Ева

Задумалась одна прелестница о женской доле, какая, мол, она, и как Господом Богом определена? Для чего она создана, да еще из ребра Адама! Открыла «Библию», а там – «дабы стать помощником подобным ему». Значит, нечего и мудрить, а нужно соответствовать Адаму во всем и всегда. Куда иголка, как говорится, туда и нитка.


Двинул, например, ее благоверный в мистику – и она за ним. Впал в эзотерику – и она туда же. И только когда он некоему заезжему гуру дом отписал, а ее с младорожденным бейбиком за порог выставил, опомнилась. Но не впала в уныние, нет!

И правильно. По прошествии времени появился у нее новый Адам, нравом некроткий и расчетливый, с душою пламенной, но незрячею. Увы, пришлось и этого оставить вместе с двумя детишками по причине столь сугубой его скаредности, коей даже господин Плюшкин бы позавидовал. Помогать и соответствовать такому было бы уж вовсе несообразно и непристойно. Не так ли, сударыни?

Третьему своему Адаму она соответствовала и помогала в наиженском из всеженских призваний – пламенной и взаимной любви. А он возьми, да и переметнись к молоденькой. И оставь ее с карапузом, уже четвертым, между прочим, на ее чудесных руках.

Думаете, прелестница и на этот раз дрогнула или духом пала? Что вы, красавицы! Это же Ева!

Да и Адамы благородные не перевелись еще на нашей распрекрасной планете! Сейчас, например, ее некоторый смугловатый персонаж окучивает: подарками осыпает, имена ребятишек разучивает. Покорен и восхищен, должно быть. Еще бы такая женщина!

Только не проколись и на этот раз, милая Ева. Очень прошу, очень! Ты – единственная, неповторимая, настоящая.

Боготворю тебя!