Кот леди Мерикетхиллз

Мы едем за город

В тот день я спустился к завтраку позже обычного. Последние дни стояла отвратительная дождливая погода, и ночами отчаянно болели мои старые раны. Я опять забылся только на рассвете и поэтому проспал дольше своего обыкновения.

В раскрытые окна нашей уютной гостиной ослепительно сияло голубое небо, и слышалось восторженное чириканье воробьев.
– Чудесный денек, не правда ли, дорогой Ватсон? – мой друг уже заканчивал свой кофе.
– Оказаться бы сейчас где-нибудь за городом, полюбоваться молодой зеленью, – мечтательно вздохнул я.

– Элементарно, Ватсон! – воскликнул Шерлок Холмс, – если вы поторопитесь со своим омлетом, то мы вполне успеваем на одиннадцати часовой поезд и к обеду окажемся в Кетшире.
– Почему именно там? – изумился я, пораженный готовностью моего друга сейчас же отправиться за город.

– Это ближайшая станция от поместья Мерикетхолл. Утренней почтой я получил письмо от некоего мистера Смита из этого самого Мерикетхолла. Судя по фамилии, он, видимо, секретарь или управляющий тамошнего владельца. В Мерикетхолле происходят странные события, и Смит очень просит меня разобраться.

Я торопливо набивал рот едой, а Холмс продолжал:
– Мистер Смит ожидает нас завтра и пошлет к поезду экипаж. Но грех не воспользоваться сегодняшней погодой. Тем более что к письму приложен чек на пятьдесят фунтов.

Разговорчивый арендатор

Кетшир оказался крохотной пустынной станцией. На привокзальной площади, густо поросшей новой травой, одиноко обмахивалась хвостом запряженная в телегу с корзинами сытенькая пегая лошадка.

Мы направились к местному пабу, чтобы узнать, как добраться до Мерикетхолла. Но тут из дверей паба вышел человек лет сорока пяти, по виду фермер. Он с простодушным любопытством уставился на нас. Холмс дружелюбно улыбнулся фермеру и поинтересовался:

– Далеко ли до Мерикетхолла?
– Миль шесть будет, сэр, – ответил тот. – Вы, стало быть, к мистеру Смиту?
– Да, он пригласил нас.

– Отличный человек, сэр. Просто отец родной для всей округи, – принялся расхваливать мистера Смита наш новый знакомый. – А вы, стало быть, его друзья?
– Некоторым образом.

– Буду очень рад, джентльмены, доставить вас к мистеру Смиту, если вы согласитесь поехать на моей телеге. – Он показал пальцем на пегую лошадку.
– Славная у вас кобылка, сударь, – вежливо сказал мой друг.

– Мистер Смит помог мне купить ее. Золотой человек, – продолжал хвалебные речи фермер. – Редко бывает, сэр, когда доброта с богатством вместе уживаются. Не знай я мистера Смита, никогда бы не поверил, что бывает такое. Моя семья исстари живет в этих местах. Мы всегда были арендаторами лордов из Мерикетхолла. Не самые плохие хозяева, когда бы ни последний сэр Чарльз. Не мне, господа, плохо говорить про джентльмена, но он так увлекался охотой со своим родственником сэром Джоном Катуткетлеем, что разорил не только себя, но всех нас. После смерти сэра Чарльза его единственная дочка пошла бы по миру, не подоспей вовремя мистер Смит.

– Выходит, что сэр Чарльз из Мерикетхолла умер? – удивился я.
– Двадцать лет назад, сэр, отправился к праотцам. Он все сватал свою Дженифер за Катуткетлея, поместья-то ведь в двенадцати милях друг от друга. Милое дело – объединиться. Но, то ли сам сэр Чарльз был не очень высокого мнения о соседе, то ли не хотел расставаться с дочкой, а, может, и Катуткетлей не торопился жениться, свадьба так и не состоялась. В очередной раз, отмечая помолвку, лорды опустошили все спиртные запасы сэра Чарльза. Прислуга утверждала, что нет ни капли, но они не верили, и, спустившись в винный погреб Мерикетхолла, разыскали какой-то заплесневелый бочонок. После дегустации находки сэр Чарльз в ту же ночь отправился к праотцам, а лорд Катуткетлей, пролежав несколько дней без памяти, выкарабкался.

– Он больше не искал руки дочери своего друга? – поинтересовался я.
– А хоть бы и искал, сэр, – усмехнулся наш новый разговорчивый приятель. – Она уже вышла за мистера Смита, сэр. Да и сам лорд Катуткетлей очень переменился. Он забросил охоту и увлекся колдовством.

– Колдовством?
– Да, сэр, как ни прискорбно. Завел в своем замке на башне целый алхимический кабинет. У него настоящий замок, сэр, с башней. Все чего-то жег и расплавлял. Ночами в позорную трубу смотрел. Стал водиться с цыганами. Вот уж совсем не подходящая компания для джентльмена, сэр. Они теперь каждый год стоят табором на его землях. Цыганки, сэр, известное дело, сплошь колдуньи, а их мужья – жулики да воры. Хотя, сэр, я не очень справедлив, у них есть отличный кузнец – Михай, я и в этом году уже подковывал у него свою лошадку. Да и он, поди, тоже колдует.

– Значит, сударь, мистер Смит женился на хозяйке – леди из Мерикетхолла? – решил изменить направление беседы мой друг.
– Да, на бедняжке. Хоть она и леди, да кто же из благородных возьмет ее без приданого да с такими долгами? В лучшем случае стала бы где учительницей…
– А лорд Катуткетлей?

