Итальянские каникулы

Москва встречает меня жарой, сутолокой и запахом гари. Потные люди, кричащие дети, раздражение от международного перелёта – все это тут же уходит, когда в вижу Лешку. Не смотря на жару, он, как всегда в черном, невозмутим и немногословен.

- Привет. Как долетела? Можешь не отвечать. Садись на заднее сиденье и поспи немного пока едем, потом поговорим.

Когда я приезжаю в Москву, то всегда живу рядом с Лешкой. Пару лет назад он купил все 4 квартиры на этаже и превратил их в две. Ремонт был закончен в рекордные 5 месяцев, к великому восторгу ремонтной команды, которая постоянно у него работает. В одной квартире живет сам Лешка, а вторая является гостевой. Это очень удобно самому хозяину, можно не менять привычек и, находясь в непосредственной близости от гостей, не надоедать друг другу.

Оставив меня отдыхать и разбирать чемоданы, Лешка, снабдив меня московским телефоном, уезжает по своим делам. Завтра у него официальное открытие, на которое, собственно, я и прилетела. У Лешки полно дел.

На следующий день у Лешки был шикарный прием, а то, во что он превратил это старое заброшенное здание, вызвало у меня настоящий восторг. Я никогда не перестаю восхищаться его талантом. Лешка неподражаем, но по лицу было сразу заметно, как же он устал. Видно, проект выпил из него немало крови. Кстати, Лешкины гости всегда пытаются выведать, кто я такая. Хитрый Лешка представляет меня только по имени и больше никакой информации не разглашает. Секрета здесь нет, но это его подход – личное оставлять личным.

Уже поздно ночью мы приезжаем домой, усталые и голодные. Как ни странно, есть на официальных приемах нет ни времени, ни желания.

- Слушай, давай поедим чего-нибудь. Пойдем ко мне, у меня что-то найдется в холодильнике...

Поджав под себя одну ногу, я устраиваюсь напротив Лешки за столом в его кухне. Мы едим холодную рыбу, какой-то салат и болтаем, обо всем и ни о чем.
После второй чашки чая Лешка вдруг поднимает на меня глаза и задает довольно странный вопрос.

- Скажи, а я похож на Грегори Пека?

- Да вроде нет... С чего это ты?

- А знаешь, Инка, ты тоже не похожа Одри Хепбёрн.. не будет у нас Римских каникул...

Лешка выдерживает паузу, а я пытаюсь понять, к чему он клонит. Честно говоря, он меня совершенно запутал.

- Ты весь чемодан уже разобрала?

- Частично... Ты же знаешь, как я это не люблю!

- Вот и отлично. Теперь собирай обратно. Потому что вместо Римских каникул у нас будут Итальянские... Мы с тобой летим в Рим, а потом поедем в Неаполь и на Капри. Самолет завтра, в 10 утра ... Я тебе за Париж должен... И вот, ещё одно...

Лешка подводит меня к одному из своих «разъездных» компьютеров, что-то там печатает и я вижу на экране надпись - «введите пароль».

- Вводи пароль. Я не смогу прикоснуться к компьютеру без твоего пароля, хотя с собой возьму, чтобы совесть не мучила ... Итальянские каникулы!

Ах, Италия! Как я люблю эту страну- полную солнца и радости жизни. Рим встречает нас ослепительным солнцем и какофонией звуков. Движение здесь не поддается никакому описанию, с непривычки тут практически невозможно водить автомобиль. Итальянцы гоняют, как сумасшедшие. Хотя, мне кажется, что они все делают со страстью – не важно, это мытьё витрин на Виа Кондотти или серенады. Гостиница у нас в самом центре города, на одной из узких улочек Рима и, если пройти только пару шагов, то за углом будет фонтан Треви.

Лешка когда-то жил пол-года в Италии. Завзятый автомобилист, он провел часть времени в Риме и немного в Милане и Турине, даже участвовал в любительских гонках в Асконе. Итальянский Лешка знает через пень-колоду, но так как я этого языка вообще не знаю, а сами итальянцы совершенно искренне не говорят ни на каком, кроме родного, то в лингвистическом смысле мои и Лешкины шансы приблизительно равны.

После долгих объяснений на ломанном итальянском и, подкрепив свои желание жестами, мы наконец смогли втолковать портье, что нам нужно два номера рядом, а не один большой. Я чувствовала его изумленный взгляд на своей спине, когда мы поднимались по лестнице. Очевидно, даже самые красноречивые Лешкины жесты не смогли убедить его в том, что «синьора очень чутко спит». Я думаю, что в глубине души портье остался при своем мнении - если мы не психи, то довольно странная пара. Ну и пусть!

