Убью себя мысленно

"Вчера я сделала аборт. Не хочу вспоминать это. Все, кто, не дай Бог, испытал подобное, не побоятся попасть в ад, потому что это и был АД. Сегодня я весь день плачу. У меня болит тело, но больше болит душа. Я разорвана. Я не могу заштопать куски себя. не могу их собрать. Я  их даже не вижу. Утром приезжал Артурчик. Вид его был уставшим и разбитым. а я  сквозь боль и слёзы пыталась улыбаться, чтобы взбодрить своего мужчину, чтобы он не чувствовал себя виноватым. Мы оба виновны.  Простите, у меня не получалось. Моя улыбка была больше похожа на оскал. Я была слишком слаба, чобы играть. Да он бы и не поверил. Он знал меня и мои маски. он разрешал мне играть, но это был не тот случай. Я лежала у него на коленях. Его руки трепали мои грязные волосы. Он чмокал меня в голову и молчал. Я понимаю его. Ему тоже было тяжело, но не так как мне.
 
Часть меня понимала его, и готова была жить дальше, другая же ненавидела за его существвание в моей жзни. Сегодня весь день рядом со мной была Стася. Она стала моим спасением. Я любила и раньше её... очень любила, но с этого дня она окончательно стала частичкой меня, которая стала одним из недостоющих пазлов моей души. В день моей пустоты, я научила Стасю есть криветки. Даже поэтому стоило прожить этот ненавистный день, после разрушительной ночи опустошения.
 
Вечером, после ухода Стаси, у меня будет тихая истерика. Моего рёва никто не услышит. Я буду сидеть в своей комнате, при приглушенном свете и слушать тихую инструментальную музыку. Я не получу звонка от Артура и решу, что он бросил меня. Конечно же, напишу смс, из которого станет ясна моя неуверенность в нём, и одновременно осознание сделанной ошибки. Я напьюсь слезами и закушу подушкой. Я подберу под себя ноги и буду царапать ногтями колени. Мне будет истерически смешно от своей боли, и я решу продолжить убиение, начатое сутками раньше. Я решу умереть, просто лечь и умереть, ведь мне покажется, что это реально. Мысли
материализуются. а тем более, кога человек безнадёжен и его желания имеют большую силу. А остатки моих сил уходило только на желание остановить дыхание. Но меня остановит его голос. Он тяжело вздохнёт и я уже приготовлюсь, к тому, что Артур скажет: "Мы слишком далеко зашли, пора решить этот вопрос". Да, он скажет, но нечто другое:
 
- Я с тобой, Полина. Мы вместе! Да, ты верно написала. я вдруг испугался ответственности, за тебя. Но, прошу, не думай ни о чем. МЫ ВМЕСТЕ. - Он слушал её всхлипывания, и жмурил от страха свои глаза. Кто-то тёплый подобрался к нему и уткнулся в лицо.- Подвинься, киса.- прошептал Артур.Полина вздрогнула, замерла. Но не успела она подумать, как мужчина продолжил:
-Представляешь, сегодня на улице нашёл котёнка, и принёс его домой. Он такой маленький, чёрненький, нежный такой, как ты. Я сегодня хоть пару часов поспал, и он со мной.
 
Я буду слушать его и успокиваться. Мне будет достаточно слышать его голос. Мысль о спасение в загробном мире покинет меня. Он будет моим спасением. Мы будем долго говорить с ним. Вдоволь наплакавшись за день, и смирившись с ситуацией, я усну. Но утром я снова вспомню всё. И он опять меня спасёт. он будет спасать меня
каждый день".- Это было тристо шестьдесят пять дней тому назад. Полина сидела за столиком в кафе и пила тёплый молочный чай. Красивый макияж, маленькое чёрное платьеце, грусть на лице, слёзы на глазах. напротив на диване мужчины обсуждали обстановку на финансовом рынке. Один из них, с дорогом сером костюме то и дело оборачивался и подолгу смотрел на девушку. Она же смотрела то на него, то на барную стойку и промокала глаза бумажной салфеткой.
 
Москва за окном мчалась по делам. В Белгороде, как и в столице темень стремительно близилась слиться с землёй. Машина мчалась как тяжело загнанное животное, остановилась на перекрёстке, тяжело дыша и водитель открыл окно.  В машине работал кондиционер, но Артуру было душно. Он растегнул пуговицы на рубашки, но легче ему от этого не стало. Его что-то душило. сердце ныло. Он не помни какое число н календаре, он не знал, который час. Он думал о НЕЙ. Эта едкая мысль, как всегда неожиданно
врезлась в лобовое стекло его сердечной машины. И сейчас он томился в мерседесе. Светофор уже оповещал о красном свете. Но Артур как вкопанный стоял на месте.
 
Машины сзади нервно сигналили. Последнее, очень громкое "фаааа!" отрезвило его и машина рванула вперёд.