Линейка. Маленькая повесть для детей и не только.

Нет, не все кошки откликаются на «кис-кис». Меньше половины. Да что там! Меньше половины от половины. И если не считать неподдающихся воспитанию деревенских котов (про которых никогда не знаешь, что у них на уме) то большинство Мусек и Мурзиков считает так: «Обращать внимание на подобные человеческие звуки просто унизительно!»
Поэтому когда цивилизованная кошка слышит «кис-кис», она, оборачиваясь, отвечает холодным презрительным взглядом, а иногда и вовсе не меняет гордого положения головы, как будто вас не слышит.

Это всё – гены.
Всем известно, что домашним кошкам любой породы ближайшей родней приходятся ни кто-нибудь, а всякие там тигры и леопарды. Например, у тех котов, которых зовут Барсиками, самые непосредственные родственники, естественно, снежные барсы.
И если какая-нибудь толстая рыжая Зизи, будучи троюродной племянницей сестры прабабушки знаменитой пантеры Багиры, отзовется на недостойные «Кис-кис-кис, иди сюда», то она тем самым оскорбит множество своих диких собратьев. Тысячу… да что там тысячу! Десятки, сотни тысяч всевозможных ягуаров, пум, ирбисов и даже львов! А уж эти господа и дамы обид не прощают.
Вот и приходится их домашним сородичам быть весьма разборчивыми: чуть что, «затыкать уши», а откликаться исключительно на свое собственное, личное имя. Если оно, конечно, не Задрыга или Чушка, а звучит пристойно и уважительно.
Потом, абсолютно все коты и кошки не желают быть похожими на собак, которые отзываются на все, что угодно и даже на свист.

-Это только сытые дармоеды морду воротят, – махнув рукой, сказала бабка из сороковой квартиры. – Набьют брюхо «Вискасом» и ничего им не надо. А голодная кошка черному хлебу рада, хоть как ее позови. Кис-кис-кис! Кис-кис-кис!
Бабка разложила на газете принесенные из своей сороковой квартиры пищевые отходы и созывала бездомных «усатых-полосатых» пообедать. Только кошки никак не собирались, наверное, еще не проснулись после своих ночных гуляний. Зато из соседнего подъезда подошли семилетняя Лера и ее приятель, пятилетний Архип.
-А у нас нет домашнего питомца, - сказала Лера.
-И у нас нет, - поддержал ее Архип, стараясь ни в чем от Леры не отставать.
-Как же без кошечки, как же? - удивилась для поддержания разговора бабка. – Обязательно надо тварь божию завесть, надо. Кис-кис-кис! Кис-кис-кис!

Не по годам подвижная бабка успевала все – и беседовать, и созывать «божиих тварей», и агрессивно размахивать руками, отгоняя налетевших на дармовщинку голубей.
-Кыш, кыш! А вот она, первая! Иди-иди сюда. Худущая-то какая!
Из кустов бесшумно выбралась и направилась к газете с неаппетитными, но всё же съедобными отходами, маленькая невзрачная кошка. По ее бегающим из стороны в сторону глазам и неуверенной, осторожной походке было видно, что кошка боязливая и, скорее всего, ничья. Бездомная, бесприютная.
Она остановилась в нескольких шагах от еды и людей, чтобы еще раз, более внимательно разглядеть своих благодетелей: не сделают ли ей здесь чего плохого?
-Иди, иди, чего задумалась? Думать она, видите ли, будет!– Бабка устала разгонять голубей. – Иди, а то ничего не достанется. Как тебя звать-то?
-Мяу, - ответила кошка и принялась жадно глотать куски какой-никакой пищи.

Её звали не «Мяу», а Линейка. Впрочем, она так и сказала, только ни бабка, ни Лера с Архипом ее не поняли. Люди, надо заметить, кроме как самих себя, больше никого на всей Земле не понимают.
А Линейка была не совсем обычной кошкой. Во-первых, у нее имелось имя, что для бездомных животных удивительная редкость. Имена, как правило, есть у домашних четвероногих, или у околодомашних, то есть у тех, которые живут при подъезде, в магазинах, в котельных и у школьного сторожа. Там их кормят, там как-то и называют.

