Плед

В тот день было очень холодно. Поняв это уже на промозглом дворе, но не желая терять ни минуты на возвращение в квартиру, я припустила по улице, сжав пальцы в кулаки и жалея о том, что так и не удосужилась перед выходом отыскать в комоде перчатки. Ветер-охальник нагло пользовался данным стечением обстоятельств и, как будто дразнясь, щипал не только мои руки, но и нос, и уши, а также щеки.
Чтобы хоть как-то защититься от холода, я, просунув пальцы под куртку, попыталась натянуть на кисти кофточку, но ее рукава, выполненные в стиле «три четверти», конечно же не захотели натягиваться. И куртка, эта предательница, оказалась на поверку не такой теплой, нежели мне померещилось в бутике, в котором я приобрела ее несколькими днями ранее.

Поскольку утепляться на свежем воздухе теперь было бесполезно, я ускорила шаг, обзывая пронизывающий ветер-садистом, а себя - последней дурой.
Вскоре я перешла на бег, заприметив на горизонте супермаркет, и, перепрыгивая через газоны, почти влетела на ступеньки здания, столкнувшись в дверях с какой-то девушкой, решившей прошмыгнуть внутрь вместе со мной.

Мы извинились друг перед другом, и девушка принялась собирать с пола рассыпавшуюся от нашего столкновения мелочь. Я вызвалась помочь, но мне тактично сказали «спасибо», и я отстала, решив боле не испытывать судьбу.
«Как же здесь тепло!» - не расстегивая куртку, подумала я четвертый раз подряд, зачем-то ища глазами место, куда можно было бы присесть.

Людской гомон и вялая толчея у прилавков нисколько не мешали моему блаженству. Постояв немного у стеклянного автомата с мягкими игрушками, я принялась по привычке разыскивать в карманах список продуктов, которые необходимо было приобрести, но вспомнив, что он так и не был составлен мной, махнула рукой и схватилась за первую попавшуюся пустую продуктовую тележку, в которой с легкостью поместился бы небольшой бегемот.

Толкая ее перед собой, я окунулась в размышления (это не очень нужное для магазина действо, но оно почему-то настигает меня тут же, как только я оказываюсь перед длинными рядами перегруженных товарами полок)
- Дайте пройти!- послышался за моей спиной мелодичный голосок, и в мой ботинок восклицательным знаком уткнулось колесо чьей-то тележки.
Я повернулась.
- Проходите, конечно,- промямлила я, увидев недавнюю знакомую, ту самую, которая не захотела, чтобы я помогла ей собрать мелочь.
Девушка зыркнула на меня сердито и нервно толкнула тележку, отчего та задела товар на прилавке.

Мы испуганно уставились друг на друга, вздрагивая от грохота падающих сковородок.
- Подбирайте,- посоветовала нам дородная женщина в красном фартуке, появившаяся словно из ниоткуда, и подперла крутые бока руками.
- Заколебали за целый день, идиоты!
А после я увидела ее…Высохшую от времени старушонку, грустно стоящую у прилавка с колбасами. Женщина что-то бормотала, тряся взлохмаченной седой головой, и прижимала к впалой груди батон.

Мне стало трудно дышать, когда я увидела и развязавшиеся шнурки на ее старых ботинках. Старушонка вздохнула.
- Дорогая нынче колбаса,- сказала она, обращаясь к полной, жующей продавщице.- Не укупить ее.
Люди, стоящие рядом с бабулькой, равнодушно изучали колбасные ценники, останавливая свой взор на тех, что подороже.
Пожилая женщина опустила голову и поплелась к следующему прилавку, наступая на шнурки и спотыкаясь. Кто-то хихикнул.
Купив немного сосисок, я пошла следом за ней, как приклеенная.

Народу в магазине всё прибывало и прибывало. Откуда-то валили целые толпы покупателей и покупательниц с телегами. Люди, не церемонясь, бросали в них сковороды, куски замороженного мяса, фрукты, овощи, дорогие детские игрушки, китайские футболки, тапки, джинсы, сметали с прилавков бутылки со спиртным, кетчупы, майонезы, одним словом, отоваривались. Как никак пятница, грядут выходные, и холодильники нужно забить под завязку.
Я потерянно следила за реакцией пожилой женщины, восхищенно уставившейся на какого-то молодого человека, взявшего с полки ананас.
- Наверное, он вкусный,- улыбнулась старушка, а парень посмотрел на нее, как на грязь,- брезгливо и непонимающе.

Продолжение следует.