Материнское чутье

Машка сидела за столом , облокотившись на одну руку, и безвкусно грызла яблоко. Ее брат сидел напротив и тоже без интереса размазывал остатки каши по своей тарелке. Бабушка с мамой не торопясь вели беседу. Через полчаса Машкина мама с ее отцом должны были ехать в соседний город, посмотреть на новостройки в новом районе, строящегося города. Они собирались переехать семьей будущим летом, поближе к своим родителям. Да и дети, отдыхавшие каждое лето у бабушки с дедом, будут совсем близко в летний период к ним.
Дед в огороде поливал свои грядки, и облюбованные детьми кусты с малиной. Бабушка со стола неспешно собирала посуду. Отец одевался в доме, собираясь в поездку. Мама подошла к детям попрощаться на целый день. Тут лицо Машки исказилось от приступа внезапно возникшей в животе боли.
- Ма, меня тошнит и болит в животике.
-Что ты могла съесть? Кашу ? Может быть, яблоко не помыла?
Тут Данилка, младший сын тоже пожаловался на колику в животе.

Мама встревожено глянула на бабушку. Завтракали вроде бы все вместе, а животы болят у детей. Да и до завтрака они не бегали по двору ,как обычно, проснувшись с утра. С кислым видом оба ее чада, сидели за столом, не собираясь вставать и идти играться в летнюю песочницу. Погладив животики у своих птенцов, и поцеловав их в макушку, мать дала им по таблетке активированного угля. «Авось, ничего страшного. Пройдет» Подумала она про себя и ушла собираться в поездку. Время уже поджимало. Нужно было еще успеть к рейсовому автобусу на маршрут. Выходя из дому, и обнимая детей, она заметила, как Машка провела своей ладошкой по лицу, и у нее остались белые полосы пятен на нежной детской щечке. Этот последний брошенный взгляд , на бледное лицо своей дочери остался у нее в памяти. И всю последующую дорогу она не могла отогнать от себя мысль, почему у детей разболелись животы, и их тошнило все утро, но рвоты так и не последовало.

Машка попыталась занять себя хоть каким-нибудь занятием, что б не обращать внимание на разболевшийся и раздувшийся живот. Играть в игрушки, настроения у нее не было. Она достала карандаши и листок. Тихонько села рисовать узоры на белой бумаге. Данилка, же напротив, чуть повеселев, достал своих солдатиков и привязав к ним парашюты, смощенные из виноградных листьев, одиноко играл в песочнице. Машку опять начало тошнить и крутить живот. Вскочив со стула, она бегом побежала в соседнюю комнату к бабушке.
- Ба, у меня опять все болит.
За пол дня ее рвало несколько раз. Бабушка решила вызвать «скорую». Их обоих забрали в больницу. Сдав, кровь на анализы, и ничего не выявив, их отпустили домой.
-Бабуль, я так чего-нибудь хочу, но не знаю что.- Остановившись, у продуктового магазина промолвила Машка.
-Что же ты хочешь, роднуля? и так желудок с утра пустой, ты ж все на изнанку вывернула. Может, кефирчика попьешь?
-Да, давай, я целый пакет выпью.
Бабушка купила ей кефир, обрадовавшись ,что ребенок, хоть что то наконец-то захотел. Да и результаты анализов не подтвердили наличие болезни или инфекции.
Машка с жадность сделала пару глотков, прям у магазина. Обезвоженный организм, казалось хотел насытиться самым живым продуктом с бифидобактериями. Не прошло и пару секунд, как кефир оказался лежать мокрой лужицей на асфальте. Боль в животе прошла, но тошнота перекрывала дыхание Машкиным легким. Машка со слезами смотрела на свое обпачканное платье. Бабушка, взяв ее за руку потащила домой. Через пару часов все повторилось, опять больница, анализы и опять ничего, подозрения были на аппендицит, но их отпустили домой в очередной раз. День прошел в постоянной волоките между больницей и возвращением к дому.

В третий раз вызвав «скорую», бабушка была уже в отчаянии. Позвонить Машкиным родителям не представлялось возможным. Попав, в третий раз в больницу бабушка решила, что не уйдет из нее, пока ее внучку не положат на обследование. Но обследование проводить было уже поздно. Вышел хирург и попросил подписать документы на согласие о проведении операции. Ждать Машкиных родителей из поездки , было равносильно подвергнуть риску жизнь их ребенка . Тянуть больше было нельзя. Диагноз, о наличие острого аппендицита подтвердился. Бабушка, уставшая от мытарств заканчивающегося дня , подписывала соглашение о проведении экстренного оперативного лечения, с помощью хирургического вмешательства. После этого она, позвонив, и сдав смену родителям Машкиного отца, отправилась домой. А те в свою очередь, собравшись за короткое время приехали и сели в палате, дожидаясь окончания операции.

