Муза Европы и России – Мися Серт

Темперамент был отличительной чертой женщин в роду Мизии Серт. Беременная ею мать Эжени Софии Сервэ узнала, что ее благоверный тем временем впадает во все тяжкие в имении князей Юсуповых, и отправилась из Брюсселя в Россию. Она была на 9-м месяце, но это не остановило жажду мести.

Россия встретила супругу скульптора Сиприена Годебски снежными заносами и небывалыми морозами. По дороге Эжени получила воспаление легких, но все же добралась до имения.

Пойманный на горячем Годебски, который, как выяснилось, все это время придавался разврату с родной теткой жены, лишь пожал плечами. Он любит свою жену, но не готов жертвовать развлечениями ради ее беременности.

На следующий день после прибытия в имение Юсуповых у Эжени Сервэ начались схватки. Женщина, ослабленная воспалением легких и ужасными новостями, умерла во время родов.
Новорожденную Мисю отправили на воспитание к бабушке – близкой подруге королевы Бельгии и владелице большого поместья под Брюсселем.

Девочка росла в окружении музыкантов, художников, писателей и актеров – завсегдатаев постоянных светских собраний гостей бабушки.

В огромном поместье в бальных залах насчитывалось семь роялей, которые выступали центральным номером всех вечеринок. Бабушка не собиралась менять свой образ жизни ради, как снег на голову, доставшейся ей малышки, а потому маленькая Мися буквально с пеленок была обучена нотной грамоте и хорошим манерам – прочие науки были оставлены на потом.

Окруженная толпой бабушкиных гостей, Мизия все детство испытывала чувство одиночества. У нее не было друзей сверстников и детских развлечений и игр. Это послужило тому, что всю свою жизнь она отличалась самобытностью и поведением, которое вызывало у окружающих чувства от шока до умиления. В пятнадцать лет, получив от самой королевы приглашение на бал и прибыв во дворец, Мися так была очарована своим отражением в зеркале, что не удержалась и при всех собравшихся расцеловала его.



Отказавшись после бала возвращаться в мрачные стены монастыря Сакре-Кер, где она находилась в последнее время по решению отца и его очередной жены, Мися заняла денег у друга отца и сбежала в Лондон. Это был первый громкий скандал, связанный с ее персоной. Ходили сплетни, что в Лондоне Мизия живет с любовником, которому перевалило за 60, что папин знакомый не зря дал ей денег. Мися так и не удосужилась ни опровергнуть слухи, ни объяснить толком причину своего побега.

Через два месяца Появилась в Париже и стала преподавать уроки музыки, а чуть спустя вышла замуж за своего кузена. Тоде Натансон был перспективный журналист, владелец журнала «Ревю бланш». Вот так Мися обзавелась первым мужем и приданным от бабки в 300 франков. Впрочем, приданное было растрачено в первый же день в самом дорогом магазине нижнего белья в Брюсселе.

«Ревю бланш» пользовался популярностью среди парижской богемы, а потому праздный образ светской жизни, к которому Мися привыкла с детства, продолжался.

Мися во время приема гостей возлежала в тени деревьев в саду, а Тулуз-Лотрек кисточкой «рисовал» на ее босых подошвах невидимые рисунки. Этот художник считал, что «если и есть среди земных женщин богини, сошедшие к нам с небес, то Мизия – их королева», а многие гости с восхищением вторили гениальному калеке.

Что скрывать, красота и артистичность хозяйки покоряла всех гостей мужчин. Один из тайно влюбленных в Мисю был Альфред Эдвардс – владелец самой влиятельной и популярной во Франции газеты «Матен». Ему принадлежали угольные копи в Венгрии, место управляющего которыми он предложил Натансону. Мизия пыталась отговорить мужа, объясняя, что давно замечает к себе интерес Эдвардса, но тот не поверил. Он всегда считал, что жена выдумывает, что в нее все влюблены.

Когда жена Эдвардса лично сказала Мисе, что Альфред влюблен в нее и Мися должна стать его любовницей, та, возмущенная таким поворотом событий поспешила к мужу в Венгрию. В соседнем купе поезда ее поджидал Альфред, который рассказал, что Тоде обанкрочен и передал ей записка от мужа: «Мися, уладь все!».
Под этим «уладь все» подразумевалось, что Мися должна была стать новой женой Эдвардса – за это он готов был оплатить все долги Тоде.

