Одиночество розы. Бесовская кровь. (Заключительная часть).

- Гражданка де Вогез?
- Графиня де Вогез. По рождению и по мужу.
- У нас графьев нет, - посетитель усмехнулся. - Гражданин Ленотр.
- Вы тоже дворянин, это видно, - сказала Мушетт, кутаясь в шаль, так как стало холоднее.
В ответ гражданин Ленотр вынул из внутреннего кармана сюртука сложенную бумагу, и поднеся к ней свечу, бегло просмотрел.
- Завтра у вас допрос, - сказал он, снова складывая бумагу.
- Гражданин Ленотр, меня оклеветали. Я здесь незаконно!
- Советую вам завтра раскаяться, - сказал посетитель.
- В чем?
- В порочащих связях! Вы входили в роялистские кружки, вы были частой гостьей в королевском будуаре, вы не согласны с новым режимом. Мне продолжить?
- Но это наговор! Какие связи? - Мушетт заходила по камере. - Это напраслина! Помогите мне!
Мушетт протянула к посетителю озябшие руки. - Я не виновна!
В ответ гражданин Ленотр постучал в дверь, и когда тюремщик появился на пороге, повернулся к Мушетт, и сказал:
- Будьте же благоразумны!

Через полчаса Мушетт заколотила ногами в дверь.
- Чего шумим? - от старика пахло бренди, - чего нарушаем?
- Я хочу поговорить с моим мужем, гражданином де Вогез! - сказала Мушетт.
- Еще чего! Сейчас побегу искать!
- Прошу вас, найдите его!
- Завтра поговоришь. На допросе. - Старик закрыл дверь, и Мушетт окутала темнота.


Жандарм толкнул дверь, и Мушетт оказалась в светлой и просторной комнате, ноги сразу погрузились в пушистый ковер, очевидно персидской работы.
Муаровые занавески были лишь слегка задернуты, и можно было увидеть осужденных женщин, гулявших по двору в своих потерявших вид платьях.
За широким дубовым красивым столом, заваленном папками и бумагами, сидел мужчина, и сосредоточенно писал. Его перо скрипело, и он неоднократно окунал его в резную чернильницу.
Пудра с его модного парика осыпалась на бумагу, и господин раздраженно сдувал его, стараясь не запачкать кружевных манжет ослепительной белизны....

Наконец, мужчина поднял глаза.
Перед ним стояла изможденная женщина, укутанная в шаль, в крестьянских башмаках, кое-как причесанная, и касавшаяся искусственной розочки на груди.
- Оставьте нас, - сказал господин жандарму, и тот удалился, кивнув.
Мушетт хотела присесть, но стула ей пока никто не предлагал.

- Ваше имя? - наконец спросил господин.
- Графиня Мушетт Тюрпен де Вогез, месье.
- Гражданка, - поправил ее господин. - Гражданка Тюрпен де Вогез. Меня называйте гражданин Стенвиль. Ваш возраст?
- Двадцать лет, гражданин Стенвиль.
- Место рождения?
- Париж.
- Как давно общаетесь с королевской семьей?
Мушетт молчала.
Стенвиль смотрел на нее выжидающе.
- Так сколько? - повторил он свой вопрос.
- Я затрудняюсь ответить, так как я мало общалась с Их королевскими величествами. Меня представили им в Версале три года назад.
- И вы больше их не видели?
- Видела, но вы напрасно считаете меня приближенной к ним.
- А я располагаю иной информацией, - господин Стенвиль достал какую-то папку. - Вы входили в круг близких подруг королевы. Посещали ее, хранили ее секреты, и испытывали любовное чувство к ней.
Мушетт молчала.
- Что скажете на это? - Стенвиль ждал.
- Мне не хочется подтверждать ложь, - ответила Мушетт. - Меня оболгали, а вы верите.
- Ваши порочащие связи вредят вам, - продолжил Стенвиль, - наша Франция только родилась, у нее блестящее будущее....а такие, как вы, только портите.
- Можно воды? - спросила Мушетт. Дурнота подступала к горлу.
- Потом, - ответил Стенвиль, - продолжаем.
Вы входили в роялистский кружок, готовили заговор. Это так?
- Нет.
- Хорошо. Вы имели переписку с врагами Франции.
- Но это же глупость! - Мушетт оперлась руками об стол - ноги не держали ее.
- Так. Где ваши письма нашим врагам? Мы искали их в вашем доме, на набережной Кур-ла-Рен, и ваша тетя утверждала, что их нет. Но надеюсь, вы скажете правду.
- Вы арестовали ее?
- Кого?
- Моя тетя в тюрьме?
- Сейчас ваша участь решается. Но если вы будете откровенны...
- Что с ней? - крик Мушетт заставил Стенвиля подскочить на стуле.
- Только после ваших признаний. Успокойтесь.
- Как я могу успокоиться? У вас есть родные, дети....
- Речь идет не об этом. Так переписывались?
- Но это же бред! Вы умный человек! - Мушетт широко раскрытыми глазами смотрела на Стенвиля.
- Такие вещи не бред. Это грозит....
Стенвиль посмотрел в окно.
- Это грозит кое-чем. Вы дворянка, а значит, не любите новый строй.
- Не люблю.
- Вот. Значит, вы враг Франции. Как и ваша тетя. Мне искренне не хочется, чтоб вы повторили ее судьбу, но наша задача....
Он стряхнул пудру с бумаг.
- Очистить страну.
- Повторить судьбу? - Мушетт тяжело задышала. - Что вы имели в виду?
- Ладно. Вчера ваша тетя взошла на эшафот, как враг. А что делать? Мы....
Он не договорил.
Мушетт упала на пол без сознания.


