Помнишь меня? Я пришла за тобой

Лежа на кушетке, он устремил свой невидящий взор на облупившуюся штукатурку давно не беленого потолка. За окном ночь набирала обороты, и стелила прохладное покрывало гламурной пелены. Он перестал любить темное время суток. Не любил, но ждал неизбежного. Ночью его мучил один и тот же кошмар. Лишь только прикрывая глаза и погружаясь в сон, он начинал ощущать ее появление. Не смыкая глаз до упора, до последнего мгновения, он готов был спать с открытыми глазами, но был уверен, что даже не закрывая их, она появится в его воображении. Время тянулось ровно по минутам, считая секунды, он тянул его, пока в зрачках не появлялась одна бесцветная точка, и затуманенный сном организм отключался от реальности. Каждая ночь стала идентична предыдущей. Его жизнь превратилась в сплошной сон. В сон без пробуждения. И каждый раз она приходила снова и снова, после чего ему становилось невыносимо. Веки непроизвольно вздрогнули еще раз, и, накрыв стеклянный взгляд, вырубили его сознание.

….Она шла навстречу к нему в полупрозрачном голубом платье. В том платье, в котором он увидел ее впервые. Глубокое декольте открывало пышную форму ее груди. Кожа персикового цвета была безупречно ухожена, и пахло от нее весною и цветами с альпийских лугов. Белокурые волосы развевались по плечам от нежного дуновения ветра. Гордая и непреклонная, она взирала на него своими васильковыми глазами. Такую он ее запомнил тогда, в первую их с ним встречу. А сейчас она робко подошла, и не замечая его присутствия, искала его взгляд. Он стоял рядом, но она его больше не видела, она говорила с ним, ощущая лишь только пространство, возникшее перед нею. Ее голос дрожал.

- Почему ты не пришел? Я искала тебя повсюду, а тебя не было. Ты был нужен мне. Среди сотни лиц, не было только одного - твоего лица. Может быть, ты забыл, что я тебя ждала? Ты помнишь меня? Ты все еще помнишь меня. Я пришла за тобой…
В ее глазах стояли слезы. Она растерянно и смущенно опустила голову, наткнувшись на его безмолвное присутствие.
- Ты помнишь нашу первую встречу? Помнишь, я знаю. Я это чувствую. В твоей памяти не стерта ни одна минута, прожитая нами вместе. Именно в день нашей встречи мне предвиделось во сне огромное зеленое поле по которому я бежала на встречу светившему мне солнцу, и добежав я взяла его в руки и бережно несла перед собой. Пока солнце постепенно не обожгло мне пальцы.…

….В тот день мы с подругами отмечали первую годовщину окончания учебы в институте. За нашим столом были только девочки. А напротив нас, в окружении мужчин, разодетых в деловые костюмы, возвышаясь над всеми, как король на троне, с прямой осанкой и гордо поднятой головой, сидел ты. Я поймала твой взгляд на себе, и почувствовала пронзительный стук в своем сердце. Ты был очень красив, важен и почитаем. Женский щебет за нашим столом не смолкал до наступивших сумерек в ресторане, расположенном под беседкой на свежем воздухе. Но я не так внимательно уже слушала беседу своих вчерашних сокурсниц, украдкой поглядывая и наблюдая за твоим взглядом. А за вашим столом деловой разговор сменила непринужденная обстановка. Мужчины, выпив коньяку, расслабили галстуки и сняли пиджаки, все более поглядывая по сторонам в поисках женского общества. Только ты смотрел прямо на меня, нагло и не смущаясь, не сводя с меня глаз. Официант передал нам бутылку шампанского в знак приветствия от джентльменов, сидящих напротив. И поставил ее возле моего столового предмета, мне не оставалось выбора как встать, и направляясь к тебе, попросить ее уж и открыть нам. По телу пробежала дрожь и электрический разряд, когда ты случайно коснулся моей руки. Ты почувствовал тоже самое. Помнишь ты это? То, что нас обоих ударило током…Помнишь, я уверена….

