Я ведьма...

Наступила ночь. Такая прекрасная, волшебная. Как в сказках: огромная полная луна смотрит прямо в окно моей спальни, от чего в комнате светло как при свете ночной лампы, и кажется, что можно протянуть руку и коснуться этого огромного лунного диска. Звёзды, словно маленькие светлячки парят в небесах и, тишина, несмотря на то, что это Москва. Время конечно позднее, полночь, но для столицы нашей страны такое затишье небывалое в любое время суток. Спать отчего-то не хочется. Вообще я всегда в такие ночи не сплю. Сажусь на подоконник и смотрю на небо, на спящий город и мечтаю… Вот и сегодня, я встала с постели и босыми ногами пробежала по холодному полу к окну, села на подоконник. Было холодно, так как уже поздняя осень и не за горами первый снег и последующая за ним долгая зима. Не люблю зиму…

Я запрятала ноги под длинную ситцевую ночную рубаху. Послышался треск изношенной ткани. Старая, потёртая, ситцевая ночная рубашка, моя любимая, навеянная воспоминаниями и теплом из детства, трещала по швам. Но я не обратила на это внимание. Я ждала этой ночи. Она приносит мне единственную радость в моей жизни, хотя какую, я и сама не знаю. Просто чувствую себя всегда счастливой, свободной от всех повседневных проблем. Вот, смотрю на небо и хочется стать птицей, а может и не птицей, всё равно, просто хочу лететь… Жаль, что люди не летают.

Вы, наверное, уже подумали, что я скучная особа или какая-нибудь свихнувшаяся девица – сидит на подоконнике, пялится на луну и т.п., когда надо спать, ведь наверняка завтра на работу, или я дочь богатенького папаши и мне просто нечем заняться. Нет, я не первое и не третье, а вот на счёт свихнувшейся девицы, я бы ещё подумала…

Повесть, которую хочу вам поведать, как раз и начинается с этого дня. Но сначала давайте расскажу о себе.

Меня зовут Динара или просто Дина. Нет, не подумайте, я русская от ног до головы. Просто у моей покойной матери, по-видимому, была мания на необычные имена. Хотя я её никогда не знала. Дело в том, что она меня бросила ещё в детстве, когда мне было года полтора. Вышла замуж за алкоголика и сама такой впоследствии стала. А затем она, как мне рассказали, напившись, решила, что может летать и, прыгнула с крыши пятиэтажки. Меня сначала воспитывала тётушка по отцовской линии. Отец мой погиб в автокатастрофе еще, когда мне было 5 месяцев и я жила в животе моей матери. Тётушка Алёна – замечательная женщина. Была единственным человеком, который меня любил и, которого любила я. С ней я прожила до 12 лет. Потом с ней случилось несчастье, с моей любимой тётей. У неё обнаружили рак желудка, и через полгода она умерла в возрасте тридцати лет. Мужа у неё не было, была только я. Меня забрали в детский дом, но ненадолго. Оказывается, у меня нашлась бабка по материнской линии, о которой до сих пор никто не знал. Так, со всеми своими немногочисленными манатками я отправилась жить к ней в деревню Лоховницы, с ударением на вторую «о», (оригинальное название!) под Москвой. До этого же я проживала в самой столице, да и родилась там же.

Жители деревни Лоховницы меня не приняли. Поначалу, все как-то странно на меня косились, обходили стороной, шугались от меня, в школе я всегда сидела одна за партой, и никто из одноклассников не хотел ко мне подсаживаться, учителя тоже были не в восторге. Однако я была девочкой способной и любила читать книги. Так, я стала отличницей в первый же месяц своей учёбы в 6 классе школы Лоховницы. Одноклассники завидовали, и однажды… Я шла со школы домой. Это был конец мая, пора выпускных и переводных экзаменов. В тот день я сдала последний переводной экзамен на пять (их было два, помимо контрольных работ по всем предметам) и закончила год с отличием. Путь к моему и дому бабки, на тот момент, лежал через заброшенный парк. Я шла по тропинке, размахивая портфелем, и уже почти на половине пути мне дорогу преградили мои одноклассники. Здесь был весь класс. Вперёд вышла девочка – староста нашего класса:

- Ты, ВЕДЬМЕНО ОТРОДЬЕ! – прошипела она с презрением, - Твоя мать ведьма и ты туда же! Все твои оценки липовые! Ты специально заколдовала учителей, чтобы они ставили тебе пятёрки! Так вот, ТВАРЬ, предупреждаем тебя – не расколдуешь преподавателей, пожалеешь! – с этими словами она с силой толкнула меня, так, что я упала на спину.