-Скажете тоже, сэр, он сам по уши в долгах, а сейчас и вовсе со своим колдовством спятил. Мистер Смит – совсем другое дело. Он выплатил все долги Мерикетхолла, арендаторов освободил на первый год от арендной платы. Вот уже двадцать лет он – наш хозяин, лучшего и пожелать не возможно. Передайте от меня, Майкла Брауна, поклон мистеру Смиту. Мы уже приехали, вон за деревьями его дом. Вы, уж, джентльмены, дойдите пешком, не хочу заезжать на груженой телеге с главного входа.

Холмс щедро расплатился с Майклом Брауном, и мы пошли к дому по ухоженной вязовой аллее.

Хозяин Мерикетхолла

Дом старой постройки из грубого камня, щедро увитого диким виноградом, уже зазеленевшим после дождей на ласковом весеннем солнце, состоял из двух крыльев с претенциозным, по-старинному простодушным, парадным входом посередине. Над ним помещался вытесанный из камня герб, изображавший в верхней части лодку, а под ней – рыцаря в доспехах и стоящее на задних лапах животное, судя по всему, кошачьей породы. К входу вела каменная лестница, обрамленная каменной же балюстрадой. На балюстраде были развешаны ковры для просушки. Пожилой мужчина в одной рубахе и ярком шейном платке старательно выколачивал их палкой. На ступенях лестницы в живописных ленивых позах грелись на солнце несколько крупных ухоженных кошек.

Увидев нас, мужчина, бросил свое занятие, скрылся в дверях дома и вернулся уже в перчатках и расшитой ливрее. Он торжественно встал на самом верху лестницы и, с достоинством поздоровавшись, спросил, как о нас доложить. Мы представились, и он, также торжественно и горделиво повел нас внутрь для знакомства с хозяином. Кошки тоже заинтересовались нами, и осторожно, сохраняя дистанцию, самые любопытные животные пошли за нами следом.

В большом величественном зале от древних рыцарских времен остался только массивный, потемневший от времени потолок и внушительных размеров, способный зажарить на вертеле приличного бычка, старинный камин, украшенный уже знакомым, но деревянным, инкрустированным и ярко раскрашенным гербом.
Стены были отделаны современными светлыми обоями, а в нишах, хранивших некогда военные доспехи и снаряжение, помещались современные же, преимущественно пастельных тонов, полотна знаменитых художников. Настежь раскрытые стрельчатые окна с цветными витражами щедро наполняли зал солнцем. Некоторые из толстых светлых ковров уже познакомились с нами перед входом в дом, поэтому частично открытый старинный каменный пол надменно показывал свою вековую наготу. Посередине зала, как ему и полагается, помещался длинный стол, заботливо отреставрированный и покрытый кружевной скатертью таким образом, чтобы показать красоту и наивность старинной резьбы, изображавшей охотничьи трофеи, повторявшиеся в украшении спинок тяжелых стульев. Все говорило о хорошем вкусе хозяев и не менее хорошем достатке.

Но тут из раскрытой справа двери, судя по всему, в кабинет или библиотеку, протягивая нам какую-то бумагу, вышел сам хозяин – мистер Смит.

– Читайте скорее, джентльмены, текст уже исчезает. Я потом все объясню, – проговорил он торопливо. – Простите, добрый день, я очень рад вашему приезду, не ожидал именно сегодня, – сбивчиво продолжал он, пока мой друг изучал таинственное послание, которое на глазах превращалось в чистый лист бумаги.

– Опять все пропало, – грустно произнес мистер Смит, – это уже третье такое письмо. Я совершенно растерян.

Из тех же дверей следом за мистером Смитом показался молодой человек лет двадцати пяти-двадцати шести с флаконом и ложкой в руках. Он вежливо поздоровался с нами и обратился к хозяину:
– Сэр, пожалуйста, не волнуйтесь, примите лучше свое лекарство, – и принялся наливать в ложку из флакона что-то одурманивающе-душистое, заметно взволновавшее сопровождавших нас кошек.

– Да, да. – Мистер Смит послушно выпил из ложки. – Прошу вас, господа, в мой кабинет. Я постараюсь рассказать вам все с самого начала. А мистер Керли, мой секретарь, приготовит для вас, джентльмены, какой-нибудь аперитив. Потом мы пообедаем. Хотя, наверное, я неучтив, может быть, проводить вас в комнаты для гостей, а моими проблемами займемся после обеда?

– Лучше сразу приступим к делу, мистер Смит, – заявил Холмс. – Вечером мне предстоит вернуться в Лондон, к сожалению, завтра ждут дела, поэтому мы и приехали сегодня вопреки вашему приглашению.

– Жаль, что вы уезжаете, мистер Холмс. Вы же прочитали письмо. Там говорилось о сегодняшней ночи. Я, к своему стыду, очень ее боюсь.
– Доктор Ватсон – мой друг и ближайший помощник, вероятно, сможет остаться, если вы не возражаете?

Рассказ мистера Смита

– Уже двадцать лет я являюсь мужем леди Дженифер Мерикетхиллз и хозяином этого чудесного поместья. Но, джентльмены, я до сих пор не верю, что моя детская мечта сбылась.