На следующее утро я проснулась в твоих объятьях. Поспешно собираясь на работу, ты кинул ключи на стол, и попросил меня, закрыв за собою дверь, бросить их в почтовый ящик. Ты всем видом дал мне понять, что больше не нуждаешься в моем внимании. Мне оставалось только собрать с пола свои разбросанные в вечерней страсти одежды и удалиться. Ты не оставил номера телефона, не оставил надежды на последующие встречи, ты забыл меня, как только за тобой захлопнулась входная дверь…. Я не плакала. Я улыбалась, в эту ночь я была счастлива….
Вечернее возвращение домой вызвало у тебя шок от моего присутствия. Не радость, а скорее удивление читалось в твоих глазах. Не найдя ключей в почтовом ящике, ты был растерян. А входя на порог своего дома, перед дверью, ты увидел мои босоножки. Тогда ты понял, что я осталась. Я приготовила ужин для нас обоих. Прибрала в твоем доме и выстирала твою одежду. Я ждала тебя. С момента встречи наших взглядов. Ты был рад моему появлению в своем каждодневном одиночестве. Ты не попросил меня удалиться из него. Ты разрешил мне быть рядом. Быть в тени твоей яркой, загадочной, бурным потоком стремящейся жизни….
Ты стал тайно ухаживать за мною. Я была тогда так молода, а ты… Ты был опытен, зрел и безрассуден. В городе тебя знали и боялись… Узнай бы о наших встречах моя мать - не пришла бы в восторг от связи своей, недавно ставшею взрослой, дочери и бандита под маской общественной приличности. Так продолжалось полгода. Но однажды мы забыли об осторожности. Зайдя в мою комнату, она обнаружила нас уснувшими в объятьях друг друга. Это была середина летнего дня, ее появления мы никак не ожидали. Ее ранний приход открыл завесу таинственности моего поведения, изменившегося в последнее время. Так она узнала о твоем существовании, и возненавидела тебя с первого взгляда. После этой встречи ты забрал меня к себе, и я больше не возвращалась в отчий дом, не смотря на упреки и предупреждения своей матери. Мне казалось, что любовь способна изменить мою и твою жизнь. И никто не был вправе вмешиваться в наш бурный поток страстей.

Больше ни кто и не вмешивался. Мы жили своей, огороженной ото всех взглядов и проникновений, жизнью. Ты открыл мне мир, не познанный мною до сих пор. Каждый день я узнавала что-то новое, что-то разное. То, что я не понимала, вдруг становилось таким простым, не таящим в себе сложности. Ты брал меня с собой везде, где останавливался сам. Ты научил меня ловить рыбу, водить машину, собирать в лесу ягоды, слушая при этом разговоры птиц и животных, ты научил меня понимать природу, ее шелест, ее всплеск. Ты бережно поднимал меня на руки над солнечной поляной, и кружился, целуя мои разлетевшиеся волосы. Ты кормил меня с ложечки в ресторанах, давая изучать вкус превосходных национальных блюд и напитков, усовершенствуя во мне качество изысканного гурмана. Ты любил меня одевать в дорогих бутиках, выбирая одежду по своему вкусу, ты дарил мне утонченные запахи ароматных духов. Пробуждал во мне желание в ночное время суток, раскрывал во мне женственность и нежность, теплоту и обаяние. Читал мне на ночь книги, иллюстрированные картинами великих художников. Открывал для меня страны и континенты. На руках нес меня от морской волны, накрывающей нас в штормовую погоду…. Но ты не хотел иметь детей. Ты не хотел, что бы я их тебе родила, не хотел их воспитывать, не хотел слышать по ночам крики младенцев, не хотел гулять с ними в парках, не хотел, чтобы тебя дергали за руку, и поднимая свой невинный детский взгляд, просили с твоей стороны понимания. Ты не любил детей. У тебя их уже было трое. Тех, кого ты навещал один раз в год. И одаривая их своим присутствием, стремился как можно скорее покинуть их.
Я думала, что у нас будет с тобой по-другому. Я верила, что ты полюбишь нашего ребенка, и вопреки твоим предостережениям, я перестала пить противозачаточные таблетки. Я решилась. Мне хотелось иметь полную семью. С любимым родным человеком и улыбающимся ребенком у нас на руках….