Весь класс засмеялся и разошёлся. Я осталась лежать на земле. По щекам текли слёзы обиды, боли и непонимания. «Что я сделала?» - этот вопрос терзает меня и по сей день, в разных его интерпретациях.

На следующий день всё село называло меня ведьменым отродьем. И только учителя в школе, проставлявшие мне годовые оценки в дневник, жалостно смотрели на меня и молчали. Домой я пришла совсем расстроенная. Бабка стояла и ждала меня на крыльце. Она была очень худой, казалось, что зеленовато-жёлтая кожа обтягивает одни кости без мышц, к тому же постоянно горбилась, то ли от старости, то ли по жизни была такая. У неё были длинные пепельно-белые седые волосы, которые она затягивала в пучок на затылке, и покрывала голову серым платком. Из всей одежды, что она носила и зимой и летом, было жёлтое с какой-то зеленцой платье с длинным рукавом (на выход) и полуразлезшая тёмно-коричневая юбка с бордовой вязаной кофтой, проеденной молью, которые являлись домашней одеждой. Бабка мне ни разу не представилась и называла я её просто бабушкой. Когда она меня забирала с детского приюта, сразу сообщила мне причину – дескать, она уже в пожилом возрасте и ей нужно, чтобы за ней кто-то ухаживал. Она ни питала ко мне любви и ненависти, просто была равнодушна. Разговаривали мы с ней мало и то, когда ей было что-то нужно от меня. Бабка кормила меня, давала немного денег на еду в школе. Только я эти деньги не тратила, а прятала в дырку на спинке моего единственного из игрушек плюшевого мишку, которого мне подарила тётя на 10 лет. Я надеялась насобирать денег и уехать обратно в Москву, как подрасту, и жить там, в коммунальной квартире, доставшейся мне от тёти.

Так вот, в этот день бабка ждала меня из школы впервые за то время, что я у неё жила. Её морщинистое лицо не выражало никаких эмоций. Я медленно подошла к крыльцу:

- Что-то случилось, бабушка?

Но она проигнорировала мой вопрос и вместо ответа на него, глядя на меня, произнесла:

- Я так и знала, что этот день настанет – её старческий голос дрожал. – Пойдём в дом, поговорить надо.

Я прошла за бабкой в дом. Она села на деревянную скамью возле печи:
- Сядь рядом! – сказала она.

Когда я села, она глубоко вздохнула и стала говорить:
- Твоя мать мне не настоящая дочь. У нас в деревни жила женщина – знахарка. Она лечила людей, коров, птицу...

