого-либо другого».
Джон Лильберн, лидер левого крыла партии индепендентов, страстный борец и противник неограниченной монархии, выражал взгляды демократических сил англий-ской буржуазной революции.  Он, как и Мильтон, считал, что источником власти явля-ется народ, а парламент всего лишь, условно говоря, его слуга. Особенной популярно-стью пользовались памфлеты Лильберна "Защита прирожденного права Англии, на-правленная против всякого произвола, будь то короля, парламента или кого другого" (1645г.), "Новые цепи Англии" (1649 г.) и "Соглашение свободного народа Англии" (1649 г.).
В своих многочисленных работах он ссылался на «божье слово», разум и естест-венное право. Последнее занимает важное место в его трактатах, причем чаще всего понимается просто как, условно говоря, стандартный набор гражданских свобод англи-чанина: свободы слова, совести, печати, петиций, торговли, свободы от военной служ-бы, а также равенство перед законом и судом и т.п. Все люди, писал Лильберн, «по природе равны и одинаковы по силе, званию, власти и величию».
Первостепенное значение Лильберн и его единомышленники придавали про-блемам демократизации государственного строя Англии. Государство, согласно мысли Лильберна, создано взаимным соглашением людей «для доброй пользы и блага каждо-го». Власть должна быть основана на свободном выборе или согласии народа; никто не может властвовать над людьми против их воли. Исходя из этого, Лильберн в своих памфлетах требовал прежде всего ликвидации королевской власти и палаты лордов, резко критиковал противостоявшие народу органы власти. Им и его сторонниками бы-ли разработаны проекты «Народного соглашения» - республиканской конституции Англии. Творчество Лильберна оказало серьезное влияние на мировоззрение такого деятеля Великой французской революции, как Мирабо.
Гораздо дальше в критике власти пошел третий английский публицист этого пе-риода – Джерард Уинстенли. Он опровергал правомочность не только власти монарха и власти лордов, но и землевладельцев, что сближало его с Руссо. Он был социалистом-утопистом и требовал не только политического равенства, но и экономического. Его взгляды на собственность очень близки взглядам Сен-Симона, Мора, Фурье, и их мож-но вполне классифицировать как утопический коммунизм. Уинстенли писал, что земля сотворена для того, чтобы быть общей сокровищницей, что она должна принадлежать «как зверям, так и людям», ибо есть «общий фонд для всех». Причину всех бедствий он видел в частной собственности, называя её «беспокойным дьяволом». При выборе средств Уинстенли проявлял непоследовательность, надеясь на поддержку Кромвеля, которому и посвятил свой главный памфлет – «Закон свободы». Этот трактат представ-лял собой программу создания общности имущества диггерами. Уинстенли предлагал отменить частную собственность, торговлю, деньги, имущественное неравенство. Все необходимое для жизни люди, по его мысли, должны брать из общественных складов, будучи абсолютно равными. В парламенте должны заседать малоимущие граждане, его депутаты должны переизбираться ежегодно, необходимо ввести всеобщее избиратель-ное право для всех мужчин-англичан, достигших 20-летнего возраста и «не домогаю-щихся государственных должностей». Основное внимание Дж. Уинстэнли уделяет за-конам и воспитанию, которые должны сообща искоренить частную собственность. Принятые законы должны обсуждаться народом, который вправе их отклонить. Долж-ностные лица, как и парламент, должны переизбираться ежегодно. В дальнейшем идеи Уинстенли развил в период Великой французской революции Г.Бабёф.
 
Во второй половине XVII века в Англии возникает неотъемлемый атрибут поли-тической журналистики – сатирическая печать. Довольно ярким ее примером является газета «Еженедельные советы из Рима», издававшаяся сторонниками партии виг. За не-обычным названием издания угадывался прием, довольно характерный для журнали-стики XVII – XVIII вв.: газета велась как бы от имени политических противников ее учредителей, но в виде пародии. Так, на ее страницах ненавистный вигам Папа Рим-ский давал советы относительно управления Англией партии тори. Советы эти были даны в утрированной форме, доведены до абсурда и преподносились в юмористической форме. Газета, разумеется, издавалась подпольно. Однако сыскная служба не теряла времени даром, и довольно скоро отважный издатель Генри Карр был арестован.