Я происхожу из очень простой городской семьи. Мой дед был сапожником, но, видимо, помимо своего ремесла занимался еще чем-то и очень удачно, так что мой отец после его кончины открыл собственную посредническую контору. Получив наследство, он поначалу не поскупился на мое образование и отдал меня в одно из самых престижных закрытых учебных заведений. Я не очень уверенно чувствовал себя среди отпрысков старинных фамилий, но усердно занимался и вскоре стал одним из первых учеников. Надо сказать, что мой родитель из экономии не забирал меня домой на каникулы, и однажды мой однокашник Уимберлдонсхилс предложил мне провести лето у него в имении.

Это время я не забуду до конца своих дней. Я жил в настоящем замке, у меня были собственные комната, слуга и лошадь. Мой школьный друг относился ко мне на равных. Его родители тоже не выказывали мне ни малейшего намека на мое сапожницкое происхождение. На именины моего маленького покровителя в замке устроили настоящий праздник. В ту чудесную летнюю ночь после праздника с фейерверком я долго не мог уснуть и по-детски наивно мечтал, что добьюсь богатства и буду жить в таком же замке.

Но эта детская мечта долго оставалась мечтой. Через год мой родитель решил, что я уже достаточно выучился и, поскольку ему в контору потребовался младший клерк, он посадил меня на его место, чтобы не платить чужому человеку.

Двадцать с лишним лет я провел в темной и душной папашиной конторе, не получая ни жалования, ни выходных. Эти лучшие годы юности и молодости остались погребенными под кучей конторских книг и квитанций. Жили мы с отцом очень скудно и, хотя я догадывался о его состоянии, истинных размеров совершенно не подозревал.

В один прекрасный день, да простит меня Господь, папаша помер от удара. Какое-то дело, сулившее ему хорошую прибыль, провалилось, и он все твердил: «Я – банкрот, я разорен». Он очень редко позволял себе даже рюмку спиртного, а в ту ночь выпил две бутылки рома.

Я похоронил его более чем скромно и отправился к нотариусу за завещанием, чтобы хоть как-то расплатиться с его последними кредиторами. К моему изумлению сумма долга, баснословная по моим меркам, оказалась ничтожна по сравнению с теми суммами, единственным наследником которых я оказался. Я мог бы открыть приличный банк или даже завести собственный театр.

К тому времени мне было уже почти сорок лет, и я решил продать контору, купить имение, жить на проценты от капитала и, если удастся, на доходы от земли.
Мой агент по недвижимости имел на примете несколько разорившихся усадеб, которые предполагалось выставить на торги. Мы с ним надумали съездить и, не привлекая ничьего внимания, осмотреть земли и постройки. По иронии, а может быть, по щедрости судьбы, первым местом оказался Мерикетхолл.

Мы побродили по окрестностям и пришли сюда, в заросший парк к этому дому, производившему тогда впечатление необыкновенного запустения. На разбитых каменных ступенях сидела очень юная темноволосая девушка и перебирала гнилые овощи.
– Хозяйка дома, – усмехнулся агент, – дожилась. Все с молотка пойдет.

Словно услышав его слова, девушка подняла хорошенькое измученное личико и посмотрела в нашу сторону. Но мы спрятались за деревьями, и она едва ли нас увидела.

Я не смог заснуть всю ночь. На следующий день мы собирались осматривать еще один дом, но я, сославшись на неотложные дела и отменив встречу с агентом, вновь поехал в Мерикетхолл, – наш добрый мистер Смит застенчиво смахнул прозрачную слезинку и предложил нам чего-нибудь выпить.

Продолжение истории мистера Смита

Он немного помолчал и продолжил.
– Все потом говорили, что на этот неравный и скоропалительный брак моя леди Дженифер согласилась из-за нужды. Но это совсем не так. Мы очень счастливы друг с другом. Правда, у нас всего одна дочь, а хотелось бы мальчика, чтобы он носил имя Мерикетхиллзов и пользовался их гербом.

– Даже так? – удивился мой друг.
– Конечно, – кивнул мистер Смит. – Существует красивая легенда, связанная с родом Мерикетхиллзов и их гербом.
Шерлок Холмс не стал перебивать нашего сентиментального рассказчика.

– В незапамятные времена предки Мерикетхиллзов и Катуткетлеев, римские легионеры, высадились на наших островах. Их спутниками вместо свирепых псов были добродушные на вид, но не менее разумные и преданные, огромные кошки – катуты, одна из которых и изображена на гербе вместе с рыцарем-легионером. Лодка означает, что они прибыли по морю. С этих пор оба рода обязательно держали в своих домах котов и кошек. Конечно, наши звери совсем не такие, как их легендарные пращуры, но тоже симпатичные и милые существа. Взгляните сами.

Мы действительно так увлеклись рассказом мистера Смита, что не заметили, как многочисленные мохнатые и гладкошерстные геральдические символы расселись вокруг на ковре и креслах.

– Моя жена верит, – рассказывал мистер Смит, – что все беды с ее отцом произошли из-за слишком большого количества охотничьих собак, распугавших мерикетхолльских котов. Ведь в тот день, когда мы с ней познакомились, и она согласилась выйти за меня замуж, утром в дом забрела голодная полудикая кошка, которая и стала для леди Дженифер решающим доводом в пользу нашего брака.