Была красавицей ещё той! Все мужики на неё заглядывались, а бабы завидовали. Но никто не знал, откуда значит, эта Софира взялась. Не из местных была. Пришла как-то она и попросилась жить у нас в деревне. Ну, как женщине отказывать, коли хочется ей. Наш глава ей хибарку выделил – не жил там никто уж, поди 50 лет. Вот Софира и стала жить в энтой хате. А тут на наших коров хворь ежегодная напала, ну она и вылечила всех. Потом стала людей лечить. А лечила травами, настойками. И никто уже к нашим местным врачам то и не ходил, все к ней. Хорошо лечила – протянула старуха.- Все её уважали, даже те, кто завидовал. Я значит, вроде как подругой была ей. Одногодки были. О многом мы говорили, но о себе она умалчивала. Жила себе, жила, но стал к ней ходить Григорий. Видный мужик был. Что ни говори, а Софирка с ним, О! ещё как смотрелась! Во! Пара бы была! Да женат был на Дуньке Простоквашной. Мегера ещё та! Так вот был скандал на всю деревню. Софирка то беременной оказалась, и Гришка жить к ней ушёл. Дунька со злобы всей деревни рассказала, как Софира мужа её приворожила, мол, на крови своей и она это видела сама лично. Наврала, конечно, но люди-то поверили. Хоть и уважали Софиру, а злобу таили – бабы из-за зависти, а мужики из-за ревности. Стали её ведьмой называть. Гришка сердился. Дуньке угрожать стал, что если не прекратит клевету на Софирку распускать, придёт её и собственными руками задушит. А той всё не почём было. Но однажды Дуньку мёртвую нашли в её же хате. Чёрт в ведре с молоком её утопил – под ногтями нашли шерсть и кровь чёрную. – Это бабка шепотом говорила, - Люди обвинили Софирку в этом, мол, она слугу своего послала на это дело. А Дунькину хату спалили, чтобы чертовщина дальше не пошла. Значит, собралась наша деревня суд над Софиркой чинить. А ей как уже рожать на днях. Люди же наши и на это не посмотрели, собрались у неё под окнами с вилами, косами, факелами, кто с чем и давай орать: «Выходи, Ведьма проклятая, на суд людской! Сам Бог велел нам покарать тебя за делишки твои тёмные!». Гришка то понял, что дело кровью пахнет. Схватил Софиру на руки и через заднее окно в лес с ней удрал. С лесу то увидел, что дом их пламенем пылает. А тут у Софиры роды начались. Она его за мной послала. Бежали мы с ним вдвоём к Софирке в лес, но тут нас бешеные люди нагнали. Гришка толкнул меня, и я упала под куст – этого никто и не заметил-то в темноте. Спас значит меня. А сам на вилы накололся. Я ползком в лес пробралась. Ели нашла Софиру. Говорить не стала ей за Григория то, потом решила. Но так и не сказала. Она при родах померла. Дитя я её себе оставила и воспитывала как дочь родную. Но люди, поди, догадались, чья она была. Житья ей не было у нас в деревне. И тебе не будет…
И бабка была права. Кое-как дожила я до окончания школы, под всеобщее презрение получила аттестат, всё-таки с отличием, и бабка сказала мне уезжать, не хочет она больше мучиться с Софиркиным потомством.
И я уехала в Москву. В 18 лет получила полное право на тётину комнату в общаге. Устроилась уборщицей в одну частную юридическую фирму. Здесь впервые влюбилась в сотрудника фирмы Колю. Ему было 27 лет. Он помогал мне во многом, но вскоре получил предложение стать личным юристом одного банкира и улетел в Англию, сказав, что я помеха его карьере. Я хотела уволиться, но мне не дал это сделать теперь уже бывший Колин начальник Михаил Алексеевич. Это был 42 летний мужчина, низенький, толстенький, лысенький и женатенький. Он предложил мне должность своей секретарши. Горе горем, а жить мне на что-то надо было, да ещё без образования… А тут предложение вдруг такое заманчивое. Я согласилась.

С работой я справлялась, и Михаил Алексеевич относился ко мне тепло, даже слишком тепло. Однажды, я пришла на работу, а у меня на рабочем столе лежала открытка. Я удивлённо взяла её в руки, раскрыла и прочла: «Милая моя, Динара, Вы заполнили собой всё моё сердце, душу и жизнь. Я только и думаю о Вас. Честное слово, влюбился как мальчишка. Умоляю, поужинайте сегодня со мной! И мне больше ничего не надо…». Ниже шла подпись Михаила Алексеевича. Я бы отказалась, но он после работы взял меня под руку и почти силой потащил в кафе. Это был совсем не ужин. Вино – первый раз в жизни пила спиртное, затем всплыли обиды жизни, и я оказалась в ЕГО постели. Он был первый мой мужчина. От него я узнала, что я прекрасна настолько, что свожу с ума всех окружающих меня мужчин, словно ведьма привораживаю. Вот и он примерный семьянин попался на мою красоту. Я сказала, что уволюсь и не буду его тревожить, ведь он ни в чём не виноват. А он начал протестовать, и я вдруг выложила ему всё о своей жизни. Он жалел меня, целовал и не отпускал

