Любимый – не любимый муж.

От Натки уходил муж. Любимый, ласковый и добрый… Уходил к другой женщине. Он запаковывал книги, свои вещи, а они падали на пол, и он чертыхался. В остальном все было как всегда, будто они собирались вместе на море. Правда, Натка тогда весело смеялась, глядя на его вспотевший затылок. Теперь ей было не шуток.

О том, что у мужа есть другая… женщина, Натка поняла сразу, едва он ей сказал: «Понимаешь, Натик, бывают такие обстоятельства, когда мы бессильны. Я тебя люблю, люблю сильно, но ее…» Его лицо было спокойным, а в глазах она заметила затаенную обиду, словно была в чем-то виновата . «Ее ты любишь сильнее, - Натка сказала это, надтреснутым голосом, будто у нее болело горло, - можешь ничего больше не говорить… И так понимаю. Не маленькая».

Как Натке сейчас хотелось быть беззащитной и маленькой, несчастной и… обиженной. Ей хотелось, чтобы этот день не наступал никогда, но он наступил. Неужели, это происходит с ней? Она коснулась концом языка своих сухих губ, не зная, как начать прощаться. В их «мирной» жизни было все так чудесно, хорошо, что ей всегда казалось, что этот мир не исчезнет никогда… И вот… все рушилось. Натка стояла напротив его письменного стола, перебирая руками оборки на светлой кофте. «Я, думаю, что смогу видеться с тобой… У нас есть сын».

Натка кивнула ему. Для нее сейчас было проще молчать, чем говорить. И, когда она услышала стук закрываемой двери, как подкошенная упала на диван, и начала рыдать. На ее всхлипы, непонятные гортанные звуки, которые рвались откуда-то из глубины Наткиного щуплого тела, прибежал сын Павлик. У него были широко раскрыты глаза, он смотрел на мать с удивлением, недоумением, пока не сказал: «А, где папа?» Натка прижала к себе малыша, повторяя как безумная: «Это бывает, Павлик, так бывает… Люди живут вместе, а потом они становятся разными…»

Весь день Натка провела дома, бесцельно слоняясь по квартире, отправив сына к соседке, у которой тоже был сын, ровесник Павлика. Раиса, рослая и упитанная, как сдобная булка, острым взглядом окинула жалкую фигуру Натки, сказала: «Слезы попусту не лей! Не стоит он того. Не нужна ему твоя любовь… Забудь, как и не было ничего». Натке хотелось крикнуть, что так не бывает, что любовь длится вечно, что ее нельзя предавать, но только шмыгнула носом, произнесла: «Пусть пока Паша у тебя побудет. Я разберусь дома… с вещами» «На помойку, слышишь, на помойку, - громко говорила ей вслед Раиса, - отнеси его вещи».

В квартире, где еще недавно царил лад и порядок, теперь все было разбросано. Натка ходила по квартире, слепо натыкаясь на вещи, рассовывая их куда попало, чтобы только занять чем-то руки. Потом Натка пошла в ванную комнату, бросила в машинку простыни с кровати, мелкие Павкины вещи, полотенца… Мельком увидела себя в зеркальном отражении, вздрогнула и отшатнулась. На нее смотрела незнакомая женщина с красными от слез глазами, серыми щеками, всколоченным волосом. «Ну, вот, и все, - подумала Натка, - теперь я с Павликом одна».

Вечером позвонила с другого конца города мама, она держалась бодро, таким же бодрым голосом сказала дочери: «Хочешь, я приеду к тебе?» Натка ответила, что нет. Но мама все не клала трубку и говорила громко, будто она звонила издалека: «А помнишь вашу свадьбу? Ты еще кольцо на его палец не могла надеть… Конечно, это пустяк. А потом он первый танец пошел танцевать не с тобой, а с Машей, твоей двоюродной сестрой… Я все удивлялась. Кстати, ты, знаешь, что он ушел к ней?»