Странные письма

– Так вот, господа, я опять отвлекся. Несколько дней назад все кошки словно взбесились. Может, это – действие весны, но, тем не менее, уже две недели, как пропал Цезарь – самый любимый кот моей супруги. И в тот же день секретарь подал мне письмо из Индии, которое я не смог прочитать – его содержание сразу исчезло. В тот момент я стоял перед камином и в раздражении бросил в огонь никчемную бумагу. Она мгновенно вспыхнула, но я успел прочитать имя моей дочери и слова: «угрожать не будет».

– А разве ваша дочь в Индии? – спросил Холмс.
– Да, год назад она вышла замуж за сэра Питера Вердосвиля. На мой взгляд, он – несколько несерьезен, однако, – офицер колониальных войск и, что самое главное, лорд. Не смейтесь над моим снобизмом, в сочетании с детьми он не так уж опасен, – добродушно улыбнулся мистер Смит. – Может быть, я с большим удовольствием видел бы своим зятем, например, мистера Керли, ведь я дал ему не самое плохое образование, но все-таки, нужно уважать традиции.

– И, уважая традиции, ваша супруга уехала с молодыми в Индию? – спросил я.
– Я бы и сам попутешествовал по экзотическим странам. Я не видел в своей жизни ничего, кроме отцовской конторы, но в юности я отморозил в ней ноги, поэтому любые путешествия стали теперь для меня невозможны. В моем возрасте ноги сильно болят в непогоду.

Я сочувственно вздохнул, вспомнив свои бессонные ночи, и кивнул головой. Мистер Смит принял это за желание слушать дальше, но вошедший дворецкий, тот, которого мы застали за выбиванием ковров, пригласил нас к обеду.

Исчезающие тексты

Стол оказался сервирован на троих, и я удивился, почему мистер Керли не обедает вместе с нами.
– Традиции, – улыбнулся мистер Смит и продолжил рассказ.

– Через несколько дней пришло новое письмо. Едва развернув листок, Керли сразу же отдал его мне. Содержание письма было примерно следующим. Якобы мой зять, сер Вердонсвиль, является членом тайной организации «Освободители Наджибустана», готовящей некий государственный переворот посредством черной магии. Я мало верю во все это, но, в письме утверждалось, что, если я не передам в ту же ночь представителю их организации, следящему за моим домом, пяти тысяч фунтов наличными, они похитят моих – дочь, жену, зятя, – и начальству станет известно о его участии в заговоре. Затем текст начал исчезать на моих глазах.

– Не думаете ли вы, что это – банальный шантаж? – просто спросил мой друг.
– Я и сам поначалу так решил. Зять – истинный роялист, я не верю в его участие в каким-то там заговоре, но ведь речь идет о похищении моих родных. И еще один случай подтвердил серьезность происходящего.

– Именно?
– Я храню в отдельной шкатулке все письма и открытки, которые присылали мне мои девочки. Кроме вот этой, самой первой, я ношу ее всегда с собой, – мистер Смит протянул Холмсу открытку с видом Тадж-Махала.
Мой друг принялся внимательно ее изучать.

– Все открытки и письма в тот день оказались чистыми – надписи и даже почтовые штемпели исчезли бесследно. А к вечеру мы не досчитались двух кошек.

– А кто еще, кроме вас, живет в доме? – спросил Холмс, возвращая мистеру Смиту его открытку.
– Дворецкий Дирлоу, он же исполняет обязанности садовника, присматривает за лошадьми и прислуживает за столом в случае необходимости. Еще его жена Бетси, надо сказать, что много поколений ее родственников традиционно служило в Мерикетхолле, а также ее племянник. Когда моя жена и дочь были со мной, мы дополнительно нанимали еще двух горничных, повара и лакея, но я один легко обхожусь четой Дирлоу.

– Так вы передали деньги таинственному представителю организации? – спросил Холмс.
– Видите ли, – засмущался мистер Смит, – никто не приходил, а деньги они каким-то образом взяли.
– Любопытно.

– Сначала я хотел сообщить в полицию, но ведь у меня не было доказательства – только чистый лист бумаги. Кто бы мне поверил про какие-то тайные заговоры в Индии? К тому же меня очень напугало исчезновение текстов на остальных письмах. Поэтому, может быть, неразумно, я приготовил пакет с указанной суммой и положил его на свой письменный стол. В конце-концов – пять тысяч не так уж и много за жизнь моих родных. Керли даже ездил на станцию к последнему поезду, но в Кетшире никто не вышел из вагона. После ужина мы с Керли уселись в кресла и стали ждать. Дворецкий тоже караулил у входной двери.

Подкова

– Время тянулось мучительно долго, и я не заметил, как задремал под звуки проливного дождя. Я проснулся среди ночи, почувствовав холод. Мой секретарь мирно спал в своем кресле. Я решил снова растопить потухший камин и занялся этим, но разбудил Керли. Он помог мне, потом мы спустились вниз проведать дворецкого. Было около половины четвертого ночи, и он тоже преспокойно спал на диване у входной двери. Мы обошли весь дом, но кроме кошек не обнаружили никого. Я предложил своему секретарю отправляться в постель, а сам собирался дожидаться в кабинете утра. Но Керли наотрез отказался, не желая оставлять меня одного. Часам к четырем мы вернулись в кабинет, прихватив в буфетной холодных бифштексов, хлеба и вина. На столе денег не было, а вместо них лежала вот эта ржавая подкова.

Холмс повертел в руках подкову и спросил:
– А где все это время находилась жена дворецкого, кажется, ее зовут Бетси?
– Она спала. Она всегда ложится очень рано и так же рано встает, ведь она следит за курами. Я много раз предлагал ей не заниматься курятником, а покупать яйца в деревне, но она уж очень любит птицу.