Само собой, больше всего (в смысле наличия фамилии-имени-отчества) везет тем, кто прописался в городских квартирах. Этим прозвища специально подбирают. Или для родословной, или от большой любви.
Некоторые котята и мяукать-то толком не умеют, а уже носят невероятно звучные и аристократические имена. Например, Тиффани Тейси или Шанглар сэр Ланцелот.
Непонятно, как рядом с такими «знатными особами» их хозяева живут! Скажем, хозяина зовут Федор Фомич Кузнецов, а кошка у него по всем документам - Лиса Мон Миллениум де Калипсо. При таком соседстве самому Федору Фомичу впору в графы записываться и становиться Теодором фон Кузенгартеном.
Впрочем, и обычные Тимка с Фросей переполнены собственным достоинством под завязку. Некоторые даже ошейник позволяют на себя нацепить, лишь бы он именной был, а еще круче – с телефонным номером хозяина на блестящей металлической пластине.

Линейкой Линейку назвал малознакомый ей бородатый дворник. Когда-то давным-давно этот усталый дяденька увидел проходившую мимо тщедушную кошку и печально спросил:
-На кого же ты похожа, горемыка?
После чего дворник тяжело вздохнул и, устраивая себе перерыв, оперся на мелу.
-Линейка, вот ты кто! Сколько же ты дней не ела? И как ты до такой жизни дошла? На вот… что тут у меня есть?
Он достал из кармана шоколадную конфету и поделился ею с кошкой.
Исходя из всего этого, Линейка решила, что дяденька с метлой - существо положительное, значит, обидно обзываться не должен, так что быть «Линейкой» не зазорно. Так она на всю жизнь и осталась «измерительным геометрическим инструментом».

Конечно, Линейка часто оставалась голодной, но больше изможденной и несчастной она только казалась. Потому что телосложение у нее было такое. Конституция, вот как это по-научному называется.
Линейка была похожа на свою маму. У её мамы тоже, сколько бы та не ела, сквозь кожу ребра просвечивали, а огромные глаза полфизиономии занимали. Впрочем, Линейка свою маму совершенно не помнила. Она вообще много чего не помнила. В этом, к сожалению, и заключалась ее вторая кошачья особенность.

Линейка все всегда забывала, и, как правило, навсегда.
Особенно плохо она ориентировалась. Чужие дворы никогда не становились ей привычными, в каждый из них она всякий раз входила словно впервые. Запросто могла проснуться утром, оглянуться по сторонам, и ничего не узнать! Ни подвала, ни чердака, ни сараев, за которыми провела ночь. Ничего. Совершенно не помнила, как и когда она в этом незнакомом месте очутилась.
От таких провалов памяти Линейка жутко страдала. Считала себя бестолковой калекой и не знала, была ли она вообще когда-нибудь нормальной кошкой. А ведь была.

На свое несчастье, она родилась на большой и шумной стройке, по всей территории которой в огромном количестве бегали разномастные и брехливые собаки, хвастливо называвшие себя сторожевыми и породистыми.
Некоторые из них действительно напоминали овчарок и ротвейлеров, но только внешне. Внутри этих псов кипела злость и бурлила подлость. Породистого благородства им не досталось ни капельки.
Днем «сторожа» носились вдоль забора, трусливо сбиваясь в стаи и облаивая грузовики, а по ночам прятались в подвале, прижимаясь друг к другу от страха и холода. Если бы маленькая Линейка знала, как опасно попадаться на глаза подобным проходимцам!
Но даже если бы и знала, увернуться от собак все равно не было никакой возможности.

И вот однажды Линейку заметили две самых драных местных шавки. Эту парочку не любил никто, даже их так называемые «друзья» - другие здешние собаки. И оттого обиженные на жизнь шавки яростно кидались на все, что движется, но не дает сдачи – на воробьев, на старые ботинки и на летающие по ветру газеты. А тут им подвернулся маленький котенок!
-Р-р-разорвем! – рычали собаки, преследуя испуганную Линейку. – Р-р-растреплем! В кло-о-очья!
Эх! Линейка могла бы обогнуть оказавшийся на ее пути глубокий бетонный колодец, но решила, что тогда не успеет добежать до спасительного высокого дерева. И прыгнула. Она же видела, как через этот колодец прыгала ее мама. Но ведь, то была мама – взрослая кошка.
Линейка прыгнула… и провалилась.
Она так долго летела в черную бездну, так сильно ударилась головой о лежавшие на дне камни, что потом уже ничего не помнила. Ни собак, ни маму, ни своих сестер и братьев. Из ее памяти навсегда исчезли подробности погони и падения, а через день Линейка позабыла, как выбралась из колодца и как очутилась далеко в стороне от родной стройки.