…Помнишь, когда я сказала тебе, что я беременна? От искренней радости я заглядывала тебе в глаза, надеясь увидеть в них одобрение. Я никогда этого не забуду. И ты помни. Помни то, как ты впервые ударил меня в живот. Такой резкой боли я никогда не чувствовала. Не удержав равновесие, я упала, а ты в приступе ярости, что посмела ослушаться тебя, бил меня ногами, пока я не потеряла сознание. Помни это так же, как это помню и я…
Очнувшись в больничной палате, врач сообщил мне, что я потеряла ребенка. В палате я находилась одна, но вся она была уставлена бессчетным количеством ваз, наполненных свежесрезанными цветами. Я ни разу не видела море цветов. Казалось, ты скупил весь цветочный рынок. И к моему приходу в сознание, тебя пропустили ко мне в палату. Ты стоял передо мной на коленях и просил прощения. Мне хотелось тебя убить на месте, но мое тело меня не слушалось. Я была слаба. А ты стоял передо мной и плакал. Плакал, как ребенок, который потерял свою дорогую игрушку. Взахлеб и навзрыд, печалясь о невосполнимой потере. У меня же не было слез. Я молча лежала и не понимала, как могло такое произойти. Прочитав мою безответную реакцию, ты принялся целовать мои руки, плечи, губы и глаза. Ты вымаливал прощения передо мной, и просил, чтобы я не уходила. Я верила тебе. Помнишь ли ты то, как я тебе верила?....

Я не ушла, я осталась. Никто не знал, что между нами произошло. Моя мама и все наши друзья думали, что ты отправил меня на курорт, я не могла сказать правду о той боли, что меня потрясла. Я ведь тебя простила.. Разговоров о детях больше между нами не было.
Но зато ты восполнил мне эту утрату. Вся жизнь приняла прежний оборот. Походы по ресторанам, поездки в жаркие и далекие страны, посещение антикварных магазинов, аукционов, галерей. Самое яркое впечатление ты производил на меня в храме. Ты покупал свечи, и считал нужным останавливаться возле любой православной церкви. Проходя под расписными куполами, ты молился о благосостоянии нашей семьи. Ты искренне в это верил, ты читал молитвы на церковно-славянском языке, зажигая огни на фитиле восковой фигуры. И ставил ее у оплакивающих надежды икон. Ты просил прощения у Бога за то, как со мною тогда обошелся. Я это помню. А ты?...

Помнишь ли ты то, что произошло позже, спустя годы прожитых нами совместных лет… Твоя наполненная яркими красками жизнь тебе наскучила, надоело однообразие и суета повседневности. Ты жил со мной, но еще и имел свою собственную личную жизнь, свое неприкасаемое пространство. Уходя в соседний ларек за сигаретами, ты возвращался через три дня. А я стала находить в твоих вещах упоминание о других женщинах, я знала, что уже не одна в твоей жизни, но свое отношение ко мне ты не изменил, я как и прежде была тобою любима. Ты так думал и надеялся, что я ничего не замечаю. А я давно обо всем догадалась, без излишне сказанных слов. Но и этого тебе было мало.

Однажды играя в казино, за зеленым сукном стола, тебе несказанно повезло. Ты выиграл Джек-пот. Находясь в приподнятом настроении от выигранных тобою фишек, при их обналичивании тебе предложили порцию кокаина. Кто бы устоял? Но только не ты. Ты пробовал эту жизнь на вкус, во всем ее несовершенстве. У тебя не было ограничений в испытываемых тобою возможностях. Ты мог все. От фабричного производства парфюмерной косметики до продажи партиями оружия, под прикрытием правоохранительных органов. Ты владел миром, а он не владел тобой. У тебя была власть, необходимые контакты и связи, тебе не ведомо было чувство страха. Ты ничего не боялся. Так что могла сделать с тобой порция наркотиков? Она так ничтожно мала, она не имела той власти , которая была в твоих сильных руках. Но ты ошибся. «Пробуя на прочность этот мир, мир оказался прочней». И ты подсел на адреналиновый кайф. Непотопляемый титаник, шел ко дну. Новость об этом облетела всех тех, кто был рядом. Ты стал наркозависимым. От тебя отворачивались все твои друзья. Полгода ты не жил, а существовал. А я превратилась в женщину, созависимую тобою. Кто знает о том, как мне было тяжело быть рядом с тобой? Они догадывались, а я с этим жила. Я жила с твоим драйвом и с твоей ломкой, с пустым взглядом и нервным тиком перед очередной дозой. Я прятала шприцы, но ты находил их. Я пополняла холодильник, а продукты исчезали в одночасье. Я вела с тобой беседы, но ты меня не слышал. Лихорадочно обыскивая дом, как ищейка в поисках твоей дряни, я выкидывала все, что наводило меня на подозрения о существовании порошка. Я проверяла всю твою одежду. Но даже уходя в ванную, в одних плавках, ты умудрялся выйти из нее обколотым. Полгода я боролась за твою жизнь, пол года я выносила то не выносимое, что легло на мои плечи. Помнишь это? От тебя отвернулись все, кроме твоей матери и меня. Только мы верили, что ты вернешься. Что ты пересилишь зависимость. Я верила, я ждала… Помни это.

