Закат. Рассказ-антиутопия.

Светило бесновалось неспроста. Уже давно. Еще добрую сотню лет назад некоторые ученые робко предрекали это. Им, казалось, верили, кивали, ужасались, задумывались на минуту, а потом снова приступали к своим повседневным делам.
   И вот эта дата приблизилась. Эта казалось бы очень далекая дата. Поверить было сложно. Да просто невозможно. Что угодно могло случаться с жителями планеты: землетрясения, цунами, пожары, войны, финансовые кризисы.
             Цивилизации возникали и приходили в упадок, но люди-то оставались. Цивилизация – это слишком громко, слишком глобально и пафосно. А люди, простые смертные, продолжали существовать. И всегда их волновали одни и те же проблемы: им нужна была работа, нужны были средства к существованию, нужно было защитить своих детей, вырастить их и продолжиться в них. И все это без всяких высоких мыслей о цивилизации.
   Потому многие, продолжившие простые человеческие деяния, за тысячи лет ставшие уже рефлекторными, не сразу поверили в то, что заявили ученые, а вместе с ними и главы государств. Всему человечеству было объявлено о том, что оно близится к закату. Было выяснено, что буквально в любой момент светило может взорваться и поглотить их мир.
              Нужно было что-то решать.
 
              Собрались главы государств. Они совещались целый месяц. И приняли решение. Ясно было, что человечество нужно было спасать. И, скорее всего, увозить с планеты. Но как, куда? – Куда – это пока не актуальный вопрос, главное – как. Ясно: нужны корабли, много кораблей, очень очень много кораблей, способных пролететь большие расстояния в космическом пространстве, кораблей, которые могли бы существовать автономно. Возможно, не одно поколение сменится на этих кораблях, пока найдется более или менее подходящая планета.
               Но как их построить? А главное: где взять столько денег? Хватит ли их даже если объединить все капиталы на планете? —Выход есть: если денег не достает, нужно отменить деньги совсем. — Как???—Да! Речь идет о глобальной катастрофе, а значит все дальнейшее производство, все научные разработки, вся жизнь на планете должна отныне подчиняться только одной цели: строительство кораблей, добыча ресурсов для них, разработкой полета и тому подобное. Все остальное теряет смысл и больше не нужно никому. Нам необходимо в первую очередь выжить. И потому каждый будет трудиться только в одной отрасли – кораблестроении, даже если раньше он занимался совсем другим. Если хочет улететь – пусть вкалывает изо всех сил, не требуя оплаты. Резервов государств хватит, чтоб прокормить строителей кораблей.
          — А как же старики, дети, инвалиды? Мы должны принять тяжелое решение: стариков и инвалидов придется оставить. В условиях космического путешествия мы не сможем содержать их. О детях пусть заботятся родители. — Но люди могут запротестовать, объявить бунт. Кто-то не захочет оставлять своих родных на верную гибель! — Таких истреблять безжалостно. Речь идет о выживании человека, как биологического вида! Здесь не может быть компромиссов.
 
          И тогда началась совсем иная жизнь. На каждый миллион людей строился один огромный корабль. И строил его весь этот миллион, кроме детей и недееспособных стариков и инвалидов, которые еще не знали, как собирались с ними поступить. Было еще несколько каст, которые имели к строительству лишь косвенное отношение. Военные бригады следили за порядком, потому что ни судов, ни тюрем больше не стало, всех преступников, бунтовщиков, нарушителей режима расстреливали без всякого суда и чьего бы то ни было контроля. Были еще завхозы, выдававшие строителям провиант из государственных резервов. Но особой привилегированной кастой стали инженеры и биологи. От них теперь зависело будущее человечества. Они это понимали и постепенно переставали считаться с мнением государственных чиновников. Так поменялась власть.
Работа никогда не прекращалась, ни днем, ни ночью и кипела в любую погоду. Отработав свои двенадцать часов, люди шли по домам к своим голодным детям, которые оставались под присмотром так называемых «недееспособных» или совсем одни. Ни детских садов, ни нянь больше не существовало. Они кормили детей, ели сами (паек получал каждый после работы), ложились спать, а через четыре часа снова шли работать. Больше они ничем не занимались. Не было уже ни телевидения, ни газет, ни радио. Существовала лишь электронная связь между главными инженерами строительств, руководителями сопутствующих производств и научных лабораторий. Этого было достаточно. Все же остальные люди: богатые и бедные, умные и глупые, черные и белые,-- все стали просто строителями, работающими без выходных и денег, но с надеждой на то, что пройдя весь этот ад, они наконец-то обретут страну обетованную…
 