С тех пор Линейка все время куда-то шла и шла, редко останавливаясь в одном месте дольше, чем на неделю. Может быть, она искала маму? Наверное - да, хотя ясно понимала, что уже никогда ее не увидит. Ну, а если и увидит, то… не узнает.
Вот, а еще говорят, что любую кошку можно увезти от дома за сто с лишним километров и оставить одну все равно где, даже в темном лесу, после чего она обязательно вернется назад, причем самостоятельно, и ничего с ней не случится.
Никогда так не делайте! Все кошки разные. Тем, кто возвращается, просто везет, а о тех, которые пропадают, неразумные хозяева потом горько плачут и никому про свои дурацкие эксперименты не рассказывают.


В начале лета у Линейки родились котята. Черненький и два беленьких. Мальчик и две девочки. Невозможно передать словами - ни человеческими, ни кошачьими - как Линейка была этому рада.
«Неужели я настолько плохая кошка, что не заслуживаю быть матерью?», - часто спрашивала она у всех, с кем разговаривала: у деревьев, у ветра, у солнца.
Конечно, заслуживала, и чудо свершилось.
Позади почти заброшенных гаражей, вдалеке от людей и собак, Линейка нашла глубокую, заросшую американским кленом канаву. Там и появились на свет ее долгожданные малыши.
Ах, как хотелось больной, уставшей от страданий Линейке вырастить своих котят красивыми и здоровыми, что бы в их жизни все складывалось легко и замечательно! Не так как у нее.
«Они обязательно вырастут красивыми, - мечтала Линейка, – и когда-нибудь будут жить в уютных квартирах рядом с добрыми людьми. Только сначала пускай немножко подрастут - я еще не готова расставаться с ними».

Заброшенные гаражи готовили к сносу и машины проезжали мимо канавы редко, но Линейка больше боялась не того, что несмышленые котята ненароком выберутся на дорогу и попадут под колеса случайному автомобилю. Нет, Линейка опасалась за себя, страшилась своих собственных отлучек, когда ей волей неволей приходилось отправляться на поиски пропитания. Несчастная кошка не могла представить, что случится, если она забудет обратную дорогу к своим детям.
И всякий раз, возвращаясь, Линейке казалось, что бежит она куда-то не туда, что показавшиеся вдалеке уродливые коробки гаражей совсем не те, что за ними нет никакой канавы с плачущими малышами – черненьким и двумя беленькими.

-Ладно, ладно, шалая, отойди! Другим оставь, - бабка толстой ногой отодвинула Линейку от газеты. – Вон они повылазили. Учуяли, обормоты, как вкусно пахнет. Кис-кис-кис, кис-кис-кис!
С разных углов двора к отходам бежали наконец-то проснувшиеся обитатели окрестных подворотен. Подбежав, опоздавшие голодранцы с рыком и шипением оттерли чужую кошку в сторону, недовольные тем, что оказались «у корыта» не первыми.
Линейка вздохнула, чихнула, повертела головой, проверяя свое местонахождение в пространстве, и подалась восвояси.

Лере ни одна из увиденных сегодня кошек не понравилась, хотя идея завести дома «хоть кого-нибудь» давно не давала покоя. Этим предложением она терзала родителей с начала года.
-Отстань со своими хомячками! – говорила Лерина мама. – Никого нам не надо. Ни кошек, ни собак, ни попугайчиков! Опять мне одной за ними убирать!
-Я тоже буду убирать, - ныла Лера, но пока убедить маму в необходимости завести любое домашнее животное не удавалось.
Правда, кажется, папа был уже на это согласен.
-А тебе все равно! – замечала мама. – Ты целый день на работе или в своем любимом гараже.
-Потерпите, скоро его снесут, буду по вечерам дома сидеть, в телевизор пялиться, – угрожал Лерин папа. – Поживете без сериалов!
Вот и сегодня, с самого раннего утра субботы, он находился в гараже, наслаждаясь тем, что его еще не снесли «в целях освобождения площадки под строительство нового жилого дома», как уже давно обещали местные власти.
Скоро туда пришел и отец мальчика Архипа. Вдвоем папы взялись перебирать карбюратор, потому что «обороты, ёлки зелёные, прыгают, хотя трамблер с проводами новый и катушка в порядке!»

-Архип, пошли в гараж, – приказала Лера, насмотревшись на кошачий обед, и решительно взяла мальчика за руку.
Лера была умной девочкой. Два месяца назад она научилась самостоятельно читать, и как только это произошло, ей открылся увлекательный мир рекламных объявлений, надписей на стенах и маминых журналов.
В первое время голова девочки едва справлялась с потоком всевозможной информации. Она – голова - даже заболела на полчаса, но потом прошла и заработала лучше прежнего, а Лера залпом прочитала имеющиеся в доме газеты, инструкцию по эксплуатации телевизора и даже чеки из продуктового магазина, которые мама всегда забывала выбросить.