Оба номера оказались соединены дверью, которую можно держать открытой, если есть такое желание. Желания у нас не было, по-этому дверь осталось закрытой, но не запертой.

Рим нас постоянно соблазняет – музеями и галереями, едой и музыкой, просто возможностью ничего не делать, жить без расписания и телефонных звонков. За пару дней мы умудрились побывать в сокровищницах Ватикана, потратить день в Римских катакомбах, это было Лешкиным пожеланием, и пойти на ночную мессу в Собор Святого Петра. А после службы мы забрались на смотровую площадку и перед нами раскинулся вечный город – лучшая панорама в мире, средневековье и современность в море огней!

Мы медленно идем по ночным и пустынным римским улицам обратно в гостиницу. Трудно поверить, что мы в 21 века. Мне кажется, что сейчас из-за угла выйдет римский патриций в сопровождении рабов! Мы с Лешкой расходимся по своим комнатам. Мне нужно встать рано утром, что бы успеть на завтрак с Карлой. Я гашу свет и ложусь спать.

Вы знаете как свистит граната с пропеллером, прежде чем достигнуть цели и разорваться? Если вы когда-нибудь слышали этот отвратительный воющий звук, то не забудете его никогда. Вокруг меня настоящий хаос. Фанерные перегородки ходят ходуном, а я лежу на полу, прикрыв голову руками и молю Бога, чтобы пронесло и в этот раз. Разрыв совсем близко и слышно как что-то рушится... страшно... и очень холодно, ночью в горах всегда очень холодно...

- Инка, проснись! Проснись... тебе снится кошмар, ты кричишь во сне.. смотри, ты вся в слезах. Что, тебе опять это снилось?

У меня такое чувство, как будто я вынырнула из какой-то черной глубины на поверхность. Надо мной стоит Лешка и трясет меня за плечо... Боже, опять этот сон... он меня периодически преследует после той поездки с Миссией Красного Креста в Афганистан...когда мы попали под обстрел...

- Да... я не знаю почему... Я разбудила тебя?

- Ты кричала во сне... я ещё и не ложился... Я просто испугался...

Дверь, разделяющая наши комнаты распахнута. Лешка идет в свой номер, приносит покрывало, заворачивает меня в него, как заворачивают ребенка и ложится со мной рядом.

- Спи.. не думай ни о чем, это просто плохой сон.. я всегда был против этой твоей дурацкой затеи... Это все в прошлом... мы в Риме и завтра ты завтракаешь с Карлой...

Утром меня будит щебет птиц за окном. Вот и хорошо, я могу отключить будильник, что бы не разбудить Лешку. Он спит, не меняя позы, точно так же, как и лег вчера. Я тихо иду в душ, одеваюсь и ухожу. У меня встреча на Кампо де Фиори. При выходе из гостиницы мне встречается английская семья, которая живет на другом этаже. Мы иногда видим их за завтраком; муж – типичный сдержанный англичанин, милая жена и двое очаровательных детей. Они постоянно пропадают в городе, исследуя все римские достопримечательности.

Я – жаворонок по натуре. Я люблю раннее утро, когда улицы встречают меня солнцем, шумом большого города и готовностью начать новый день. Кампо де Фиори – это цветочный и фруктовый рынок. Здесь всегда очень красиво и многолюдно, римские домохозяйки шумно обсуждают местные новости, приветствуя друг друга с итальянской непосредственностью и эмоциями. Я чувствую себя тут как дома.

- Инна!!!!

Я оборачиваюсь и вижу Карлу. Мы работали вместе в Нью Йорке, потом она получила довольно престижное предложение и вернулась домой. Карла – типичная итальянка. Огромные карие глаза, черные волны волос и сама открытость, перемешанная с почти детской непосредственностью! Видимся мы редко, но каждый раз, когда это случается, мне кажется, что я встречаю свою сестру. С чисто итальянской импульсивностью Карла рассказывает мне о своих новостях, мешая личную жизнь, интриги и сплетни на работе с новостями о семье. Мило проболтав пару часов, Карла, взяв с меня на прощание обещание, что я обязательно поеду с ней на Сицилию, убегает в свою редакцию. Она журналист, точно так же, как и я.