Она очнулась уже на кровати в своей камере.
Была лунная ночь, и камера освещалась ее мистическим светом.
Мушетт сбросила с головы уже сухую повязку, и подошла к окну. Она вздрогнула, когда дверь лязгнула.
В камеру вошел солдат, как показалось Мушетт, и она сразу отпрянула к стене.
- Не бойтесь, мадам де Вогез! - раздался тихий голос.
- Мы знакомы? - спросила Мушетт. Незнакомец подошел к окну, и в луном свете Мушетт могла рассмотреть лицо посетителя.
- Месье Мишо?
Она вспомнила тот визит - какая же она была дура!
- Тихо, мадам. Не пугайтесь. Я проник сюда, чтоб вывести вас отсюда.
- Но охрана...и этот старик....
- Он спит. Хороший коньяк еще мало кто отвергал. А бесовская кровь падка на алкоголь.
- Но как же вы проникли в этот кошмар?
- У меня есть друзья. Они дали мне эту форму тюремной охраны, сейчас тихо, и пока удача на моей стороне. Нас ждет карета.
- Я никогда не смогу отблагодарить вас. Пожалуйста, заберите меня отсюда!


Карета неслась по парижским улицам, где не было даже ни одного прохожего, и никто не мог остановить беглецов.
Мушетт крепко спала, расположившись на атласных подушках, и ее руку сжимал Рене - Мушетт просила не отпускать ее....
Она так устала, что не помнила, как Рене отнес ее в дом в предместье Сент-Антуан, и положил на постель в дальней комнате.
Мушетт спала, как никогда.

- Я убью Робера. - сказала она, держа чашку бульона. Новое голубое платье было к лицу Мушетт.
Рене стал серьезным.
- Вы чистая душа.
- Но я не прощу ему ничего. По его доносам я потеряла тетку, оказалась в преисподней....
- Сейчас не стоит выходить даже на улицу. Вас ищут, но здесь не найдут. Завтра вам выдадут паспорт, и вы отправитесь в Австрию. Вас ждут. Временно поживете в доме одного аристократа, который тоже сейчас мог бы гнить в застенках этих головорезов.
- Рене, я не покину Париж, пока не осуществлю свой замысел. И не хочу быть без вас. Вы тоже в опасности.
- В них играет бесовская кровь, - ответил Рене. - Но я им не по зубам.
- Вы столько сделали для меня, жаль, что мы мало знакомы.
- Когда-то в детстве я грезил рыцарями и подвигами, и решил, что когда-нибудь спасу принцессу, и она станет моей женой....
- Я мечтаю стать вашей принцессой, Рене.


Под именем княгини Эйзен, Мушетт уезжала в Австрию.
Позади оставался кровавый, разоренный Париж, но страшные воспоминания еще не давали покоя, и Мушетт гнала от себя гнетущие мысли....
Она еще не знала, что ее муж Робер де Вогез, перешедший на сторону революции, был убит роялистом, фанатиком. Возможно, удар ножа спас Робера от участи многих его товарищей - от эшафота, на который взошли те, кто сам писал доносы и отправлял людей на гильотину, и в чьих жилах текла бесовская кровь.....