Но через какое-то время обладать одной всеми богатствами человеческих знаний умной девочке стало стыдно, и она решила посвятить свою жизнь просвещению еще неграмотных малышей. Понимая, что педагог должен быть терпеливым, Лера всякий раз начинала с малого, с самого простого.
-Скамейка, как говорится, называется скамейкой, - например, втолковывала она Архипу (обычно именно он выступал в роли воспитанника). - Скамейка состоит из дерева и железных труб…

По пути в гараж Лера успела рассказать мальчику, что такое собственно сам гараж и заострила внимание на шуршащем под ногами тополином пухе.
-Пух, - начала Лера, - это…
-Когда стреляют! – прервав учителя, высказал сугубо личное мнение малограмотный ученик. И добавил: - Бух! Бах!
Лера посмотрела на Архипа свысока, подумала и сказала:
-Про «пух» тебе еще рано… Ой, смотри! Котятки!

Это были Линейкины котята. Черный и два беленьких.
Заметив девочку и мальчика, они жалобно замяукали и стали карабкаться по крутому склону родной канавы. Котята и не думали кого-то бояться, они еще не умели этого делать. Им хотелось тепла и маминого молока. Сама Линейка неизвестно где бродила после удачно подвернувшегося сытного обеда.
Лера спустилась и вытащила котят на дорогу.
-Этот мой, - сразу сказала она, прижимая к груди одного беленького.
-А это – мой, - Архип схватил второго белого, и оставшийся в одиночестве черный котенок замяукал еще пронзительнее.
-Голодные, несчастные, - Лере стало так жалко котят, что она едва сдержала навернувшиеся слезы и принялась целовать своего подопечного в носик. – Бери черного, - приказала она товарищу, - понесли к папе.

-Ну, и куда вы их притащили? – оба папы встретили появление Леры, Архипа и котят нерадостно, потому что у них «ничего, как следует, не работало». - Несите обратно.
-Они молочка хотят, - быстро-быстро заморгав влажными глазами, сказала Лера.
-У нас дома много молочка, - подхватил сообразительный Павлик с дрожью в голосе.
На это папы одновременно сказали «А здесь где я вам молочка возьму?» и «Мне что, домой ради этого тащиться?», но, в конце концов, один из них переодел рубашку и пошел в ближайший магазин, как бы за сигаретами.

-У меня – Люсильда! Черный – Черныш, а твой – Пушок! - Лера тыкала мордочки котят в жестянку с молоком и раздавала всем троим имена. - Нет, нет! Лучше у меня – Синьора, а у тебя Степка. Степка, Степка! – позвала она. – Смотри, отзывается.
Архип был недоволен происходящим, ему хотелось самому назвать своего котенка, но как назло вообще ничего не придумывалось. И он зашмыгал носом.
-Ну а как ты хочешь? – смилостивилась Лера. – Снежок? Тишка?
-Васька, - неуверенно произнес мальчик единственное кошачье имя, которое он вспомнил без подсказки.
-Ну, что? Берем? – неожиданно спросил Лерин папа.
Лера завизжала от радости, а папа Архипа покрутил пальцем у виска.
И в этот момент его сын, наконец-то, разревелся: «Это ж надо, какая несправедливость! Лерке всё можно, а мне не-е-ет! У нее родители добрые-е-е! У-у-у!» Он завыл и стал неотрывно смотреть на своего жестокого отца.
-Бери, - отчаянно махнул рукой тот. – Только мать нас с тобой убьет.
-А черного? – спросила Лера.
-Завтра в деревню отвезем. Если машина заведется, – сказал папа. - Такому «трубочисту» в городе не место – люди у нас очень суеверные. А бабушке без разницы, да и одним котом больше, одним меньше. Ладно, забирайте свой зверинец, пойдемте домой, перекусим.


Линейка сама понимала, что задерживаться не стоит, но около продуктового магазина давали рыбу. Такой вот удачный на еду выдался день! Она перемахнула через кучу битого кирпича и прыгнула в канаву. Котят там не было.
В растерянности Линейка выскочила на дорогу и в обуявшем ее страхе закружилась на одном месте: неужели она пришла не туда?! Неужели она забыла, где оставила своих котят?!
«Они же погибнут без меня!»
Еще несколько минут Линейка бегала между гаражами, то и дело возвращаясь к пустой канаве. Потом обессиленная упала на сырую, пахнущую бензином землю и… заплакала.

Победитель конкурса "10 лучших статей по версии Allsoft.ru" октябрь 2010