Наконец-то ты и сам устал от постоянных перепадов настроения, постоянно затуманенного мозга, от трусившихся рук, от нервных срывов, и дал согласие на принудительное лечение. Ты лежал в больнице, а я приходила каждый день в надежде, что с каждым днем тебе лучше. Бегала за медсестрами и просила их менять капельницы. Ночью я шла домой. Придя утром, в очередной раз в палату я не обнаружила тебя там. Ты сбежал, но дома я тоже тебя не обнаружила. В поисках тебя я провела месяц. Никто не знал, куда ты пропал. Ты вышел ночью из больницы, сел в вызванное тобою такси и исчез. В городе тебя не было. Если твоя семья и знала, где ты находился, то от меня это тщательно скрывали. Я не была любимой невесткой, в другом городе у тебя была забытая тобою жена и трое детей. Оставаться в огромном пустом доме, где тебя больше не было мне не позволила твоя семья.

Спустя месяц я уехала к маме; впервые за десять лет я вернулась жить в свой отчий дом, в поселок городского типа, где каждый знал о горе и радости рядом живущего соседа. А обо мне знали только то, что я говорила. А говорила я мало, мне не хотелось больше вспоминать ни хорошего, ни плохого. Только тут я почувствовала свободу, только тут я поняла, как хорошо было жить без постоянного страха в душе. Только тут я ощутила тот изысканный вкус гурмании, без рукоприкладства, я от всех скрывала то, чем заканчивались твои ночные похождения, когда мои нервы сдавали и мой голос срывался на крик. Ты издевался надо мной, а на следующий день валялся у меня в ногах, повторяя, что это больше не повторится. И твои глаза смотрели на меня с преданностью побитой собаки, готовой бежать за мною хвостиком, куда бы я не отправилась, а в другой момент, защищая, растерзать всех, кто бы причинил мне боль. Ты был, как сторожевой пес, готовый служить своему хозяину до конца своих дней. Как в это можно было не верить? Я верила и любила. Но больше всего я тебя боялась. Никто бы не встал на мою защиту, задумав я от тебя уйти. Ты бы этого не позволил. Но вот неожиданно зверь, которого я любила, сам покинул свое логово. За последнее время и я превратилась в нервную истеричку, меня не узнавали мои давние подруги и те, кто на весь этот период потерял меня из виду. И только обретя долгожданную свободу, я поняла, как я счастлива. В таком состоянии я прожила более двух лет. В моей жизни появился мужчина. Нет, он не имел того, что было у тебя, в нем не было столько жизни и открытий. Он был обычный мужчина с соседнего поселка, но с ним я обрела уверенность, с ним я знала о наступающем завтрашнем дне, о том, что мне принесет будущее. В противоположность тебе он был ответственным человеком. Только вот родить ему я уже не могла, не потому что он не хотел и не любил детей, а потому что ты мне искалечил эту мечту.

И вспомни последнюю нашу встречу. Этого ты и сам никогда не забудешь….
В тот день, я осталась дома одна. Мать уехала в санаторий, а мой возлюбленный направлялся в соседний поселок к своему другу, попросившему оказать помощь, в заливке фундамента на своем участке. Я занималась во дворе палисадником, как вдруг из под земли выросла твоя фигура. Тень, упавшая на мою клумбу, поглотила все прекрасное и живое, выросшее на ней. Из моих рук выпали садовые ножницы. Я не испытала великой радости твоего возвращения. Я боялась наступления этого дня. И вот он пришел. А с собой прихватил и тебя, пропавшего без вести на два года спокойствия и умиротворения моей души. Бежать от себя и от своего прошлого не было смысла. Пришлось тебя впустить в свой дом. Ты не мог поверить, почему я не обрадовалась твоему возвращению. Тебе казалось, я должна была кинуться тебе на шею и кружиться с тобой, как и в прошлые времена. Мне больше не кружилось. Мои мысли были чисты и обезоружены. В замешательстве от спокойствия, выраженного на моем лице, ты счел нужным спросить, как я жила все это время без тебя. Как я жила..? Кто об этом думал, по моему лицу текли слезы. От королевы на праздничных балах остались лишь спрятанные в сундук наряды, а сама королева постарела на десять лет. Никто не помнил о былом ее царствовании. О ней забыли сразу же, как только она покинула сей гостеприимный город. Переодевшись в рваные одежды, она вернулась усталой и измученной туда, где ее не ждали, где она была давно утеряна и забыта. Но она обрела долгожданную свободу, она была счастлива своему возвращению. Она радовалась каждому дню, каждому цветочку, каждой капельки дождя. Она была свободна, и нашла человека, который понимал ее такой, какая она есть. Он не пытался сделать ее своей тенью. А она больше не стремилась окружить себя роскошью.