Машку попросили раздеться в операционной. Медсестра, достав шприц ввела снотворный укол. Машка влезла на хирургический стол. Ее клонило в сон, но спать она боялась, боялась больше не проснуться. Она попросила медсестру показать ей потом, когда она проснется, тот отросток, который ей так сегодня не давал весь день, не пить не есть. Медсестра улыбнулась, и ласково сказала, что скоро придет доктор и ей к тому времени полагается спать глубоким сном.
-Я боюсь- сказала Машка.
-Ой, деточка, не бойся. Ты у нас вон какая большая, а отросточек то он ведь маленький, вытащим его быстренько. Поспишь немножечко, проснешься уже здоровенькой.
Машка закрыла глаза и провалилась в глубокую бездну.

В это время, в соседнем городе, Машкины родители опаздывали на последний рейсовый автобус. Весь день они ходили по новым районам, выросшего на предгорье Кавказа города. Внутренняя материнская интуиция, не давал покоя молодой женщине. Она то и дело отвлекалась мыслями от перспективных новостроек. Ее неудержимо тянуло домой. В конец устав, от проведенного нескончаемого дня , она с мужем шла на остановку. Не доходя еще метров триста и соизмеряя время отправления рейса, она побежала, потянув за собою мужа. Он недоумевал.
-Да ты что, как с цепи сорвалась? Успеем мы на этот автобус, за день набегались, находились, откуда силы еще на пробежку перед отъездом?
-Мы не успеем. Побежали.
-Ну не успеем, останемся здесь переночуем в гостинице, чего ты так волнуешься?
-Не знаю, надо успеть на автобус.
-Да, кто сказал?
- Если сейчас будем в городе проезжать мимо дома твоих родителей, и в окнах не будет света, значит с Машкой, что-то случилось.
-Да ,что могло с ней случиться? Суеверия какие-то.

Но под давлением своей жены, и по передающемуся волнению ,он все таки побежал вместе с ней. Они успели. Успели сеть на последний, отправляющийся, автобус. Всю дорогу у нее перед глазами стояло побледневшее лицо Машки, с белыми разводами. Она всем сердцем рвалась к ней. Почему то не возникла мысль, что мог заболеть сын. Она точно знала, это была Машка. Проезжая мимо дома свекров, свет в их окнах отсутствовал. Все. Машка в больнице. Сомнений больше не было. Куда ехать, в какую больницу? Муж прервал ее панику.
-Едем к твоим родителям, моих- дома нет.
Он уже тоже осознал, что интуиция его жены, ни кого не подвела, к сожалению.
Не успев переступить порог родного дома, женщина кинулась к своей матери. А та, стояла виновато улыбаясь и пряча глаза, будто чувствуя свою вину в произошедшем.
-Мама, где Машка? У свекров свет не горит. Что с ней случилось?
-Люда, не волнуйся. Маша в больнице. Ей вырезали аппендицит. Операция была долгой. У нее долго не могли его найти, и уже на столе у хирурга у нее произошел перитонит. Пришлось делать промывание. Врачи не стали дожидаться вашего возвращения и мне пришлось дать согласие на операцию. Но сейчас, она уже в палате и с ней сидят свекровь со свекром. -Виновато глядя в глаза своей дочери, ответила бабушка.

Не медля ни минуты, они выбежали на улицу ловить такси. В больнице хирург встретил Машкиных родителей суровым взглядом. Рассказал вкратце о проведенной им операции и вышел из палаты. В больничном окне лунной дорожкой светили звезды. А по другую сторону в светящемся проеме двери, стояла Машкина мама. Машка при этом мирно спала, посапывая носом. Ее губы пересохли после наркоза, и казалось вот, вот лопнут. Врач сказал, что как она только придет в себя пить ей давать нельзя, можно только смачивать сухие губы. Сквозь одурманивающий сон, Машка чувствовала, что ее губ, постоянно, касается мокрый платок. Ей совсем не хотелось пить, ей так хотелось спать, а тут эта мокрая тряпка, волочащаяся по ее губам. Она слегка приоткрыла глаза.
-Мама… убери эту тряпку, я совсем не хочу пить.
Она заметила, как у ее матери по щеке скатилась одинокая слеза. И ее опять склонило в наркотический сон.