– А что вообще представляет из себя ваша Бетси?
– Такая тихая, незаметная, сердобольная женщина. Она воспитывала племянника, сына своей многодетной сестры. Он родился с искривленными ногами, причем одна была короче другой. Замуж за моего дворецкого Бетси вышла не так давно. Дирлоу старше ее лет на пятнадцать. Племянник вырос, своих детей уже не появится, поэтому всю нежность Бетси отдает курам.

– Теперь я понял, мистер Смит, почему вы не посадили секретаря с собой за один стол, – улыбнулся Холмс. – Не передадите ли вы мне вон тот соус?

– С удовольствием. Через пару дней я получил очередное исчезающее письмо, но с требованием уже двадцати тысяч фунтов. Должен признаться, что такой суммы наличности я никогда не держу дома. В тот день у меня исключительно болели ноги. Я написал записку в банк и отправил Керли за деньгами в Лондон.

Цыганка

– Секретарь уехал за деньгами, дворецкий отправился в деревню за продуктами, в доме оставались только мы с Бетси. Она возилась на кухне, а я сидел у окна гостиной, как обычно, когда ноги не позволяют мне выйти из дому.

Я что-то читал и иногда поглядывал в окно, прекрасно зная, что Керли вернется только к вечеру. И вдруг я увидел на аллее сада отвратительную цыганскую старуху. Она неприятно вихляла бедрами и курила трубку. Подойдя под самые окна и, заметив в одном из них меня, старуха принялась строить омерзительные гримасы. Самое удивительно, что наши беспокойные кошки, завидев чужого, обычно начинают проявлять к нему интерес, но эту особу они словно не замечали. Я позвонил в колокольчик, чтобы попросить Бетси прогнать цыганку, нагло поднимавшуюся уже по лестнице.

Когда Бетси пришла на зов, цыганка была уже в доме. Узнав о ней, Бетси сразу же поспешила вниз, выдворять незваную гостью, и я с трудом пошаркал за ней. Внизу цыганки не оказалось. Мы с Бетси проверили весь дом, но не нашли ничего. Мне даже стало неудобно перед ней, и я готов был поверить, что цыганка мне почудилась, если бы не разорванная связка дешевых бус, обнаруженная мной у входной двери. Только вот куда делась сама старуха? Второй выход есть только в правом крыле, и дверь туда постоянно заперта, мы никогда не пользуемся той частью дома.

– Вы, надеюсь, сохранили эти бусы? – спросил Холмс.
– Да, – мистер Смит достал из кармана что-то, завернутое в платок.

Холмс небрежно взглянул и на этот сувенир, затем, вытерев салфеткой губы, произнес:
– Благодарю вас, мистер Смит, за великолепный обед и очень прошу показать нам с доктором Ватсоном правое крыло дома. И еще, скажите, вы все-таки умудрились не отдать эти двадцать тысяч таинственному шантажисту?
Мы встали из-за стола.

– Видите ли, – улыбнулся мистер Смит, – я не оставил деньги на столе, а запер их в сейф и преспокойно лег спать. Утром они были на месте. Видимо, магия помогает заговорщикам беспрепятственно попадать в дом, но не в состоянии открыть без ключа сейф новейшей системы.

Затем я написал письмо, которое вы, мистер Холмс, получили сегодня утром. Я ожидал вас только завтра, но вы очень удачно приехали сегодня и имели возможность воочию увидеть очередное письмо с требованием не полученных денег.

Правое крыло

– О, мистер Смит, тут у вас прямо картинная галерея старинной живописи и прекрасная коллекция средневекового оружия, – заметил мой друг, разглядывая убранство правой половины дома.

– Отличные портреты, я бы поместил их в гостиной, да и оружие тоже, но эта древность вызывает необъяснимое отвращение у моей дорогой супруги. Я с трудом уговорил ее сохранить старинный стол и не закрывать паркетом каменный пол в зале. Она не выносит ничего, что напоминает ей вкусы и пристрастия отца, нет даже сторожевой собаки.

Мы обошли помещения правого крыла дома, Холмс старательно заглядывал во все углы и обследовал даже неработавшие камины. Вдруг в одном из них он чем-то заинтересовался и обратился к хозяину:
– Вы не помните, мистер Смит, когда здесь в последний раз топили камин?
– На моей памяти – никогда.

– Странно, зола совсем свежая, – заметил мой друг, разгребая ее стоявшими рядом каминными щипцами, потом достал из кармана пинцет и лупу и, вытащив из кучки какие-то обгорелые обрывки, принялся пристально их рассматривать.

– Вы не помните, на цыганке было что-нибудь зеленое в красную клетку и синее в горох? – спросил он.
– Да, – согласился мистер Смит, – я хорошо запомнил ее клетчатую шаль и синюю горохом юбку, а как вы догадались?
– Вот, – Холмс протянул ему предметы своего исследования, – это остатки ее платья, рисунок отчетливо виден.

– Неужели они сожгли ее в камине? Это же убийство, пусть цыганки, но все равно – преступление! – воскликнул мистер Смит.
– Мистер Смит, пока с нами нет вашего секретаря, скажите: он носит специальную обувь с подошвами разной величины, но, если надевает обычную, то продолжает хромать?

