Гетто “Ангелов”.

Закончила я, буквально-таки на днях, читать роман писательницы Элизабет Тейлор “Ангел”... (Вряд ли на этом сайте найдутся те, кто повторит мою ошибку, но всё же, скорее ещё раз сама для себя, нежели для тех, кто будет лицезреть мою недорецензию, уточню, что это не та знаменитая Элизабет Тейлор, что актриса, а вовсе и отнюдь даже другая и вообще просто актрисино тёзко).
Может быть, кто-нибудь видел одноименную экранизацию этого романа, сделанную Франсуа Озоном? Я-то сама кино не смотрю принципиально, но книга «Ангел» позиционируется именно как «роман, вдохновивший Озона», и выпускается с кадром из фильма на обложке, никак иначе.
Ну так вот... Обычно я беллетристику не читаю — только документальные исторические книги, но тут... Купила случайно почти что — как-никак о писательнице книга, может, наберусь ума, авось, идей понахватаюсь чужих (раз своих нэма), или хотя бы почитаю, как там у них, где-то далеко, живется-пишется... Но... Как открыла роман в тётко-жирно-давочной ашановской очереди, как нырнула в первую главу, так и не вынырнула до тех пор, пока не дочитала... Сама себя в тот момент я бы сравнила с вожделенной дуремаровской пиявицей болотной (ну или герудой аптечной, кому что ближе и приятнее), так присосалась к стопке не очень-то и качественных листков в переплете.
Начнём сначала — что может быть проще и мудрее?! Итак, первая глава, детство Энджел, главной героини... О Господи! У меня появилось полнейшее (и пренеприятнейшее) осчученийэ, что кто-то всевидящий и всезнающий лет эдак ** (ЭН) назад приоткрыл мою черепную коробочку, подсмотрел всё, что в ней творилось и записал это под видом мыслей, чувств и переживаний Энджелл Деверелл, вымышленной (правда, я накопала в инете, что прототип жила-таки на самом деле и была отнюдь не самой очаровательной особой в мире, дамой, далеко не приятной во всех отношениях) барышни, почившей в Бозе задоооолго до того, как не-ваша не-покорная не-слуга удостоила мирок своим рождением.
Представьте, представьте себе — всё, что говорила юная Энджел, вполне могла говорить в её возрасте (и даже несколькими годами ранее) я! Все её тщеславные выдумки — мои. Или могли бы стать моими, окажись я на её месте и в её время! Как тут было не изумиться! В книге описывалась заядлая фантазерка, намерено уходившая от действительности в свои воздушные замки — и такая же фантазерка, рассеянно покусывая шоколадку, жадно следила за развитием событий на страницах.
Интермедия: как только я не изголялась в нежном возрасте над жадно внимающими сверстниками! Чего только не придумывала! И что моя бабушка была итальянкой (на самом деле — не была), и разные её (бабушки-итальянки) невероятные приключения во Вторую Мировую, её шпионажи на пользу всех и вся, и прочее-прочее... Ещё выдумывала, что у нас есть семейный клад под Петербургом, ну и, разумеется, подробно рассказывала историю его нахождения, драматичную и незавершенную. Повествовала я и о давней молодости моей настоящей, невыдуманной уже бабушки — донской казачки. Только в моих рассказах тяжелая и голодная послереволюционная жизнь в станице Бэйсюгской становилась настоящей школой жизни юной колдуньи, перенявшей потомственные колдовские ЗУН (расшифровываю эспэшелли для непедагогов - «Знания, Умения, Навыки») от тётки Василисы (кстати, тоже реальное лицо, одно из немногих реальных событий и имен в тех давних моих рассказах)...
Короче, я понимаю, что вас утомила, поэтому постараюсь откосплеить Вову Путина: буду краткой (на деле же, об этом и не мечтайте) — в Энджел я узнала себя так отчетливо, что не могла не испугаться...
Правда, дальше различия всё же обнаружились: например, Энджел отродясь не знала дружбы, меня же, к счастью, миновала чаща сия. Но... Мисс Деверелл могла часами любоваться руками — и я тоже, её раздражали разговоры о быте — и меня тоже, она не любит родственников — и я, и я, она готова бросаться деньгами — и... Дальше можно не продолжать?