Ты не мог поверить моим словам. Тебе было больно. Ты просил вернуться, и готов был простить мою измену, но я отказалась. Ты понял, что отпустив меня, потерял свою власть… Этого ты простить не мог. Ты кричал, что я все забыла. Что я не помнила того, как ты меня любил, как ради меня готов был пожертвовать своей жизнью. Что два года, не могли изменить ничего. Что я предала тебя. Крики сопровождались ударами в шкафы и в стену, разрушая мебель, ты орал, что забыть меня было не возможно, так почему я вопреки всему забыла о тебе. Как я пожалела, что впустила тебя в свой дом. Я плакала и металась, пока ты не посадил меня на диван и не прикурил сигарету. Я смотрела, в любимые мною когда то глаза, и не верила. На самом деле я желала тебе счастья, но без меня. А счастье без меня ты не хотел. Ты сел в мои колени и обнял их, просил прощения за всю боль, причиненную тобою, но я осталась беззвучна и холодна. Холод всегда убивал в тебе человека. Тогда ты понял, что я никогда уже не вернусь. Ты раздвинул мои ноги, и крепко удерживая, окурком сигареты между ними поджег мягкую ткань дивана. Ты наблюдал, как ткань начинала тлеть, касаясь моей кожи. В испуге я кричала, а ты смотрел на то, как мне было больно. Ты мстил мне за возможность обрести счастье без тебя.

Лай собаки во дворе заставил тебя насторожиться, на крики и ругань в доме, кто то из соседей обратил внимание. Я почувствовала, как ты ослабил свою хватку, и тяжелым броском рванулась вперед. Но опомнившись, ты успел схватить меня за руку и с нечеловеческой силой, не прощая неповиновения, отшвырнул меня от себя. Падая, я ударилась головой об острый металлический угол, выпиравший из под деревянного массива резного журнального стола. Здесь моя память предательски меня подводит. Я ничего не могу вспомнить… А ты помнишь?...Ты помнишь, как все произошло?

Очнулась я от крика своей матери и от стука гвоздей вбиваемых в мой гроб. Сколько людей в черном стояло рядом с ней. Она плакала, а люди пытались ее утешить. Я знала их. Они пришли ко мне. А я пришла за тобой. Но я не нашла тебя. Почему ты не пришел? Я искала тебя повсюду, а тебя не было. Ты был нужен мне. Среди сотни лиц не было только одного- твоего лица. Может быть, ты забыл, что я тебя ждала? Ты помнишь меня? Ты все еще помнишь меня…Дай мне свою руку и я тебя заберу. Ведь ты так этого хотел….

Она больше не плакала. С рассветом сон терял свои очертания. Он жил этим сном все последние семь лет. Он ее ждал. Ждал то время, когда она за ним придет. Это ожидание сводило его с ума. Ожидание смерти было страшнее ее самой. И лишь просыпаясь на тюремной койке от звука хлопающих металлических дверей, он понимал неизбежность своего положения. Хотелось ли ему продолжения? Хотелось ли ему жить? Да. Он хотел жить. Но вместе с тем он впервые боялся. Страх пришел к нему с первым сном после случившегося.Теперь он знал, что она больше его не отпустит. Теперь она стала сторожем его потусторонней жизни, она звала к себе, звала за собой. Он знал, что придет то время, когда ему придется покинуть этот мир. И на перекрестке двух миров, она по-прежнему будет его ждать. Как вороны клюющие падаль, она кинется на его зов. Он ее боялся.
Ни здесь, в тюремной камере, ни на воле, она не оставит его в покое. В последнее время сны становились все ярче, как будто она чувствовала его усилившуюся болезнь. Он уже знал, что долго не протянет. Туберкулез заполнил его легкие, и с каждым днем все труднее и труднее становилось дышать, кашель рвал его изнутри, выворачивая наизнанку. А она чувствовала его приближение. И он ощущал присутствие ее внутренней силы, которая непреодолимо звала его. Он перестал радоваться наступающему дню. Он ждал. Ждал и помнил, каждую минуту и каждую секунду…Каждое утро он просыпался с ее словами:
- Помнишь меня?...Я пришла за тобой.