Судьба, случай или это просто жизнь…

Все говорят, что в жизни случайного ничего не бывает. Моя мама мне не раз говорила, чтобы я не делала опрометчивых шагов, чтобы сто раз подумала, прежде, чем на что-то решилась и т.д. Но я наперекор всему верю в случай. Еще в детстве я мечтала стать актрисой, но не стала ( родители не разрешили). Но позднее я все равно играла в городском театре, переиграла массу ролей… Театр самодеятельный, но «множественный» лауреат. Он сам «нашел» меня, когда я переехала в новый город, выйдя замуж. А до этого я, как «все», окончила институт, поехала работать в дальнюю деревню.

Папа предлагал мне работу в одной из лучших школ в городе, но я «повела» носом, ответила: «Мне стыдно жить по блату. Лучше – деревня». И в той самой деревне мне, кроме уроков по литературе, предложили вести химию, физику, рисование и труд… До сих пор не могу поверить в то, что я была счастлива. Я не хныкала, не просилась домой, не звала к себе маму, я работала. Если бы не мое замужество, работала бы в деревенской школе три года. Отработала два. И надо же было такому случиться, что моя тетя ( родная сестра отца) была подругой матери моего будущего мужа. Встретившись у нас дома, они удивлялись, изумлялись, обнимались… а мы смеялись. Это было просто здорово.

Потом судьба кидала меня по разным школам (в основном, вечерние), и я неслась от одной электрички до другой, не щадя под собой ног, «держа» впереди себя свой большой живот. Да, да, я ждала ребенка. Мне все вокруг твердили, мол, сиди дома, но я не могла усидеть на месте. Мне казалось, что это стыдно, а может слово «надо» въелось в меня, «грызло», как всякую ответственную в то время личность. Мои ученики – дяди и тети старше меня в два раза, а то - и в три, слушали, как я взахлеб рассказываю им об Анне Карениной, читаю рассказы Чехова, стихи Маяковского. Потом еще десять лет занималась общественной работой. Сама жизнь направила меня в сельский обком профсоюза инструктором.

Меньше всего мне интересен пересказ собственной жизни. Ведь разговор я веду о случаях, обыденных и радостных, которые «делают» человека, ведут по жизни.

Уж не знаю, когда и как, но я стала понимать, что бежать впереди себя – это смешно. В жизни свой порядок и свои правила бытия. Однажды, переписав от руки несколько своих рассказов, я отнесла их известной в городе писательнице. Она через неделю пригласила меня к себе и сказала строгим, не терпящим возражения, голосом: «Вот это все, - она помахала перед моим носом бумагами, - не называется рассказами. И знаете, почему? Потому, что вы ничегошеньки не знаете о том, что пишите. Научитесь думать, поработайте, а потом возьметесь за перо».

Глотая слезы, я собрала в «кучу» свою «мудрую россыпь ума», и молча удалилась. Решила, буду писать все равно.

Но время шло, что-то я писала, что-то куда-то отсылала, получала ответы. Ответы были разными. Радостными и не очень. Но тут вдруг меня пригласили в школу мастерства при областной молодежной газете. Тамошняя заместитель главного редактора, «проевшая» не один пуд соли с молодыми «талантами», сказала мне: «Знаешь, ты иди домой. Ты же филолог. Вот тебе книга о журналистком мастерстве. Прочитай. Я сама потом тебе позвоню». Мы с мужем к тому времени переехали жить к моей маме, я родила сына. И… все ждала, когда раздастся долгожданный звонок и меня позовут. Но звонка не было. И тогда я решила отправить свои документы в Московский институт культуры (заочное отделение) на режиссерский факультет. Училась я в те годы между кормлением сына, купанием, пеленанием и гулянием…

И вот тот самый неожиданный звонок по телефону. И первый заказ – написать зарисовку о ранней осени. Написала, отнесла. Ее напечатали. Следом еще звонки… Так, я стала числиться в нештатных сотрудницах. Едва подрос сын, решила, пойду работать. И обязательно в газету. Как-то гуляя с сынишкой по парку, встретила своего давнего друга Игоря, журналиста. Что называется, сам Бог послал мне его. Поговорили о том, о сем, рассказала о своем желании работать в газете. Поведала, что второе образование получила. Он слушал, слушал, а потом говорит, что их редакция сейчас берет шефство над строительством новой шахты. «Будем газету выпускать для строителей. Пойдешь в штат? – без улыбки спросил он».

Поначалу работа выездной редакции показалась мне сущим адом. В штате всего три человека. Павел, он обязан был писать о том, что делается «под землей», я – на поверхности. А наш общий друг (Игорь ) ежедневно вечером заезжал на шахту за материалами, ночью редактировал их и верстал газету. Строители о себе узнавали из нашей хроники два-три раза в неделю. Скажу откровенно, промышленные темы давались мне не без труда. Люди все заняты делом, а тут входит прямо в самый ответственный момент планерки какая – то девчонка в курточке и резиновых сапогах, сплошь покрытых грязью, и говорит тоненьким голосом: «У вас найдется минуточка для корреспондента? Всего одна минута. Я больше не задержу вас… Ну, пожалуйста».

Надо отдать должное строителям, ни разу не отказали в интервью. Я строчила в свой блокнот все подряд, не поднимая головы, боясь одно перепутать событие с другим…Потом стремглав неслась к своей кабинке и, разогнув свернутые в трубочку, белые листы, начинала писать репортаж. Кроме того, меня интересовали сами люди, их судьбы. А, когда говорить? Только во время обеда, перекуров. Найду себе «передовика» и начинаю забрасывать вопросами. Вроде разговор не о чем, а человек «вырисовывается». Несколько раз ездила к некоторым домой по выходным, если не успевала нужные записи сделать.

Когда второго ребенка родила, занялась поиском работы. Все областные газеты мне отказали из-за отсутствия вакансий. И вот… спросите случайно? Да, совсем случайно в библиотеке увидела свою давнюю сокурсницу по институту, которая мне сообщила, что недавно ушла из редакции областного радио, сообщила, что ее место пока не занято… И я рискнула. Так, оказалась в отделе писем. Тогда такие отделы были во всех редакциях СМИ. «Ну –с, - сказал мне моложавый председатель комитета телерадиовещания, перелистывая мою трудовую книжку, - а вы в партии состоите?» «Да, нет, - я поежилась, - работала и все. А, что это обязательно?» «Ну, конечно, - удивился он, - нет, мы вас не возьмем. Вы не член партии. У нас пленумы, президиумы, мы постоянно на выездах… Нет, этот разговор бесполезный…»

И вот я… понимая, что это мой единственный шанс, чувствуя, как на спине мокнет платье от волнения, говорю председателю комитета: «Но я всю область знаю. Я много ездила. Изучила работу с официальными бумагами. Неужели, с письмами не справлюсь?» Судьба моя была решена положительно. С чувством облегчения я опустилась на стоящий в кабинете председателя стул и… разрыдалась от счастья.

Теперь каждый вторник я входила в студию радио, садилась у микрофона и говорила слушателям: «Здравствуйте, дорогие земляки! В эфире программа «По вашим письмам». Да, кстати, в партию я так и не вступила, о чем не жалею… И еще. Издала свою первую книгу, потом вторую…