 
Политическая журналистика Англии в XVIII веке
С низложением Иакова II и вступлением на престол Вильгельма III дела печати пошли гораздо лучше. В 1702 г. в Лондоне вышла в свет первая ежедневная газета «Daily Courant». Новое затруднение для печати, значительно затормозившее ее разви-тие, возникло в царствование королевы Анны в 1712 г., когда был введен штемпельный налог в размере полпенни с листа и одного пенни с 11/2 листа; вскоре, впрочем, были найдены средства для полного обхода этого закона или, по меньшей мере, некоторого ослабления его обременительности, благодаря чему в Лондоне постепенно появился целый ряд новых газет. И хотя большинство газет в начале века с точки зрения полити-ческого наполнения не шло дальше заграничных новостей, тем не менее через довольно непродолжительное время на арене английской журналистики стали возникать издания, серьезно затрагивающие политическую сторону жизни страны. Естественно, они поль-зовались популярностью у населения. Одним из первых таких изданий стал журнал Да-ниеля Дефо «Revue». Дефо начал издавать его, находясь в Ньюгетской тюрьме, куда он попал за свой памфлет «Способ всего скорее покончить с диссидентами» (ему при-шлось также стоять у позорного столба). «Revue» выходил раз в неделю; так называе-мая «реформа нравов», обсуждение государственных мероприятий, статьи против пьянства, игры, дуэли, рассказы про распущенность общества и театра, политические вопросы – все это входило в программу журнала. Он просуществовал девять лет, пока Дефо снова не попал в Ньюгет. С появлением этого журнала собственно и начинается политическая роль печати в Англии. Увеличение значения журналистики в ту эпоху подтверждается тем, что многие знаменитые писатели и высокопоставленные лица вы-ступали на ее поприще и принимали участие в политической борьбе посредством именно журнальной полемики. Многие из выдающихся писателей того времени были даже редакторами газет. Лорд Болингброк печатал статьи против правительства в «Examiner», и ему отвечал сам лорд-канцлер в другой газете. Уйдя из министерства, Болингброк стал печатать свои довольно полемические статьи в газете «Craftsman» за подписью «An occasional writer» (Случайный писатель). «Craftsman» издавалась с 1726 г. под руководством Николая Анхерста и сыграла весомую роль в спорах о формах правления и государственного устройства. Ее ежедневный выпуск составлял до 10 000 экземпляров; во второй половине XVIII в. возникли «Middlesex Journal» (1760 г.), оппо-зиционная газета, прямо отстаивавшая начало всеобщего избирательного права, и «Public Advertiser» в издании Вудфэлла. В январе 1769 г. именно в «Public Advertiser» появился ряд писем, направленных против короля и его министров и написанных чело-веком, очевидно, не только хорошо знакомым со всеми условиями жизни при дворе ко-роля Георга III, но и прекрасно знающим английские государственные законы и част-ное право. Настоящее имя автора этих писем, подписывавшегося псевдонимом «Юни-ус», так и осталось неизвестным.
Письма Юниуса вызвали сильнейший резонанс в английском обществе. Они бы-ли настолько талантливо написаны, настолько проникнуты революционным духом и с такой смелостью разоблачали деяния даже самых высокопоставленных лиц (более того, в нижеприведенном отрывке из его письма можно будет увидеть, что он не боялся на-зывать их по имени), что появление их должно было стать началом целой эпохи в исто-рии английской журналистики, поднявшейся вследствие этого на невиданную высоту. Журнал, печатавший эти письма, стал самым распространенным в Англии и получил широкую известность, но даже самому издателю журнала не было известно имя заме-чательного публициста, писавшего эти письма.
