Черный день рожденья

Я чуть не упала рядом с телефоном, когда мне сказали, что Светка, подруга моего детства, искрометная, красивая Светка умерла… На следующий день после своего тридцатого дня рождения.Подруга Светка
Мы познакомились в далеком 86-м, когда заселялись в новый дом на поселке Ворошиловка. Переезд оказался сущим кошмаром: абсолютно неблагоустроенный район, нет ни поликлиники, ни детского сада, ни школы. Лишь колония строгого режима, один магазин и автобус № 24, который приползал на Ворошиловку раз в час. Да и то, если по дороге не ломался. На остановку «Автовокзал» приходилось топать по мосточку через вонючий ручеек, потом взбираться на насыпь, через железнодорожные пути… Осенью этот путь превращался в преодоление препятствий. Зимой, если ты все же забрался на обледенелую гору, приходилось съезжать с нее на «мадам сижу».
А мне было и вовсе тошно. Дворовые и школьные подружки остались далеко, в Горроще, куда меня одну пока что не отпускали. Подходить к незнакомым девчонкам я стеснялась… И тогда со мной познакомилась Светка.
Ей было все нипочем! Новое место жительства ее, напротив, привлекало. Радовалась она и возможности обзавестись новыми друзьями. Мы с утра до вечера гонялись на велосипедах, загорали и купались в местной речушке, когда она была еще не так загажена. А потом наступило 1 сентября, и мы отправились в новую школу, за тридевять земель, в Приокский. С первого же дня я ощутила жуткий дискомфорт от всех новшеств, Светка же без умолку тарахтела о новых знакомствах. Во мне Даше начинали появляться первые зачатки ревности. Ведь Светка была для меня единственной подругой!

Пророчество бабы Ксении
В другом подъезде, на первом этаже, обитала ее бабушка. Не знаю, что было с ее ногами, но она совсем не выходила на улицу, да и по квартире передвигалась еле-еле. Теплое время года она проводила на балконе, под которым рос огромный куст чайной розы. Это был поразительный контраст: старая, беззубая, сморщенная женщина, и прекрасная, благоухающая дикая роза…
Как-то летом, возвращаясь босиком с пруда, я очень сильно поранила ногу. Бутылочное стекло впилось в пятку, да там и осталось. Я позеленела от страха и боли.
- Не дрейфь, садись на багажник, на мой велик, щас к бабке отвезу, - скомандовала Светка.
Раздумывать над этим у меня не было ни сил, ни желания. Бабушка Ксения, завидев нас со своего балкона, ринулась на костылях в прихожую и тут же распахнула дверь.
- Сейчас молчи, «спасибо» не говори. Захочешь потом отблагодарить – за мороженным мне в магазин сбегаешь. Все. Молчи.
Она взялась за мою ногу и принялась что-то нашептывать, периодически поплевывая через левое плечо. Как извлекла осколок – я даже не почувствовала. Но она продолжала сжимать рану и что-то шептать. Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем она отпустила мою ногу и вытерла пот со лба.
- «Спасибо» не говори. Иди домой, я устала…
Я уставилась на свою пятку. Там был узенький, но сантиметров пять в длину… шрам!
- Светка, что это? Как это она, а? – в полном обалдении спросила я подружку.
- Ха, все тебе знать надо! Бабка моя еще и не то умеет! – гордо ответила Светка и проводила меня домой.
Буквально через месяц меня одолела неприятная напасть – так называемый ячмень. Бабушка Ксения заметила это безобразие со своего балкона и приказала срочно зайти. Как и тогда, она напомнила, чтобы я не вздумала говорить «спасибо». А потом… сложила свои узловатые пальцы в форму «кукиша», приставила его к моему больному глазу и зашептала, все так же поплевывая.
Потом мы разговорились. Она рассказала, что есть у нее «некоторые способности». Но передать их она может или третьей дочери (у нее же была всего одна), или первой внучке (Светке!). Так что третья дочь отпадает сразу же за неимением таковой.
- Что ж Вы Светку-то не научите, баб Ксень? – удивилась я. – Всякие там насморки-прыщи заговаривала бы!
Бабушка Ксения как-то вдруг потемнела лицом.
- Незачем ей это. Не поможет… Ей бы тридцатилетие пережить… Но я-то уже не доживу до этого. Недолго мне осталось…
Ушла в паршивом настроении. На душе было ох как тяжело!
Однако на утро ячмень исчез с моего глаза, будто его и не было.

След на Земле
Со Светкой мы дружили до восьмого (по-новому, до девятого) класса. Потом она забрала документы и отправилась учиться в швейное ПТУ, потому что «долбить» и дальше физику с химией она не желала. Светка вообще относилась ко всему легко, будто спешила жить… В шестнадцать она вышла замуж за красавца-рокера, который лихо подкатывал к ее подъезду на новенькой «Яве». В шестнадцать же родила дочку. Как осуждающе смотрели на ее живот соседи! Как прятала глаза мать, стесняясь пересудов! И только бабушка Ксения была довольна. Чему – неизвестно. Ее как будто не касалось общепринятое мнение об опозоренной внучке. А когда она увидела правнучку, выдала, на мой взгляд, глупейшую фразу: «Ну вот, Светка, теперь ты хотя бы после себя другую жизнь на этой земле оставишь». Но Светке ведь всего шестнадцать!
Потом наши со Светкой пути-дорожки разошлись. Я вышла замуж и переехала в другой конец города. Со Светкой перезванивали лишь изредка. Годам к двадцати Светка развелась: супруг начал «косить налево». У Светки был хороший вкус, она работала в ателье, у нее было много постоянных клиентов. Только однажды, когда я приезжала к родителям и зашла в гости к Светке, застала ее с жуткого похмелья… Бабушкина квартира (баба ,а умерла, оставив квартиру внучке с правнучкой) была неубрана, полна пустых бутылок…
- Светка, ты что, с ума сошла? Ты что творишь? У тебя ведь ребенок! - возмутилась было я.
- Ну и что? Не нужна я никому! Настька у бабки с дедом живет, брат со мной из-за этой квартиры грызется, с работы выжили – завидовали мне, что вокруг меня постоянно мужички с кошельками вьются… По барам да ресторанам водят, на жизнь подкидывают, - всхлипывала Светка.
Что и говорить, она и в таком виде была красавицей. Невысокого роста, изящная, смуглая, с ярко-серыми глазами. Издалека она могла сойти за подростка. И так бездарно прожигала свою жизнь
Свой тридцатый день рождения она отмечала с размахом, в ресторане, в центре города. Очередной «бойфренд» подсуетился… А наутро ее нашли в бабушкиной квартире. Врачи констатировали: остановка сердца.
Ее четырнадцатилетнюю дочь я впервые увидела на похоронах. Изящная и смуглая, с огромными серыми глазами…