– Да, мистер Холмс, когда я женился на леди Дженифер, мистера Керли звали просто Джонни, ему было лет шесть-восемь, и он отчаянно хромал. У меня самого было безрадостное детство, поэтому я показал мальчика врачам, что-то удалось выправить, и в специальной обуви хромота практически не заметна, а почему вы об этом спросили?

Но Холмс уже не слушал мистера Смита, а на коленях с лупой в руках ползал по пыльному полу. Затем он резко поднялся и, как собака, взявшая след, по лабиринту комнат вывел нас к запертому на засов второму выходу из дома. С согласия хозяина он открыл засов и, пробормотав что-то про дождь, все также с лупой наперевес, скрылся в кустах.

Вернув засов на место, мы с мистером Смитом проследовали назад по уже знакомым комнатам. Облегченно вздохнув, мистер Смит запер на замок дверь правого крыла, и мы вышли на воздух.

Бетси

Старинные дома, некогда неприступные бастионы средневековья, в наши дни превратились в обычные загородные виллы со всем простодушием деревенской жизни. Я подумал об этом, увидев развешанные на просушку ковры, котов, наслаждавшихся послеобеденным нежным солнцем, и Холмса, увлеченно беседующего с женщиной, которая кормила цыплят в маленьком загончике чуть ли не на парадном крыльце.

– Бетси, – обратился мистер Смит к женщине, – я вижу, вы уже подружились с мистером Холмсом?
Смит неожиданно смутил обоих: Холмс принялся изучать ближайшего кота, караулившего цыплят, а Бетси еще пронзительнее завела:
– Цыпа, цыпа, цып-цып-цып-цып…

Положение спас Керли, явившийся с послеобеденным лекарством для хозяина.
Мистер Смит снова послушно облизал ложечку и спросил:
– Мистер Холмс, но как мне сегодня быть? Мы же так и не решили – караулить всю ночь с деньгами на столе или, оставив их в сейфе, ложиться спать?

Холмс задумчиво вытащил часы и произнес:
– Мистер Смит, искренне сожалею, вынужден вас покинуть, чтобы успеть на семичасовой поезд. Я очень благодарен вам за интересный рассказ, прекрасный обед и за возможность лишний раз оказаться на природе. Я буду еще более признателен, если вы одолжите нам с Ватсоном экипаж. Доктор Ватсон проводит меня на станцию, я постараюсь как можно скорее вернуться назад, а он поживет с вами и понаблюдает за дальнейшим развитием событий.

– Но что делать сегодня ночью? – недоумевал мистер Смит.
– Главное, при любых обстоятельствах сохранять спокойствие!

«Куклы»

– Дорогой Ватсон, - сказал мой друг, когда мы уже отъехали на приличное расстояние, и он выкурил пару-тройку трубок. – Как обычно в таких случаях я попрошу вас строго следовать моим инструкциям.
– Я весь к вашим услугам.

– Отлично. Постарайтесь остаться с мистером Смитом наедине и уговорите его сделать из бумаги и нескольких банкнот так называемые на воровском жаргоне «куклы». Пусть он приготовит из них пакет таким образом, чтобы все в доме были уверены: на столе лежат настоящие деньги. Затем вы вместе с мистером Смитом и его секретарем можете спокойно уснуть в кабинете. Но ни в коем случае не оставляйте Керли одного. Завтра я как можно раньше постараюсь вернуться из Лондона и довести начатое до конца.

Мы неторопливой рысцой продвигались вперед, с наслаждением любуясь весенними красками. Неожиданно нас нагнала какая-то повозка.

– Джентльмены! – это был наш утренний знакомый. – Вы возвращаетесь в Лондон? Неужели мистер Смит отпустил вас?
– Добрый вечер, мистер Браун, – поприветствовал его Холмс, – мой приятель просто отвозит меня на станцию, а сам еще долго будет вкушать гостеприимство мистера Смита.

– Так езжайте сразу назад, сэр, – Браун добродушно улыбался. – А вы уже катались на моей телеге, и я с удовольствием отвезу вас на ней еще раз. Всегда рад помочь друзьям мистера Смита.
– Действительно, дорогой Ватсон, возвращайтесь, мистер Браун проводит меня, – голос Холмса звучал абсолютно искренне.

Цезарь вернулся

Я в точности выполнил инструкции моего друга.
Наконец дворецкий занял свой пост, его супруга давно спала, а мы: мистер Смит, Керли и я заняли кресла в кабинете хозяина и начали проводить дегустацию его вин и сигар вокруг стола, на котором лежал пакет, приготовленный по рецепту Холмса. Большая часть кошек расположилась у кресла хозяина. Мистер Смит по-отечески представлял мне питомцев, называя по именам, и вдруг радостно воскликнул:
– Не верю своим глазам! Цезарь вернулся! Цезарь! Котик! Иди сюда!

Полосатый красавец с достоинством встал со своего места и тигриной поступью направился к хозяину, посмевшему так поздно заметить его появление, но по дороге передумал и, с видимым интересом обнюхав мои брюки, грузно запрыгнул мне на колени.

– Удивительно! – сказал хозяин. – Впервые вижу, чтобы Цезарь сидел у кого-то на руках. В лучшем случае он иногда позволял моей супруге себя погладить. И вдруг такая симпатия!

Потоптавшись у меня на коленях и громко помурчав, кот так и не нашел для себя удобной позиции. Он повертел головой и, как будто спросив нашего разрешения, взлетел на стол. Он обошел его и, не получив запрета, улегся прямо на пакет с деньгами.
– Он очень любит лежать на бумагах под лампой, – объяснил мистер Смит.

