Психологические зарисовки

Сэр Оливер Болингброк любил пешие прогулки по Лондону.
Приятно, не спеша пройтись по улицам, посмотреть на торопящихся, суетящихся людей и сознавать, что тебе всё это чуждо. Жизнь давно вошла в спокойное, неторопливое русло. И текла размеренно и величаво как Темза.
Только вот сегодня, немного припозднился. Засиделись с друзьями, играя в покер.
И опоздай он на файф-о-клок, Lillian, бывшая горничная жены, а теперь экономка и домоправительница будет недовольна.

Molly.
Оливер вспомнил тот, ужасный день. Она умирала, а сидящий у её постели врач, только молча, разводил руками. Внезапно она очнулась и позвала его.
- Я всё знаю, - тихо проговорила она – давно. И прощаю, дай мне только слово, что ни когда, слышишь, ни когда она не станет миссис Болингброк.
Оливер в смятении схватил её руку и прижал к губам.
- Нет, ты поклянись в этом. – Слабым голосом потребовала она.
- Клянусь, дорогая! – Сдерживая слезы, ответил он.
- Ну и хорошо. Ну и чудесно. А вот дочь, обязательно удочери. Я не смогла дать тебе детей, пусть она носит твоё имя.
И отвернулась. Но через минуту, как будто вспомнив что-то, попросила, не его, доктора.
- Позовите её.
Lillian нерешительно подошла к постели, придерживая руками живот.
- Я не сержусь, детка, даже благодарна тебе. Ты смогла продлить ему молодость. Не бросай его.
И вздох облегчения вырвался из её груди. Последний вздох в её жизни.

Она угадала. Lillian родила девочку. И Оливер, ни минуты не задумываясь, признал своё отцовство. Вспомнив Emily, он улыбнулся. Тёплая волна нежности к дочери заполнила всё его существо. Захотелось сделать ей, хоть маленький подарочек. Он решительно направился к кассам общественного транспорта и, купив смарт–карту Oyster, отправился на Bond street.


Народу в автобусе было не много. И стоя, ближе к середине держась за поручни, он наблюдал как молодая мисс, что-то усердно, искала в своей сумочке.
- Надо же, - подумал он, - и одета во всё модное, и украшения, вроде, не подделка, но и за милю видно, в Лондоне недавно. Да…, вытащить человека из провинции легко, а вот провинцию из человека куда сложнее.
Женщина что-то уронила, кажется, тюбик губной помады и он закатился под кресло. Она наклонилась, с огромным трудом, пытаясь его достать и Оливер, опять отметил, что истинная леди, так бы не сделала. Огромная, выдающаяся задняя часть, упакованная в кожаную юбку, казалось вот, вот порвёт её. Оливер, хотел было прийти на помощь, но тут, толи от напряжения, толи от плохой работы желудка, а может быть и от того, и другого, автобус огласил довольно-таки не приятный звук. До того сильный и громкий, что, кажется, был слышен на втором этаже. Во всяком случае, водитель, сидящий за стеклянной перегородкой, оглянулся. Мисс выпрямилась, как стальная пружина, её лицо залилось, даже не пунцовой, а бордовой окраской и она стала испуганно оглядываться. Пассажиры заулыбались. В дальнем конце, послышалось хихиканье. А сидящая рядом мулатка, вульгарно и бесцеремонно заметила.
- Стоило, из-за какой-то ерунды, так рвать ж….
Его передёрнула эта грубость, а мисс как испуганная лань метнулась к выходу. Оливер, все-таки поднял тюбик губной помады и поспешил за ней. Но, ему помешала, вновь вошедшая пассажирка и захлопнувшаяся, перед самым носом дверь. Повертев в руках симпатичный тюбик, он опустил его в карман.
А автобус продолжал веселиться. И теперь, в отсутствии виновницы, это делали более откровенно и свободно. Вошедшая пассажирка, по воле случая, встала как раз над той самой мулаткой.
Была она такой же молодой, но в ней чувствовалась жительница Лондона. Причем не в первом поколении. Одетая в джинсовую пару, с явно искусственными прорехами, она невозмутимо потягивала баночное пиво. Однако веселье в автобусе очень быстро привлекло её внимание. И, приняв его на свой счёт, она с тревогой, стала рассматривать своё одеяние.
Мулатка, не удержавшись, принялась красочно описывать ей, только что произошедши события.
Девица, очередной раз, отхлебнув пива, не удержалась и прыснула от смеха. Всё содержимое её миленького рта вылилось на голову и грудь мулатки. Пассажиры и Оливер, замерли, ожидая невиданного скандала.
« Не судите, да не осуждены, будите», промелькнула в голове Оливера, немного перефразированное изречение из библии.
Мулатка, тем временем, моргала глазами, а грудь её поднималась и поднималась от вбираемого в неё воздуха. Ещё мгновение и из неё вырвется ураган. Но, обидчица оказалась более сообразительной и проворной, резко развернувшись, она выскочила в дверь, тем более, что автобус вновь остановился. Вышел и Оливер, а пассажирский салон, у него за спиной, сотрясали раскаты гомерического хохота.

