Добрая сказка для девочек

Наверное, невозможно было найти более разных людей, чем ее родители. Отец, выросший в малообеспеченной семье, был сильно склонен к стяжательству и жадноват. Работая таксистом, он нещадно обирал пассажиров, выдавая жене деньги на хозяйство мало и неохотно.
Мама, напротив, была транжиркой, романтически настроенной учительницей русского языка и литературы. Скандалы между ними происходили постоянно. И пусть бы себе ругались на здоровье, да только в ежедневные разборки была втянута и маленькая Женька.


1.
- Мам, хочу тоже на теплоходе! – насмотревшись рекламы по местному каналу, канючила шестилетняя девочка.
- Ну что ж, вот в воскресенье папа возьмет выходной, и мы все вместе поплывем на теплоходе! Поплывем, Вить? – не надеясь на успех, спрашивала Алина.
- С ума сошла! Воскресенье – самая работа! Будто сама не знаешь! – начинал накаляться муж.
- Вить, Жене уже шесть лет, а она ни разу на теплоходе не каталась. Ведь не в Египет собираемся, а по нашей родной Оке поплавать, природу района посмотреть, это ребенку необходимо! – пока еще ровным тоном убеждала супруга Алина.
- Не плавала – и не умерла пока! Жива-здорова! Вот и пусть уроки учит!

Спор разгорался. Женя уходила в свою комнату и тихонько плакала: так хотелось на теплоход, к тем детям, которые веселились, бегали по палубе и ели мороженое в телевизоре!

В конце концов, отец соглашался на речную прогулку. Только: а) без него, чтоб не тратить попусту денег, б) в тамошнем буфете ничего не покупать, чтоб не тратить попусту денег, в) среди недели, потому что в будний день билеты дешевле, чтоб не тратить попусту денег.
Женька и Алина безумно радовались, хотя и знали, что в следующие, по крайней мере, полгода, ни о каких развлечениях типа кино или цирка даже заговаривать не стоит.

Мама была полной противоположностью. «Деньги – это, конечно, хорошо, - не раз говорила она дочери. - Без них в современном мире не прожить. Но они – не главное. Главное в человеке – человечность, дочь. И душа. И умение любить».

Алина могла купить сразу же на половину зарплаты вкусных вещей, а Виктору сказать, что «принесли благодарные родители за своего оболтуса». Или купить себе и Женьке по красивому, но не слишком нужному, наряду. Мужа уверяла, что «очень удачно попала на распродажу»!

Женька металась меж двух огней, не понимая, кто прав, а кто виноват. Кого слушаться и кому доверять. Она уже не могла слушать постоянные крики и взаимные обвинения родителей. В 12 лет девочка от отчаяния попыталась перерезать себе вены…

- Пап, холодно уже, а у меня сапоги дырявые… Мне деньги нужны. Мама говорит, что только в конце месяца получит, а я мерзну… - сжимаясь внутренне, подошла она в тот день к отцу.
- Как дырявые? Тебе же их совсем недавно покупали!!! Хорошо помню, как вы с матерью чуть все деньги на них не спустили!
- Ты путаешь, па! Этим сапогам уже два года! А порвались, потому что самые дешевые купили…
Женька чуть не плакала. Во-первых, она действительно мерзла. А во-вторых, такая модель давно вышла из моды…
- «Уже два года!», - передразнил отец. – Да мы в свое время…
Дочь не дослушала и выбежала из кухни.
- Да что ты себе позволяешь?! – орал вослед отец, но Женька уже распечатывала отцовское лезвие.
«Все равно мне нечего ждать от этой жизни!», - промелькнуло в голове, и она черканула по левому запястью.

Тогда Женьку спасла случайность: в школе отключили свет, и все (в том числе и ее мать) отправились по домам раньше времени. Войдя в квартиру, Алина обычно сразу шла в ванную мыть руки…

Пока она толкалась в закрытую дверь, пока выясняли, что к чему, пока вышибали замок, Женька потеряла сознание. Но не от потери крови – скорее, от ее вида и от страха.

Руку наскоро перетянули, отец моментально домчал ее в травмпункт, где девочке наложили швы и обязали родителей показать ребенка подростковому психологу…

Вернувшись домой, Женя легла спать, Алина кинулась изучать литературу по детскому суициду, а толстокожий Виктор пробормотал: «Из-за сапог вены резать… И дверь вдобавок сломали»…

…К 16-ти годам Женька практически перестала общаться с родителями: они раздирали ее на части. Ей было одинаково противно и от отцовской жадности, и от материной экзальтированности. Отец хотел (нет – требовал!), чтобы она поступала на юридический, мать желала видеть дочь своей преемницей. Сама Женька мечтала стать ветеринаром и уехать работать хоть в глухую деревню, хоть к черту на куличики, только бы не видеть и не слышать ежедневно родителей!

Самое интересное, что именно так и вышло. Но и не так, как представлялось в мечтах. Получив «пару» на первом же вступительном экзамене на юрфак, Женька пришла домой, покидала кое-какие вещи в дорожную сумку, вытащила половину маминой заначки и отправилась к бабушке (маминой маме) в деревню. Зашла в уютные, с детства знакомые, сени, вдохнула запах свисающих с потолка трав и… разрыдалась. Громко, болезненно…

Потом они долго сидели с бабулей – Бабраей - как Женька звала ее с детства, пили малиново-смородиновый чай и разговаривали. Улеглись уже под утро, разработав беспроигрышный план действий…


2.
- Ох, какая красавица-то! Неужто это Райкина внучка? Вот ведь повезло - так повезло…
- Какое уж тут везенье? Ну и что, что царек местный на ней женится? Она ж у него год в подстилках ходила! Срам!
- Ходила в подстилках, теперь в царевнах ходить будет. А ты, Клавка, не завидуй! Поди, если б на твою внучку такой богатый красавец позарился, ты б ее, не задумываясь, подстелила!
Клавкино злобное шипение потонуло в дружном хохоте деревенских баб.

Что тут сказать? Может, в чем-то они и были правы…

На следующее после бегства утро Бабрая со своей внучкой отправились к «богатею» - в коттедж к недавно отстроившемуся бизнесмену. Бабрая наивно спросила, не нужна ли хозяину домработница, хотя прекрасно знала, что нужна. Молодой мужчина о чем-то долго беседовал с Женькой, а к обеду отправил своего шофера за ее вещами. «Сладилось», - порадовалась бабушка и перекрестилась в угол.

Надо сказать, «богатея» Михаила больше уважали, чем злословили. И было за что. Шутка ли – сначала он дал заработать всем непьющим мужикам на постройке своего дома, потом на возведении бани и всевозможных сараюшек, потом на восстановлении почти рухнувшего коровника… В нем скоро замычали сытые коровы и доярки стали вспоминать почти утраченные навыки. В город «потекло» молоко, потихоньку восстанавливалась местная церквушка, в очищенном озере снова заплескалась рыба. В общем, Михаил явно не был ни воровским авторитетом, ни наркобароном. Поговаривали, что отец его где-то когда-то… Но это к делу не относится.

Что происходило все это время между Женькой и Михаилом за закрытыми воротами коттеджа – бог весть, нехорошо, говорят, подглядывать. Да только в августе следующего года они расписывались и венчались в отреставрированной церквушке, сияя, как начищенные пятаки.

И только двум людям, приглашенным на эту свадьбу, Женька не радовалась. Потому что мать, беспрестанно промокая платочком глаза, предрекала несчастья с «богачом, на 13 лет старше», а папочка корил: почему она не выяснила точно, какой у зятя капитал?..







-