Патрик

Уаааааууууууу! Уууууууаааауууууу.! –слышится нескончаемый мерзкий вопль под окном.
Я с трудом открываю глаза, нащупываю часы – да чёрт бы тебя подрал совсем, ещё можно было как минимум полчаса поспать. Что ты орёшь?!!
 
Но делать нечего, этот чёрт меня уже разбудил. Встаю, спускаюсь на кухню и принимаюсь готовить утренний завтрак шантажисту, который уже поджидает меня на крыльце. Как будто, меня кто-то обязывал кормить это рыжее чудовище.
 
Выхожу на крыльцо с миской. Нахальная рыжая усатая рожа приветствует меня. улыбкой во весь рот.
 
- Привет! – говорит Патрик, нагло ухмыляясь. – Жрать давай!
- Ничего себе заявочки! Ты повежливее, повежливее! Если тебя тут из жалости кормят, это не значит, что можно так нахально себя вести. Зачем орал под окном опять ни свет ни заря?
- Ну, есть-то хочется, - бормочет Патрик, делая вид, что устыдился и больше так не будет. На самом деле мы оба знаем, что это спектакль.
- У меня, между прочим, из-за тебя уже с соседями проблемы. Им не нравится, что я разных помойных проходимцев приваживаю.
- Соседи твои – мерзавцы, - ворчит Патрик с набитым ртом. – Третьего дня меня водой облили.
- Что, просто так, ни за что?
- Ни за что!
- Врёшь ведь.
- Ну… у них на подоконнике мясо лежало, явно никому не нужное. Я подумал – раз им не нужно, так я возьму…
- Ворюга!
- Не обзывайся. Тебе легко говорить, живёшь в доме, с полным холодильником еды, а мне выживать в трудных условиях приходится. Мррр, как вкусно… А ещё есть?
- Хватит с тебя. И так вон уже морду наел поперёк себя шире! Кстати, что у тебя с мордой, опять подрался?
- Ну, подрался. А что уже, и подраться нельзя?
- Да можно, конечно, дело твоё. Ладно, мне на работу пора собираться.
 
Я отработанным движением открываю дверь, стараясь юркнуть туда как можно быстрее. Но сегодня реакция подводит. Патрик опережает меня, пулей заскакивает внутрь и несётся на кухню. – Стой! А ну стой, мерзавец! Куда?
Патрик сидит, забившись под стол, и делает вид, что его здесь как бы нет. Я беру его за шкирку и вытаскиваю обратно на крыльцо.
- Ты негодяй, Патрик, - говорю я укоризненно. – Мы ведь договаривались.
- Ну ладно, ладно. Я просто пошутил. Уж и пошутить нельзя.
- Всё, вали отсюда, дружок. Мне пора, а то я так опоздаю.
 
Я захожу в дом и старательно захлопываю дверь. Патрик сидит снаружи, гипнотизируя её взглядом, и явно замышляя очередную пакость.
 
На самом деле мне его ужасно жалко. Как жалко всех бездомных животных. Бродячий Патрик появился возле нашего дома около месяца назад. Взять в дом я его не могу, да он, скорее всего, и не прижился бы в доме – он по натуре бродяга и авантюрист. Но я стала его подкармливать. Вскоре он взял привычку приходить за кормёжкой каждый день утром и вечером. Всё бы ничего, если бы он не имел обыкновения орать под окном дурным голосом, объявляя о своём появлении. Соседи были очень уж недовольны шумом, ну и я, в общем, тоже не в восторге.
 
Почему Патрик? Да потому что рыжий. Рыжий – Ирландия – Патрик – такова цепочка моих ассоциаций. Хотя, среди ирландцев совсем не так много рыжих, как о них принято думать. Но это детали. Вид у кота совершенно пиратский – шерсть дыбом, глаза горят; от постоянных драк из шкуры вечно выдраны клочья, а морда вся в шрамах. Чувствуется, он многое повидал в жизни.
 
Между нами существует молчаливое соглашение – за едой приходить можно, но в дом не лезть. Но Патрик то и дело его нарушает. При любом удобном случае он пытается проскочить в дверь, чтобы что-нибудь украсть. Это неистребимо.
 
Где он живёт – не знаю. Но «держит» территорию местной помойки, там он – «авторитет». Так сказать, пацан с района. Да, гопническая кепка ему бы, несомненно, пошла.
 

 
Иногда Патрик приходит с подругой. Ну, по крайней мере, я думаю, что это его подруга – серая полосатая кошечка, в отличие от Патрика - скромного и застенчивого нрава.
 
В общем, так и живём.
 
Однажды соседи привозят ротвейлера. Он совершенно дурной, носится по участку, и целый день брешет, как ненормальный. Патрик ужасно недоволен, теперь он ходит мимо их забора с опаской. А его утренний концерт под окном художественно дополняется лаем собаки. Теперь состав нашего местного значения дурдома можно считать укомплектованным.
 
Как-то раз мы всей семьёй садимся в машину, чтобы ехать в гости к бабушке. Грузим продукты в багажник. Ехать нам в принципе недолго – от силы полчаса. Орёт радио, мешая разговаривать. Папа делает потише, и тут сквозь дорожные шумы, вдруг начинают слышаться странные звуки.
- Что это такое? – недоумённо спрашивает мама. Какой-то странный шум.
- Да это помехи у радио.
- Нет-нет, это не радио. Откуда-то сзади.
Радио выключают совсем, и тут становится ясно, что сзади действительно слышится что-то подозрительно похожее на мяуканье. Мы переглядываемся.
Папа сворачивает на обочину, ставит машину и открывает багажник. Там сидит Патрик. Он уже успел сожрать половину огромной рыбины, которую мы везли бабушке. И ничего, что она была заморожена до каменного состояния, это не помеха.
Немая сцена. Патрик смущён. – Ой, и вы тоже здесь? – фальшиво удивляется он. – А я тут так, прогуливался. А рыбу я не трогал. Она такая и была, правда-правда!
 
Но он прекрасно понимает, что в этот раз ему действительно влетит.
 
Мой папа – добрейшей души человек, но и у него есть предел терпения. Он хватает рыжего бандита за шкирку и швыряет в ближайшие кусты. Патрик уносится с возмущённым воплем. Мы уныло осматриваем остатки рыбы. Вид у неё теперь, прямо скажем, нетоварный. К тому же весь багажник изнутри уделан её ошмётками. Рыбу Патрику папа, может, ещё бы и простил, но изгвазданную любимую машину – нет!
 
Мы усаживаемся в машину и едем дальше. Меня мучает мысль, что кота-то выбросили посреди дороги, теперь он едва ли найдёт дорогу домой. Ничего, этот бандюга нигде не пропадёт – успокаиваю я себя.
 
Несколько дней я наслаждаюсь тишиной и покоем. Никто не орёт под окнами, а соседский ротвейлер в отсутствие кошек тоже как-то успокоился и почти не лает. Утром я могу поспать в своё удовольствие. С другой стороны – вроде как чего-то не хватает. Наших ежедневных безмолвных бесед с котом. Нашей игры наперегонки – кто первый успеет заскочить дом. Удивительно, но, похоже, нам обоим эта игра нравилась. Где-то Патрик, что он сейчас поделывает, что и где ворует, что замышляет? – думаю я, погружаясь вечером в сон.
 
А утром…
 
Уууууууаааааааааууууууууууууууууу!!! – раздаётся под окном. И тут же следом – буханье ротвейлера: - Уав, уав, уав.
И снова: - Ууууууааааааааауууууууууу!
 
Вернулся, - облегчённо вздыхаю я и иду на кухню искать что-нибудь коту на завтрак.