Юниус появился на арене журналистики в самую благоприятную минуту, когда политическая борьба достигла своего апогея и все население Лондона находилось поч-ти в открытом противостоянии с министерством и парламентом. Несмотря на то, что состав министерства был смертельно ненавистен народу, министерство продолжало управлять страной. Король Георг был подчас просто орудием в руках своих министров, хотя и преисполненным стремлением к абсолютизму. Естественно, что при таких усло-виях вызов, брошенный Юниусом министрам и даже самому королю, произвел потря-сающее впечатление. В своем первом письме Юниус говорит: «Гибель народа или его процветание настолько зависят от правительства, что для того, чтобы правильно судить о каком-нибудь министерстве, надо исследовать положение народа. Если мы видим, что народ послушен законам, что промышленность процветает, что внутри он спокоен и пользуется уважением извне, то мы можем допустить с полной справедливостью, что его делами управляют люди опытные, талантливые и честные. Если же, наоборот, мы замечаем дух всеобщего недоверия и недовольства в народе, быстрое падение торговли, разделение на партии во всех частях государства и полную потерю уважения в глазах иностранных держав, то можем, без всякого колебания, высказать мнение, что прави-тельство этой страны слабо, безрассудно и испорчено…». Далее Юниус указывает на плачевное состояние Англии вообще, спад ее торговли, обременение долгами, испор-ченность, проникшую во все слои администрации, и т.д. «Если вследствие непосредст-венного вмешательства Провидения, – прибавляет Юниус, – нам удастся избежать кри-зиса, преисполненного ужасов и отчаяния, то потомство не поверит истории нашей эпохи: оно выведет заключение, что – или наши страдания были воображаемые, или же мы имели счастье находиться под управлением людей признанной честности и мудро-сти. Никогда оно не в состоянии будет допустить, что в самом деле мы могли пережить такое отчаянное положение или же выйти из него в то время, когда герцог Грэфтон был первым министром, лорд Порзс – канцлером казначейства, Уеймузс и Гильсборо – го-сударственными секретарями, Гренби – главнокомандующим и Мэнсфильд – главным уголовным судьей королевства». Благодаря этим письмам выпуск «Public Advertiser» увеличился на 3500 экземпляров, достигнув количества 7000 экземпляров ежедневно.
Наряду с политическими газетами в самом начале XVIII столетия зародилась и другая отрасль английской журналистики – так называемые «моральные еженедельни-ки», занимавшиеся на первых порах вопросами культуры, бичеванием извращенных нравов и вкусов и охотно предававшихся философским рассуждениям о Боге и бес-смертии души. Впоследствии эти еженедельники сделали попытку сообщать отчеты о заседаниях парламента и пробили таким образом брешь в устаревшем запрещении об-народования парламентских прений. Первый из таких еженедельников - «The Tatter» - появился в 1709 г. под редакцией Ричарда Стиля. Для того, чтобы обеспечить успех своему журналу, Стиль прибегнул к хитрости: он заимствовал псевдоним у Свифта («Исаак Бикерстаф»), под которым последний издал свои три юмористические брошю-ры, имевшие огромный успех. «Исаак Бикерстаф», эсквайр, рассуждал здесь обо всем, что интересовало общество: о чудовищных кринолинах дам, военных приключениях герцога Мальборо, сердечных тайнах госпожи Дженни Дистаф, единоутробной сестры мистера Исаака, миросозерцании Ньютона и т.п. Статьи Стиля, подписанные именем «Исаака Бикерстафа, эсквайра», отличались юмористичностью, сразу обеспечившей журналу многочисленных подписчиков. После того, как в редакцию пришел Эдисон, популярность издания заметно возросла. Элегантный стиль Эдисона и его остроумная манера развивать тему сделали «The Tatter» самым популярным журналом. Но при этом изменился первоначальный характер журнала, что побудило Стиля и Эдисона закрыть его и основать новый - «The Spectator». Интеллектуальная планка этого журнала была значительно выше, чем у его предшественника. Преемником Исаака Бикерстафа стал молодой высокообразованный джентльмен. Эдисон напечатал в «The Spectator» около 274 статей. Герман Геттнер справедливо замечает, что статьи Эдисона до сих пор яв-ляются образцами журнальной литературы подобного рода. «The Spectator» также имел огромный успех, но тем не менее Стиль и Эдисон в декабре 1712 г. закрыли и его, и в марте 1713 г. приступили к изданию «The Guardian», который вскоре встал на полити-ческую стезю. «The Guardian» примкнул к партии вига и стал вести вместе с ними ожесточенную борьбу с партией тори, но уже осенью того же года погиб в водовороте политических событий. Остальные же еженедельники, возникшие в этот период, не вы-ходили за рамки трезвой морали и мелкобуржуазного юмора. Особого внимания заслу-живает основанный в 1731 г. «Gentleman’s Magazine», осмелившийся с 1733 г. публико-вать отчеты о  парламентских заседаниях, что впоследствии снова было воспрещено законом. Но эти отчеты появлялись лишь после закрытия сессии, причем имена орато-ров оставались неизвестными читателями, и для пущей предосторожности редакция оговаривала, что сообщенные дебаты происходили в волшебном царстве лилипутов. Тем не менее, без конфликтов не обходилось; издатель журнала, Каве, подвергся адми-нистративному взысканию, что, впрочем, не помешало ему продолжить публикацию отчетов. Он снискал себе этим столь прочные симпатии в обществе, что палата общин в конце концов решила отказаться от своей старинной привилегии заседать при закрытых дверях. «Gentleman’s Magazine» завоевал таким образом английской прессе доступ в парламент.