У Оскара не было детей, не было и жены, только отец, пожилой, но еще дееспособный. Они вместе ходили на работу в шахту. Это был их вклад в строительство. Иногда, выполняя машинальные действия, Оскар позволял себе поразмышлять и удивлялся тому, что теперь, когда у всех людей появилась одна общая цель и одна большая общая проблема, которую они решают опять же сообща, все остальные проблемы просто исчезли. Никто не задумывался уже, где взять денег, куда пойти учиться, как назвать собаку, какой из ста девятнадцати телевизионных каналов смотреть. Жизнь стала проще, однообразней, хотя и намного тяжелее. Еще он думал о том, что будет чувствовать он и все остальные люди, когда придет время покинуть родную планету навсегда. Мало ли найдется людей, которые с радостью покидают разоренный дом, чтоб переселиться в новый, красивый, уютный. Если он у них есть. А если нет? Покинет ли бедняк свою лачугу, в которой он хотя бы может прятаться от дождя, если ему больше некуда пойти? Наверное, нет. Если только этот шалаш не стоит на самом краю пропасти и ежесекундно не рискует обрушиться в нее…
 
     - Ты что уснул?!!—раздалось за его плечом голос мастера,Оскар очнулся от своих мыслей и обернулся.
     - Вид у тебя слишком задумчивый, даже когда ты долбишь камень,-недружелюбно гаркал мастер.–Забудь о своей философии, ты тут не кандидат наук!
     - Простите,-сказал Оскар, не желая вступать в дискуссию, и продолжил работу.
     - Ты знаешь, как вредны лишние мысли? А впрочем, что я тебе напоминаю об этом. Да и не за тем я пришел. Тебе позволено отлучиться на час без сохранения пайка.
     - Что случилось?-- вздрогнул Оскар.
     - Опять твой отец, ясное дело. Это уже второй приступ. Я ставлю вопрос о его нетрудоспособности.
          Ни врачей, ни больниц больше не существовало. Впрочем, врачи никуда не делись, просто теперь были заняты другой работой. Оскар повел своего отца к старику соседу, который в былые годы работал в больнице, а теперь был недееспособным.  Соседи ходили в нему лечиться, платили едой. За счет этого он  только и существовал. А  другим старикам было гораздо хуже.  «Наши правители как будто только и ждали, когда случится нечто такое, что освободит их от заботы о беззащитных. Теперь о выборах думать не надо». Такие мысли если и приходили кому в голову, то он гнал их прочь. Только не Оскар. Но он никогда не произносил их вслух. За одно лишь подозрение в подобных размышлениях могли расстрелять без суда. Как хорошо, что правители еще не могут читать мысли своих подданных.
          Старик врач сказал, что у отца, скорее всего, инсульт. Теперь он вряд ли сможет работать.
     - Прости меня, - едва разборчиво произнес старик, когда увидел сына. Ему отказал язык, и он не мог внятно разговаривать.
     - Это еще за что? - сердито ответил Оскар.
     - Я тебя подвел. Теперь тебе придется работать одному.
     - Я мало что понял из того, что ты сейчас сказал. Но ты меня послушай: на работу ты больше не пойдешь, того, что я заработаю, нам хватит. Скоро все будет совсем по-другому. Ты ведь знаешь. Мы полетим к звездам, и весь этот ад закончится.
Отец выглядел измученным и печальным. Он шел к своему дому, едва передвигая ноги, запинаясь даже за очень мелкие преграды. Он почти висел на плечах Оскара. Им на встречу ветер нес охапки мусора. По краям дороги лежали целые горы его. Людям стало не до чистоты.
На крыльце сидел старик сосед. Вокруг него бегала ребятня. За кое-какую плату он был призван следить за детским населением всего их дома. Он то и дело выкрикивал чье-то имя, грозно уставившись на кутерьму, бранился, всплескивал руками, но с места своего не вставал. Ему было тяжело ходить. Завидев Оскара с отцом, он привстал и закивал головой.
     - Что старый сплетник? - прошамкал отец, стараясь казаться бодрым.
     - У тебя что язык отнялся? - задал вопрос нетактичный сосед. –А впрочем ладно, тебя-то есть кому кормить. Я вот что хотел сказать…
     - Дядя Хом, мы торопимся, - пытаясь отвязаться от него, буркнул Оскар и потащил отца к крыльцу.
     - Как хотите,  могу и не говорить, - обиделся тот. - Только потом не пеняйте, будто я вас не предупредил о том, что к вам пришел бригадир.
У Оскара похолодела спина, но он постарался не подать виду, чтоб не волновать отца.
     - Что именно к нам? Откуда вы знаете? - спросил он, продолжая движение к двери.
     - К вам, к вам, - подтвердил сосед. - В вашу же дверь он стучался.
     - Возможно, это ошибка, - спокойным тоном сказал Оскар и открыл дверь в подъезд.
Начальник бригады встретил их на пороге колючим и жестоким взглядом.
     - Ты позволяешь себе нарушать дисциплину?! - с ходу грозно заявил он.
Оскар знал, что задержался уже больше чем на час. Но ведь причина была уважительной!
     - Я не мог бросить отца, - попытался оправдаться он.
     - Дата отлета уже назначена! Теперь идет самый строгий отсев. Малейшая провинность – и ты остаешься. Твой отец уже в черном списке вместе с остальными стариками.
     - Как!? - воскликнул Оскар, забыв о том, кто перед ним. - Он же работал! Он не заслужил такого отношения! Никто из них не заслужил!!!
     - Новый приказ объединенного правительства: произвести жесткий отбор. Недовольных расстреливать на месте! - процедил бригадир сквозь зубы и демонстративно положил руку на кобуру…
           Придурковатый дядя Хом посмеивался, глядя на то, как отчитывает начальник бригады Оскара и его старика. Но он не мог слышать того, что и сам он, и другие «недееспособные» дружно вошли в список ненужных всему остальному человечеству…
 