Мы рассмеялись, еще раз наполнили бокалы и стали болтать о всяких пустяках. Часы регулярно отбивали время, наш разговор становился все ленивее и ленивее, пока первым не уснул мистер Смит, затем – его секретарь, а потом и я отправился в объятья Морфея.

Ночной совет
Меня разбудило легкое покашливание мистера Смита:
– Вы ничего не слышали? – шепотом спросил он.
– Простите, я кажется, заснул.
– Керли тоже спит. Но мне показалось, что коты на кого-то шипели.
– Разве они сторожевые собаки? – сказал я.
– Они тоже чуткие животные. А Цезарь так и спит на деньгах, видите, все понимает.

– Джентльмены, что вы шепчетесь? – тоже тихо сказал проснувшийся Керли, – я не сплю. Может быть, обойдем дом и навестим буфет? Там должна быть жареная курица. Заодно и Дирлоу отнесем что-нибудь.
– А деньги будет караулить Цезарь? – задал я риторический вопрос.
– Вы с хозяином можете ему помочь, а я схожу за курицей, - предложил Керли.
– Давайте пойдем все вместе, – настоял я, вспомнив инструкции своего друга.

Мы покинули кабинет. Цезарь, не вставая с денег, поднял голову и выразительно зевнул нам вслед.
Разбудив Дирлоу и стараясь особенно не шуметь, чтобы не побеспокоить его супругу, очень демократично, без соблюдения традиций, мы угостились курицей и рейнским. Для дворецкого такое панибратство было в диковинку. Мистер Смит старался, видимо, памятуя мой вопрос за обедом.

– Мистер Ватсон, может быть, отпустим их обоих и пойдем спать? –предложил он мне, насытившись.
– Надо подождать еще, вернемся в кабинет, – не очень уверенно после обильного угощения сказал я.
– Слово гостя – закон, – согласился хозяин.

Кровь

На столе в кабинете, естественно, не было ни пакета, ни кота. Но мое тренированное внимание привлекли какие-то темные свежие пятна. Я поднес лампу к ним поближе и убедился, что это – кровь. Мои спутники тоже это поняли и как-то сразу протрезвели.

Дорожка из капель крови привела нас к комнатам прислуги. Через двери спальни четы Дирлоу пробивался свет, но, еще подходя к ней, мы услышали плач, истерические женские выкрики и мужской, показавшийся мне знакомым, голос.

– Кто-то забрался к моей жене! – ревниво воскликнул дворецкий и распахнул дверь.

Мы увидели истошно вопившую Бетси, рядом с ней – моего неизвестно откуда появившегося друга, почему-то без обуви, перевязывающего ей руку. На полу – окровавленные тряпки и рассыпавшиеся бумаги из пакета, вперемешку с редкими денежными купюрами. В кресле сидел арендатор Майкл Браун и с трудом удерживал завернутого в полотенце, вырывающегося и ревущего кота.

– Все в порядке, – как можно спокойнее произнес Холмс, – мистер Браун, вынесите, пожалуйста, этого хищника на улицу, иначе он покалечит и вас.
Но кот, собрав оставшиеся силы, вывернулся из рук Брауна, недоброжелательно шикнул на него и красивым прыжком очутился около меня. На наших глазах с животным произошла удивительная метаморфоза – воинственный зверь превратился в ласкового котенка, с мурлыканьем трущегося о мои ноги.

– Доктор Ватсон, вы, пожалуй, могли бы стать укротителем тигров, - пошутил Холмс. – Я тут кое-как остановил кровь миссис Дирлоу, но боюсь, без вашей профессиональной помощи не обойтись. Похоже, кот порвал ей вены и сухожилия. Никогда не предполагал, что кошки – такие великолепные охранники. Или, мистер Смит, у вас какая-то особая порода?

– По утверждению моей жены, Цезарь – потомок римских служебных катут, – ответил Смит, наконец приходя в себя. – Но, все же, мистер Холмс, объясните мне, пожалуйста, что случилось?

– Если мы пообещаем миссис Дирлоу, или Бетси Керли в девичестве, отпустить ее с миром и не отдавать под суд ни ее саму, ни ее сына – вашего секретаря… – начал Холмс, но мистер Смит перебил его:
-Сына? Я всегда считал, что Джон – ее племянник!..


Два семейства

– Как известно, – продолжал Шерлок Холмс, – все Керли традиционно на протяжении многих поколений служили в семье Мерикетхиллзов. Учитывая простоту феодальных нравов, привлекательность и доступность молоденьких простолюдинок, не стоит удивляться, что крови этих разнородных кланов прочно перемешались, хотя ни одна из Керли никогда не смогла стать леди Мерикетхиллз. Я специально попросил мистера Смита показать мне правую половину дома, рассчитывая увидеть там портретную галерею предков его жены, и не ошибся. И Бетси, и ее сын – они оба несут черты, присущие благородным лордам из Мерикетхолла. Зная по рассказам Майкла Брауна историю веселой жизни лордов Мерикетхиллза и Катуткетлея, я вполне мог предположить, что Джон Керли – незаконный сын бывшего хозяина.

– Это не так! – воскликнула долго молчавшая Бетси. – Вы слишком много на себя берете!
– Вы правы, миссис Дирлоу, – спокойно отреагировал мой друг, – вы родили его от Катуткетлея и, чтобы никто не заметил вашей беременности, очень туго перевязывали свое тело, поэтому мальчик родился с искривленными ногами разной длины.
Бетси заскрипела зубами от ярости. Мистер Смит изумленно смотрел на нее.