С тех пор я была его любовницей, его ведьмочкой. Миша помог мне поступить в институт на юриста, купил мне машину. Благодаря нему я получила права на вождения автомобиля, сделала ремонт в своей коммуналке и жила припеваючи. Но через год нам пришлось расстаться, его жена узнала об измене. Он устроил меня на другую очень хорошую работу и сказал, что наши отношения не могут больше продолжаться. Затем были другие любовники. У меня появилась 2х комнатная квартира, новая машина, куча шмоток. Я была королевой для них, их прекрасной ведьмочкой, но для меня они кем были?
И вот я пришла к заветному дню, с которого и начинается моя история.
2 глава

Мне уже стукнуло 20 лет (кстати, сегодня), и я сижу на подоконнике, как облезшая кошка в своей коммуналке на втором этаже и мечтаю летать как птица. Да, у меня есть квартира, машина, но я всё равно вернулась в свою коммуналку. С последним своим любовником рассталась 6 месяцев назад и сижу без работы и без денег. Мне надоела такая жизнь! Скорей бы закончить институт! Но я только на третий курс перешла.

Но сейчас я свободна от всех размышлений, ведь сейчас моё любимое время – полнолуние. Я люблю ночь и безумно люблю такую ночь, как сегодня. Её я полюбила, когда жила у бабки, когда не с кем было поговорить, некому было поплакаться, когда я была совсем одна... Ночь стала мне подругой. Грустно, правда?

Что-то сегодня вместо радости ночь принесла мне одни воспоминания. Я украдкой глянула на золотистый диск луны и тысячи приятных мурашек пробежали у меня по телу. Я опять подумала о полётах. Но вдруг мне стало страшно. Я вспомнила, как погибла моя мать – она бросилась с крыши, думая, что может летать. А вдруг я просто иду по её стопам? Но ведь она была алкоголичкой…, а я нет. Что если она пить начала только потому, что тоже чувствовала то же, что и я? Я не на шутку испугалась и впервые в жизни решила слезть с подоконника и пойти спать от греха подальше. Слезая, я задела ручку пластикового окна и оно распахнулось. В лицо мне пахнуло свежим, прохладным воздухом, и я замерла не в силах отойти от распахнувшегося окна. Меня как заворожили. Я смотрела на луну, на звёзды, небо… И чувствовала, что взлетаю… ЧТО?! Взлетаю?! Не поверите, я не чувствовала под ногами паркетного пола своей коммуналки. Я посмотрела себе на ноги и увидела, что они находятся в метре от него. Сделала шаг, и ещё… Я ходила по комнате, не наступая на пол. Я прошла над своей кроватью, не коснувшись её ступнями. Затем поняла, как можно подняться выше – нужно просто немного податься вверх. Я летала по комнате, чувствуя, что совсем свихнулась, что ум навсегда меня покинул. Но нет, ещё не покинул: во-первых, я не решилась шагнуть за окно, а во-вторых, я всё-таки решила, что это сон, но не стоит полностью ему доверять, т.к. возможно я страдаю лунатизмом и ещё ненароком выпрыгну в окно во сне. Да, во сне… Разве люди размышляют так во сне? Я ущипнула себя сквозь ночнушку за бедро. «Ай! Больно же!» - возмущённо пискнула я, обращаясь к самой себе. «Надо же было так щипануть! Ха, если мне больно, значит, не сплю! – размышляла я вслух, - Ну дела!!! Я летаю по комнате, сама себя щипаю, да ещё сама с собой разговариваю. Что же дальше то будет? Так, ладно, раз мне суждено выпасть из окна своей коммуналки, так что время то терять?» - я решилась шагнуть в окно. Медленно подхожу к окну, опускаюсь до его уровня и пробую ногой, словно воду на ощупь. Ничего не почувствовала. Ещё раз протянула ногу, затем вторую, а руками держусь за раму. Ноги словно невесомые парили в воздухе. И я отпустила руки. На миг меня пронзила яркая вспышка света. Потом я ощутила падение своего тела вниз. «Ну вот, всё-таки я выпала из окна… Вот, дура, о чём думала?! Мозги как у курицы. Решила, что летать умеешь! Ничем от мамаши не отличаешься! – проносилось у меня в голове, - Ну, и ладно, всё равно жизнь никчёмная и никому я не нужна. Вот разобьюсь щас, и никто обо мне не вспомнит…» Дальше ничего не было...

(продолжение следует)