Свершать такую подлость, как пересказ книги, я не буду. Но скажу лишь, чему этот роман научил меня лично: открыть глаза и увидеть реальность. Можно просидеть всю жизнь с уютной кошкой на коленях и невидящим взором, устремлённым вдаль (фу, сейчас я банальна до омерзения), а можно посмотреть вокруг себя и увидеть, что на романтишном окне наросла паутина, которую нужно смести, и что такая восхитительная балконная решетка вся, пардон муа, загажена пташками Божьими...
Конечно, от одной лишь книги я не стану сразу кондовой реалисткой, не спущусь с небес на землю, но зато смогу понять, к чему это приведет меня в будущем, если сейчас я пойду по дорожке, так уютно проторенной главной героиней.
Ведь даже «признание» и «любовь» Энджел существовали лишь в её воображении, равно как и «всеобщее восхищение» её эксцентричными нарядами... На деле почитать писательницу могли лишь издалека, а вблизи старались тут же отдалиться от неё — настолько её эгоизм был невыносим! (Сто лет не писала сочинений, и, кажется, получилось довольно криво).
Она могла наслаждаться «здесь и сейчас» - но не поступала так. И кто виноват? Окружение? Природный склад характера, предрасположенность натуры, которую уже не переделать? Роман сухо констатирует факты, не давая ответов на встающие перед читателем вопросы.
Кстати, язык книги заслуживает отдельной похвалы (про качество перевода, увы, сказать не могу ничего, ибо не спец) — точный, описательно-увлекающий, в то же время и лаконичный, и демонстрирующий красоту обстановки, нарядов, слов, поз... Сама не знаю отчего (повинны лишь мои внутренние криво-косые ассоциации), но этот роман напомнил мне по стилю «Убить пересмешника» -- хотя на самом деле общего между ними практически ничего нет...
Но ладно, для недодебюта, думаю, хватит — засим прекращаю вас утомлять...
В принципе, я могла бы написать умное и полное торжественных размышлений завершение этой (вы же помните?) НЕДОрецензии в том ключе, что мол вот, надо думать не только о себе, но и о других, опасно предаваться излишнему эскапизму, и подобные блаблабла, а те, кто прочёл бы (ооооооооооооочень сомневаюсь, что найдется хоть одна живая душа, осилившая этот претенциозный громоздкий эгоистичный пафосный бред) покивали головушками (каждая за своим монитором) и подумали бы нечто вроде: «Умница девочка» или «Верно мыслите, товарисч»... Но я не напишу ничего умного (мозга-то своего нет, а чужими не умею пользоваться), а выскажусь лишь в том стиле, что да. Мечты — картинки и миры, расцветающие буйным цветом в головах Энджелл и ей подобных (пальцами указывать не будем, к чему?) могут стать спасением ото всего. Один мой знакомый говорил мне, что, когда ему плохо, он всегда может сам себя вытащить из любого отчаяния таким способом: воткнуть плеер в уши, если непогодисто — натянуть поверх плеера капюшон, не забыть про самые старые и испытанные кроссовки (не поверх капюшона, о нет), и вперед, куда глаза глядят, лучше всего — по заброшенным рельсам либо трамвайным путям, но можно и просто по набережной, лучше всего вечером-ночью (он мусчина крепкий, ему не страшен серый волк и прилежащие), но можно и днем, мы не гордые... Ну так вот, к чему это я ушла от темы? К тому, что вот вам мой рецепт спасения от всех бед на свете — залезть под одеяло (но можно и в любом другом месте-окружении), закрыть глаза (но можно и с открытыми, при достаточном количестве практики или даже без таковой), и мечтать, мечтать до бреда, до умопомрачения (мне последнее не грозит, нельзя помрачить то, что в принципе отсутствует)... Ползучий эскапизьм? О да! Добровольный уход в гетто своих собственных фантазий? Разумеется! Зато... Зато подобные вот Энджелл становятся в те моменты счастливыми, так чего же боле? Главное — вовремя вернуться... Хотя, впрочем (тем, кто ещё не перестал сие читать - не пужайтесь, закругляюсь) можно и без этого... Гм...