            Корабли были выстроены и подготовлены к отлету в срок. Вопреки опасениям правительства в назначенный день не случилось ни волнений, ни истерий, ни побоищ. Избранные для продолжения рода человеческого беспрепятственно заняли отведенные им места на кораблях, хотя им и было неуютно оттого, что пришлось почувствовать на себе взгляды обреченных, угрюмо стоявших под дулами наведенного на них оружия.
            Во дворе дома Оскара собралась толпа отверженных. Никто не произносил слов, все молча смотрели в небо, где все еще горели тусклым светом сотни мерцающих точек, стремящихся прочь от своего проклятого дома. Но тут внезапно взорвался дядя Хом. Потрясая своей клюкой, он вдруг принялся посылать небесам проклятья:
     - Вы решили, что мы – отбросы, мусор, больные люди!!! Нет! Это вы больны! Вы очень больны! У вас не хватает жизненно важного органа – души! Вы бездушные! Это вы обречены на смерть!!! Вы – мертвецы! Человечество без души не достойно жизни и продолжения!..
Голос его сорвался, задрожал, но он не заплакал. Повернувшись, он медленно обвел взглядом грязный двор, безмолвных людей, вздохнул, успокоившись и смирившись, и произнес тихо:
      - Надо бы первым делом мусор убрать. Негоже в грязи жить…
 
            После того, как избранные улетели, на планете остались дети, оказавшиеся ничьими, инвалиды, немощные старики и те, кто сам не захотел улетать, предпочитая космическим скитаниям смерть на родной планете. Таких было немало, и объединенное правительство не стало их разубеждать. Среди тех, чьей миссией станет спасение человечества, не должно быть людей с совестью. Совесть не поможет выжить в космической катастрофе.
            Земляне продолжали пользоваться остатками благ цивилизации, не думая о том, что вот-вот наступит конец, хотя давно смирились с этим. Несмотря ни на что они жили, строили, любили, растили детей, сажали цветы, заботились друг о друге и радовались каждому новому дню. Но среди них больше не было ученых, которые могли бы сообщить им, что Солнце вдруг успокоилось и передумало уничтожать Землю.
Они не могли знать, что те, кто улетели в поисках нового мира, так и не нашли обетованную землю. Их всех убила жестокая радиация. Теперь эти призраки безмолвно плавают в безбрежном космосе…
             Потому что человечество без души не достойно жизни и продолжения…