Мартини

Маринка с ужасом оглядывает полки с винами, дорогой водкой, коньяками и прочими дурманами. Ей сейчас одной надо всё это пересчитать. Время уже позднее, скоро закрытие магазина, и, хоть притрагиваться к этой громаде в подсобке страшно, ей хочется сделать до закрытия побольше неприятной работы. Чтобы завтра пораньше освободиться. Я прошмыгиваю мимо с коробками на выброс. Зрелище озадаченной сотрудницы меня останавливает:

- Полки будешь считать?
- Надо, - вздыхает Маринка и, сунув ведомость под мышку, предпринимает попытку вскарабкаться на нижнюю полку ногой.
- Подожди, не лезь, я выкину коробки, возьму стремянку в морозилке и прикачу тебе, легче будет считать.

Маринка кивнула, но попытки продолжила. Я выкинула коробки, открыла морозилку, выкатила стремянку и покатила ее к винному отделу, окликая попадающихся по пути продавщиц. Уже подъезжая к подсобке, я услышала звон, треск, глухой удар и, кажется, всхлип. Бросив лестницу, я бегу спасать Маринку (это же она упала, ясен пень). А Маринка стоит, вжимаясь в стену и с ужасом смотрит на центр помещения. Там сиротливо лежит разбитая литровая бутылка Мартини.

- Разбила? Сама-то цела?
- Цела... Знаешь, как я отпрыгнула? Наталья меня убьет...
- Погоди паниковать, давай посчитаем всё, может, Любка где бутылку-другую заначила, ничего не придется раскрывать.

Я знала, что говорю: напарница Маринки Люба по части "смухлевать" была баба не промах. Заначки были повсюду.

- Какого ясеня оставили стремянку на пути? - послышалось из зала.
- Прибери пока осколки, щас посчитаем, и посмотрим, как быть, - сказала я и бросилась за стремянкой.

Маринка вошла в ступор. Я дала ей веник и совок, и, пока она, сидя на корточках, собирала в пакетик осколки, сама полезла на полки и стала переписывать бутылки.

- Наталья меня убьет, - шептала Маринка почти автоматом, копошась на корточках.

По подсобке распростанился запах мартини и от него резало глаза. Я отослала бледную коллегу за пультом от кондиционера, а сама, в 15-ый раз пересчитав бутылки, нахмурилась: Любка в этот раз Мартини не заначила. Значит, придется отвечать перед бухгалтершей Натальей, коей так боится недавно работающая Маринка.

Наталья приехала прямо перед закрытием. Я постаралась встретить ее почти у входа и сказала тихо, что Маринка боится наказания за то, что разбила дорогую штуку. Наталья засмеялась и махнула рукой, мол, ерунда. Смело направилась в подсобку, где Маринка возила по полу шваброй, надеясь избавиться от запаха.

- Что, Мартини разбила? Даже в голову не бери, спишем, - и направилась к себе.

Я подскочила к Маринке, ожидая увидеть перемены в настроении девушки. Перемены, однако, меня удивили: вместо облегчения и радости я увидела на ее лице горькую обиду и печаль.

- Мариш, ты чего?

Маринка яростно сорвала тряпку со швабры и стала энергично отжимать ее в ведро. Пахло Мартини.

- Мартини... я никогда его не пила... а так мечтала попробовать... запах... думала, пол лизать буду...