Самая дорогая улица мира, на которой, как шутили газетчики, даже мостовая вымощена золотом, встретила его обычной деловой суетой. Оливер, направился к ювелирному Clive Ranger.


Его встретила менеджер по продажам, Leoma. Они, уж много лет знали друг друга, одно время были весьма близки, и с тех пор оставались друзьями.
- Leoma у меня есть для тебя сюрприз, - обратился он к ней, после взаимных приветствий и обмена любезностями. – Знаю, к стихам ты не равнодушна. И пока твои служащие подберут, что-нибудь для моей Emily, послушай, что я написал.
Она уселась напротив, приготовившись слушать . А он стал внимательно наблюдать за её мимикой. Ему было интересно. Совсем недавно, написав это маленькое произведение, и прочитав его нескольким своим знакомым, с удивлением заметил, как меняется лицо, в основном у женщин, в процессе прослушивания.

Любовной насладясь игрою,
Мужик у боженьки спросил

В лице Leoma появилась насторожённость. Обычная реакция деликатных женщин. Оливер подозревал, что слова любовная игра и мужчина, вызывают у них боязнь дальнейшей непристойности.

Зачем, такою красотою
Ты женский пол, без меры наградил?

Лицо разгладилось, появилась, некоторая, удовлетворённость. С капелькой гордости.

Улыбку, пряча в бороде,
Тот отвечал: «Чтоб нравилась тебе
И жизнь твою украсила, приятель»

Улыбка, слегка коснулась уголков губ, глаза заблестели.

«Однако! Ума ты пожалел, создатель!»

Лицо Leoma вытянулось, В глазах появилась льдинка. Губы надулись, как от обиды. Она, вот, вот готова была вскочить со стула и протестовать.

«Зачем он ей?»

Оливер почувствовал, что его слушательница, ели сдерживается, что бы ни выпалить ему что-то обидное.
Но, выдержав небольшую паузу, закончил:

«И помни, чем она умней,
Тем меньше нравишься ты ей!»

В глазах Leoma вспыхнули огоньки радости и гордости. Она заулыбалась.
- Здорово! Оливер, а я заметила, с каким напряжением ты наблюдал за моим лицом. Неужели на нём всё написано.
- Да. И даже больше.
Он наклонился и поцеловал ей руку.
- Вы женщины удивительные существа. Сколько Вас знаю, всё не перестаю удивляться и восхищаться.
Их беседу прервали, принеся несколько милых безделушек, как называл их сэр Оливер Болингброк. И к которым, как он знал женщины были отнюдь не равнодушны. Выбрав самую скромненькую, на вид, но не по цене, всё-таки рядовой подарок. Не ко дню рождения, ни на какой либо праздник, а так просто, что бы доставить дочери радость. Он, взглянув на часы, распрощался. Если взять такси, он успеет.


Абигайл 01.11.2010