Планов у меня никаких нет. После вчерашнего позднего возвращения и моего ночного кошмара я начисто забыла обговорить с Лешкой куда мы собираемся пойти. Я решаю вернуться в гостиницу и определиться на месте. В вестибюле полумрак и приятная прохлада. Джузеппе за стойкой приветствует меня взмахом руки и на ломанном английском говорит, что «синьор ушел» и я не могу выходить из своего номера. Немного удивленная таким странным требованием и решив, что Джузеппе просто не смог мне что-то правильно пояснить, я поднимаюсь на третий этаж и отпираю свою дверь.

За стенкой тихо, видимо, «синьор» действительно ушел, но на столе лежит записка – « Я буду в 3. Алекс». До трёх у меня масса времени и я решаю пойти в Колизей. Пока я укладываю в свою сумку фотоаппарат и карту Рима, в дверь стучат. Подумав, что это скорее всего горничная, я открываю. На пороге, солнечно улыбаясь, стоит Джузеппе и еще какой-то итальянец, за боковые ручки они держат детскую цинковую ванну, наполненную оранжевыми розами. Водрузив ванну на стол, Джузеппе что-то объясняет по-итальянски. Я не понимаю ни единого слова, за исключением одного - «синьор». Сказать мне просто нечего... и некому...

Я забираю сумку и ухожу, но по дороге в Колизей эта цветочная «аномалия» не выходит у меня из головы. Лешка никогда в жизни не покупал мне цветов. Да он никогда не покупал мне ничего, с какой это стати? Я не люблю, когда мне дарят цветы, да и вообще дарят что-либо. И уж если дарят, то это должно быть grandiosamente...

Я брожу по Колизею, полностью отключившись от действительности. Иногда в моё сознание проникают обрывки разговоров на разных языках, здесь всегда полно туристов из всех уголков мира, но эта ванна с розами не дает мне покоя. Бросив взгляд на часы, я вижу, что уже почти 3 часа. Пойду-ка я к себе, заодно и про цветы выясню.

Лешка сидит в кафе перед гостиницей, курит и читает какую-то книгу. Я присаживаюсь на соседний стул и просто улыбаюсь.

- Это Рим на меня так действует, очень расслабляюще. А может это всё итальянское вино. Мне оранжевый цвет нравится. Он такой солнечный, а Солнце – это мой знак.

- Спасибо, Лешка. Только ведь мы завтра уезжаем, жаль цветы оставлять. А взять с собой нельзя, они все умрут до Неаполя.

- Ничего, мы скажем Джузеппе, чтобы он украсил ими все комнаты. Пусть у каждого будет свое небольшое Солнце в номере...

Вот в этом весь Лешка, он всегда знает, что надо делать. Сегодня действительно наш последний день в Риме, завтра утром мы едем в Неаполь и потом на Капри. Вечером Лешка предложил мне пойти на Испанскую площадь.

Ах, как все красиво в этой стране, даже самое простое название звучит как признание в любви – Piazza di Spagna. Честно говоря, площадь – это не самое привлекательное в этом месте. Я очень люблю Испанские ступеньки, эту знаменитую лестницу, которая поднимается от площади вверх к церкви Тринита дей Монти. У подножия лестницы находиться фонтан, созданный Бернини; вечером, когда включают огни, он меня просто завораживает. Мне он милее, чем знаменитый Треви!

Поужинав в одном из ресторанчиков на площади и прикупив бутылку вина с собой, мы поднимаемся по ступенькам вверх и садимся где-то на половине подъема. Нет, Италия действительно удивительная страна! И все дороги ведут если не в Рим, то на Испанские ступеньки, потому что здесь мы сталкиваемся нос к носу с английской семьей из гостиницы. Оказывается, они тоже любят это место. Присев рядом с нами, англичанка болтает со мной о путешествиях, а супруг, прикурив у Лешки трубку, наблюдает как дети прыгают по ступенькам. Вдруг Лешка неожиданно поднимается, а за ним поднимается и англичанин.

- Ты сиди, болтай... Мы сейчас...

Так как за ужином мы выпили бутылку вина и вторая, что была взята из ресторанчика, уже пуста наполовину, я вопросов не задаю... Зов природы, возможно...