В начале 1905 года сыграли свадьбу. Новоиспеченный супруг, на 16 лет старше своей жены, засыпал Мисю драгоценными камнями и прочими «безделушками». Мися никогда не любила Альфреда, о чем всегда открыто всем говорила, но шикарная жизнь, по ее мнению, того стоила.

На яхте супругов специально был создан музыкальный салон, где частым гостем был Энрике Карузо. Правда своенравная хозяйка вскоре выгнала его, сославшись на то, что от его пения у нее болит голова.
Альфред, в отличие от Тоде, прекрасно понимал, что мужчины сходят с ума по его супруге, но никогда не ограничивал ее в общении. Да Мися и не давала повода для ревности. К комплементам и признаниям она стала холодна и ушла в себя. Получая очередное письмо с признаниями от Марселя Пруста, она кладет его к остальным, так и не распечатанным его письмам.



Мися окончательно забросила какие либо занятия и просто жила. И за это ее, похоже, и любили. Пабло Пикассо уговаривал ее быть свидетельницей на его свадьбе, а позже – крестной его сына, а Ренуар, будучи практически парализован из-за артрита, выпросил разрешение ее рисовать. Руки уже не слушались знаменитого художника, а потому, рисуя портрет прекрасной Мизии, он вынужден был привязывать кисть к ладони.

Тем временем Эдвардс занимается драматургией, пишет пьесу «Потерянный попугай» и влюбляется в исполнительницу главной роли – актрису Лантельм.

Альфред не стал изобретать велосипед и пошел по проверенному сценарию – он отправляет свою жену к новой возлюбленной, чтобы Мися уговорила Лантельм стать любовницей своего мужа.
Лантельм согласилась, но потребовала за это миллион франков и… саму Мисю, в которую, оказывается, давно была влюблена.

Выполнила ли Мизия условия актрисы – неизвестно. В ее жизни были тогда дела поважнее. Мися разводится и выходит замуж за испанского художника Хосе-Марию Серта и общается с Сергеем Дягилевым.
Еще в 1908 году в парижской «Опера» состоялась премьера «Бориса Годунова». Сергей Дягилев так потряс Мисю, что она скупила все нераспроданные билеты, чтобы Дягилев решил, что спектакль имел невероятный успех и снова вернулся в Париж.

С тех пор началась дружба европейской музы и безумного русского. Поговаривали, что только Мися Серт способна была укрощать пыл взбалмошного Дягилева, а ее деньги не раз спасали «Русские сезоны» от провалов.

Их дружба была искренней, и Сергей Павлович всегда говорил, что Мися – единственная женщина, на которой он бы мог жениться.

В 1929 году Мизия Серт чувствует беспокойство на душе, и вместе с Коко Шанель едет в Венецию к Дягилеву. Он был уже при смерти.

Похороны Сергея Павловича состоялись за счет Миси.



Кстати, о Шанель. Мисю Серт и Коко Шанель связывали долгие годы дружбы. Они знали все тайны друг друга, но имя знаменитого дизайнера ни разу не встречается в мемуарах Мизии. Коко сама попросила ее об этом – о своей жизни она хотела написать сама. Но об их теплых отношениях говорит тот факт, что именно Коко Шанель провожала Мисю в последний путь.

После того, как Хосе-Мария влюбился в грузинскую художницу Русю Мдивани, супруги развелись, но продолжали жить втроем. Общество пыталось раздуть из этого скандал, но Мися заявила, что она исполняет в этом «треугольнике» то ли роль свекрови, то ли тещи.

Вскоре Хосе-Мария умирает, и жизнь Миси окончательно теряет всякий смысл. Она теряет зрение и находит утешение в морфии. Она не скрывает, что употребляет наркотики, и преподносит это со свойственным ей эпатажем. Однажды она провела сутки в полицейском участке – Мися не раз колола себе морфий прямо посреди улицы.

Перед самой смертью в 1950 году Мисю Серт навестила в швейцарском санатории Коко Шанель. «А знаешь, жизнь-то вовсе не так прекрасна, как кажется» - подумав, сказала Мися на прощание подруге.