Это было странным. Теперь ее мужа Гену все называли «он». А он не «он», он – ее любимый…

«Да, что ты там молчишь, словно в рот воды набрала, - кипятилась мама, - как ты могла такое допустить? Растяпа!» «Мама, Машу, - прошептала Натка, - Гена очень любит». «Так любит, что забыл совсем о совести… - продолжала негодовать мама, - хочешь, я с Машей поговорю?» - «Зачем?» Голос у Натки был тусклым и тихим. Мама что-то еще хотела сказать дочери, но Ната уже положила трубку.



… Через две недели у Натки раздался звонок в дверь. Она увидела перед собой высокого молодого человека с сумкой в руках. «Извините, - сказал он, - я – бывший Машин муж… Да, так сказать. Я – потерпевшая сторона, но я ее безумно люблю. У вашего мужа еще остались некоторые вещи, Маша просила меня все это сложить в его сумку. Она и список дала». Натка взяла в руки список, прочла: «Носки, теплые и тонкие. Две куртки, зимние шапки, обувь, новый костюм, три рубахи…» Список был большой.

«Меня зовут Виталией, можете, называть просто Витя, - сказал он, - протягивая Натке сумку». «Я Наталья, - она бросила сумку посередине комнаты, потом распахнула шкаф, он был почти пуст, - берите, что нужно, Витя, - сказала Натка, кивнув в сторону шкафа». Виталий зачем –то потрогал дверцы шкафа, потом слегка улыбнулся, присел на стул, развел руками, сказав: «Но здесь почти ничего нет». «Но, почему нет? – Натка встала и заглянула в полупустой шкаф, - ах, да, я кое-что «подчистила» в нем, думала, что не нужно никому. Но, вот, вам рубашки, обувь. Кстати, остались носовые платки… Возьмете?»

Виталий взял и платки. Потом напомнил: «А носки?» «Купят сами, - тихо ответила Натка, - куртки висят в коридоре…» Когда гость набил сумку вещами до отказа, Натка позвала его на кухню пить чай. Виталий снял я себя пиджак, оставшись в сером свитере. Он сел на то место, где обычно садился Гена, придвинул к себе чашку, отпил глоток, потом весело сказал: «А я ведь видел вас на свадьбе. Да, да, вы такая, Наталья, красивая были. Машка мне еще сказала, мол, моя сестра. Да, вы и сейчас хорошенькая». Натка стоя перед нежданным гостем, опустив в пол глаза.

-Я в Машу влюбился сразу, - голос у Виталия был по – прежнему веселым, - она очень добрая…
-А я Гену узнала в институте. Мы вместе учились с ним на истфаке, - негромко ответила Натка, чтобы поддержать разговор, - он всегда девчонок привлекал. Красивый, добрый, отзывчивый…
-Вы и сейчас так думаете?
-Да.
-Вы его простили?
-За что? – голос у Натки задрожал.
-Он же ушел от вас…
-Не знаю… У меня есть сын, Павлик. Ему пять лет.
-А у меня дочь, ей три года. Светочка. И я ее очень люблю.
-А Машу, жену свою, вы любите?
-Машу? – Виталий перестал пить чай, - она любит Геннадия.
-Да, она любит его, он любит ее, - не сдержавшись, выкрикнула Натка, - а вы? Вы, любите Машу?
-Зачем вам это знать?
-Мне это важно… - Натка взяла печенье из вазочки и надкусила кусочек, - Вы, ее любите?
-Да, наверное, - серьезно посмотрев в сторону Натки, ответил Виталий, - но мне кажется, что это не навсегда…
-Почему?
-Вы хотите знать?
-Хочу, черт возьми!
-Я понимаю вас, вы еще любите мужа… Он вам сделал больно, он ушел от вас…
--Да, ничего вы не понимаете… - Натка смахнула неожиданно накатившиеся слезы, - я не хочу и не буду любить его. Пусть она его любит…
-Да, да, - произнес Виталий, - надевая пиджак, и двигаясь к выходу.
-Не забудьте сумку, - сказала строго Натка.
-Не забуду, - улыбнулся Виталий.

Уходя он тихо спросил Натку: «Я еще как-нибудь зайду к вам? Просто так. Поговорить…» Она пожала плечами, чувствуя, как ее глаза высыхают от слез.