Лешка и англичанин спускаются вниз по лестнице, подходят к освещенному фонтану и почему-то останавливаются. Объясняться друг с другом они не могут, только жестами. Может просто любуются фонтаном? Теперь меня начинает разбирать любопытство. Лешка и англичанин снимают обувь, закатывают брюки ... и.. о, ужас! заходят в фонтан. Он, правда, мелкий, но дело не в этом, я не хочу провести вечер, давая объяснения в итальянской полиции. Повернувших лицом к нам с англичанкой, они затягивают Santa Lucia, а-капелла, на итальянском! Народ, что поближе к фонтану, начинает собираться вокруг, улыбаться, а кто-то из итальянцев уже подпевает. И с левой стороны площади появляется итальянский патруль...
Оба полицейских останавливаются неподалеку и никаких действий не предпринимают. Поднявшись со своих мест, мы с англичанкой начинаем быстро спускаться вниз. И именно в этот момент, люди, стоящие возле фонтана начинают аплодировать, а полицейский, подойдя ко мне, разводит руки и произносит, как истинный итальянец, только одно слово «Amore» - и все смеются. Нет, Италия удивительная страна!

Уже по дороге в гостиницу Лешка признался, что он репетировал это выступление с англичанином по ночам, так как оба страдают бессонницей. Как они при этом объяснялись друг с другом – это для меня навсегда останется загадкой.

Утром мы прощаемся с Джузеппе, грузим свои чемоданы в багажник Альфа-Ромео и выезжаем из Рима. На обратном пути мы его уже не увидим, мы вернемся прямо в аэропорт.

В Неаполе мы живем прямо на берегу залива. Каждый вечер мы сидим на набережной, едим креветок, осьминогов и спагетти, запивая это отличным итальянским вином и почти не разговариваем. Когда солнце заливает воды залива этим золотисто-малиновым светом прежде, чем скрыться за горизонтом, произносить какие-то слова – просто кощунство.

Капри встречает нас россыпями цветов и оглушительными серенадами цикад. Воздух наполнен таким ароматом, что его не вдыхаешь, а просто пьешь! Цвет вернулся на Лешкино лицо, я сплю как убитая. Ночью мы купаемся в заливе, взяв на прокат лодку.

В маленькой деревушке, где мы остановились, нет ни одного туриста, утром местные здороваются с нами, когда мы идём на пляж, а Лешка выучил с десяток новых итальянских слов, чем очень гордится. Мы ужинаем каждый день в одном и том же семейном ресторанчике, хозяин которого, узнав, что Лешка из России, как-то поставил в проигрыватель пластинку Пугачевой.

Вот и все, десять дней пролетели как один, мы возвращаемся в Рим, который проезжаем мимо и улетаем обратно в Москву. На следующий день у меня самолет в Америку. Я не люблю аэропорты и не люблю проводы. Уйти до вылета как-то не принято, а говорить уже не о чем. Хорошо, что у меня международный рейс из Шереметьево! Как только я захожу в международную зону, Лешка может уйти.

- Ну, что, хорошего полета. Теперь я прилечу, когда у вас сезон зимой, покупаюсь в декабре, если ты не против. А может и ты будешь в Европе по делам, так будет пол-пути для каждого... Спасибо за то, что смогла прилететь. Для меня это было важно...

- Я знаю, у тебя все будет хорошо... хотя я не удивлюсь, если ты запустишь ещё что-нибудь. Спасибо, я действительно отдохнула в Италии...

Лешка достает из кармана белый конверт и протягивает мне.

- Это для тебя, прочитаешь, когда будешь в Америке. Я не запечатал, я хорошо знаю женскую натуру. Можешь открыть.

Я вытаскиваю из конверта свернутый втрое лист белой бумаги. На нем ничего не написано, только рисунки ладоней, в разных вариациях.

- Лешка, что это?

- Я же говорю, это тебе. Ты не сможешь это прочитать до того как прилетишь. Написано азбукой для немых. У тебя на работе есть человек, кто её знает, ты мне сама про него рассказывала. Текст на английском.

А ведь точно, я действительно ему про это когда-то рассказывала, даже сама забыла! Попрощавшись, я ухожу в пассажирскую зону, а Лешка, скорее всего, к выходу из аэропорта. Опять, как в Париже! Хорошо, что он не видит мои налившиеся слезами глаза!

Придя на работу, я долго смотрю на Лешкино письмо. Если честно, то мне немного жутко узнать, а что же там написано. Я нахожу Хосе, который знает язык жестов и протягиваю ему листок. Пробежав написанное глазами, Хосе мне переводит: «It says – give me just one chance (Здесь сказано – Дай мне один шанс)».

Я говорю Хосе спасибо, иду к себе в кабинет, вынимаю телефон и смотрю на время. В Москве почти 5 утра. Я набираю международный код, московский номер, который начинается с девятки и который я знаю наизусть. На другом конце я слышу Лешкин голос. И я произношу только одно слово... Это слово «Да».