А Холмс невозмутимо продолжал:
– Я знал, что лорд Катуткетлей увлекается химией, ничего удивительного, что и у его образованного незаконного сына аналогичные способности. Керли искусно применял симпатические чернила, одурманивал не только кошек, но и самого хозяина, кроме того, великолепно сыграл роль старой цыганки, а потом сжег ее одежду в камине правого крыла...

– Осторожно, Холмс! – успел крикнуть я и толкнуть Керли, швырнувшего в моего друга керосиновую лампу.
Браун помог мне справиться с Керлии и не дать возникнуть пожару от пролитого горящего керосина.

– Не нужно резких движений, – по-прежнему спокойно произнес Холмс. – Дом окружен верными арендаторами мистера Смита, готовыми с радостью передать мошенников в руки полиции. Но в ваших силах избежать близкого знакомства со служителями правосудия. Полагаю, что миссис Дирлоу и так уже хорошо наказана котом.

– Мне не понятно, – сказал я, – почему столько лет ни Бетси, ни ее сын не предпринимали никаких действий против мистера Смита, нисколько не виноватого в их участи, а, напротив, мистер Браун согласится со мной, принесшего им спокойную и благополучную жизнь?

– Мы ждали удобного момента и не собирались никого убивать! – взвизгнула Бетси. – Он не обеднеет от сотни, другой! Тоже мне, лорд Смит выискался!
– Конечно, – согласился Холмс. – Мистер Смит просто сделался бы идиотом от тех средств, которые Керли давал ему под видом лекарств, а, продолжив свой шантаж, мать и сын вытянули бы из него и все остальные деньги.

– Вы уверены в этом? – наивно спросил мистер Смит.
– А почему вы тогда не запросили военное министерство о судьбе вашего зятя, почему вместо этого следили за поведением кошек и цыган?
Мистер Смит задумчиво почесал подбородок.

Холмс продолжал, и я никогда еще не видел своего друга таким взволнованным:
– Тогда бы вы узнали, что ваш зять взял отпуск, и ваши родные скоро будут в Мерикетхолле. Керли мастерски уничтожал тексты их писем, а вместо них составлял свои дурацкие послания от мнимых заговорщиков и магов!

«Элементарно, Ватсон»

– Дорогой Ватсон, неужели для вас еще что-то неясно в истории мистера Смита? – улыбнулся Холмс, наливая в рюмки свой любимый кларет у камина на Бейкер-стрит.
– Как вы догадались, что инициатором всего является Бетси? Она же – самое тихое и незаметное существо во всем Мерикетхолле.

– Элементарно, Ватсон. Я, как и вы, вначале подозревал их соседа, лорда-колдуна, но, поразмыслив и убедившись в замечательном сходстве Бетси и Керли, а также проследив на пыли в правом крыле следы, обнаруживающие хромоту их хозяина, и, зная о хромом от рождения племяннике Бетси, я пришел к выводу, что шантажисты находятся в самом доме, и, по меньшей мере, их двое. Они испытывают огромную зависть к богатству и успеху мистера Смита, не лорда, которому это все как бы пристало, а равного себе по происхождению, и по их понятиям, не заслуживающему ни того, ни другого.

Шерлок раскурил трубку и, глядя на мое недоумевающее выражение, добавил следующее:
– Когда на дороге мы расстались с вами, я сказал Майклу Брауну, что мистера Смита ждет серьезная опасность. На почте в Кетшире, воспользовавшись телеграфом, я успел навести некоторые справки, а в это время Браун собрал сочувствующих Смиту арендаторов. Все вместе мы вернулись в Мерикетхолл и с наступлением темноты спрятались в парке вокруг дома.
Когда верный Дирлоу заснул на своем посту, Браун и я через доверчиво открытое кухонное окно на другой стороне дома проникли вовнутрь и притаились возле дверей Бетси. Она не спала, а ритмично ходила по комнате. Наконец, когда вы все громко закусывали в буфетной, она открыла дверь и, аккуратно ступая, отправилась в кабинет, благо в старинных домах много всяких лестниц, дверей и переходов. Я шел за ней, предварительно сняв туфли.

Она вошла в кабинет, проследовала к столу и потянула пакет из-под кота. Но независимое животное, чей сон был грубо потревожен, вцепилось ей в правую руку всеми четырьмя лапами и принялось драть когтями и зубами. Надо отдать должное мужеству Бетси: не проронив ни звука, она взяла пакет левой рукой и, неся грозного кота на правой, истекая кровью, бросилась в свою комнату, где мы с Брауном и задержали ее. Она выронила пакет, он раскрылся и, увидев обман, Бетси завизжала, а кот все продолжал атаковать ее руку. Браун с трудом, при помощи полотенца и воды из умывального кувшина, оторвал его от Бетси. Я занялся ее рукой, а потом вошли вы.

– Теперь и мне эта история кажется удивительно простой, – заметил я.
– Однако у меня, дорогой Ватсон, остался один неразрешенный вопрос, – неожиданно признался мой друг. – Каким образом вы смогли так понравиться коту мистера Смита?

– Элементарно, Холмс. Уже несколько дней меня беспокоит раненая нога, и я накладываю на нее повязку с успокоительным средством. Для меня эта мазь практически лишена запаха, но для кошачьего носа явно обладает волнующим ароматом.
1998-1999