Тем временем общественная жизнь Англии пошла ускоренными темпами, и вто-рая половина XVIII века ознаменовалась расцветом национальной печати. В Лондоне возникли многочисленные газеты в так называемом «крупном стиле», придававшие английской журналистике основательный характер. Первой из них была «Morning Chronicle», основанная «Memory» Вудфэллом, прозванным так за свою феноменальную память. Э. Пименова в своем «Очерке истории развития английской журналистики» писала по этому поводу: «Он очень гордился этой способностью, которая, к слову ска-зать, приносила ему более славы, нежели материальной выгоды. Но благодаря этой способности, он имел огромное преимущество над своими товарищами на поприще парламентского репортерства, и первый ввел в журналистике правильное и раннее пе-чатание парламентских отчетов, которые появлялись в его газете «Morning Chronicle» всегда на другой же день после заседания парламента. Современник Вудфэлла, Джон Тэйлор, рассказывает, что во время прений Вудфэлл всегда сидел с закрытыми глазами и облокотившись обеими руками на свою палку. Ему так хорошо знакомы были тон и манера различных ораторов палаты, что он нарушал свою позу лишь тогда, когда вы-ступал какой-нибудь новый парламентский деятель; Вудфэлл узнавал его имя и затем уже более ничего о нем не спрашивал. Стоило ему только раз послушать его речь, и он уже делался для него таким же старым знакомцем, как и все прочие… Вудфэлл не имел соперников на этом поприще».
Однако газета лишь с 1779 г. возымела довольно серьезное влияние, когда ре-дакция перешла в руки Перри. В это время газета была органом партии вигов.
Спустя почти сто лет после революции в 1788 г. была основана газета «Times», до сих пор занимающая выдающееся место как в английской, так и в мировой журнали-стике. «Times» вначале называлась «Daily Universal Register». Издатель этой газеты, Джон Вальтер, основал в 1785 г. «Daily Universal Register», но через три года нашел это название неудобным и переименовал свою газету в «Times». Это переименование ока-залось удачным, и издание сразу приобрело широкий круг читателей. В программе, на-печатанной еще в «Daily Universal Register», издатель изложил свои планы и, указывая на то, что все газеты, выходящие в Лондоне, «имеют в виду лишь свой специальный круг читателей и приспособляются к его вкусам», объявил, что стремится сделать свою газету такой, чтобы она была похожа на «уставленный яствами стол, на котором каж-дый мог бы найти, чем удовлетворить требования своего вкуса». Честность и любовь к своему делу, которыми отличался Вальтер, сильно помогли ему поставить газету на но-ги.
Первое время «Times» действительно держалась в стороне от всяких партий и старалась оставаться независимой, оставляя за собой право критики действий как пра-вительства, так и всех партий. Однако все же «Times» уже тогда могла быть названа торийской газетой, хотя торийские принципы «Times» и отличались от тех, которые были приняты при дворе. Представителем придворного ториизма был «Morning Post», а органом вигов, как уже было сказано выше, «Morning Chronicle».
 
Заключение
В течение XVIII века происходит быстрый рост общего тиража английских пе-риодических изданий. Всего в 1753 г. вышло 7,4 млн. экземпляров газет и журналов, в 1775 г. – 9,5 млн., а в 1820 г. – 30,3 млн. Английская журналистика была самой массо-вой, во многих отношениях превосходила континентальную печать и служила для нее образцом.
Важные изменения произошли в издательском деле, ознаменовавшие собой конец эпо-хи так называемого «персонального журнализма». Издание газеты стало результатом совокупного труда коллектива сотрудников, где каждый отвечал за свой участок рабо-ты. Разделились функции издателя и редактора. Издатели ведущих газет, включая Вальтера, все чаще передавали непосредственное руководство газетами редакторам, работавшим по найму. Исключением был лишь Перри, до конца жизни (1821 г.) редак-тировавший «Morning Chronicle». Однако наиболее важной тенденцией развития поли-тической журналистики Англии XVII – XVIII вв. я считаю то, что вместе с «персональ-ным журнализмом» в прошлое отошла и традиция, когда каждая газета придерживалась строго определенной точки зрения. Большинство газет еще сохраняет приверженность одной из двух основных партий в стране, но на их страницах все чаще можно встретить сопоставление различных позиций, разные подходы к проблемам общества. В течение XVIII века английская журналистика сделала большой шаг вперед в своем развитии, и газета прочно вошла в жизнь если не всех англичан, то образованной их части.